Страница 6 из 7
Homo sapiens и современные человеческие расы
Так или иначе люди, принадлежащие к культуре охотников верхнего палеолита, пришедшие в этом регионе на смену мустьерской, по существу, относятся уже к современному типу. Кости конечностей, относительно легкие и узкие, наводят на мысль о полностью вертикальной позиции, как и расположение большого отверстия затылочной кости, направленного непосредственно вниз; лоб округлый и не покатый, а выступы на черепе практически незаметны; надбровные дуги развиты умеренно и не сливаются в сплошную линию; челюсти не тяжелые, зубы сравнительно небольшие, подбородок хорошо очерчен. Профессионалы единодушны во мнении, что все без исключения существующие расы людей являются вариантами этого единственного вида – Homo sapiens.
Когда и где произошло разделение людей на различные расы? На этот вопрос ответить особенно трудно, потому что существует целый ряд основных критериев, по которым определяются расовые различия, такие как пигментация и тип волос, о которых едва ли поведает изучение скелета.
Были попытки разгадать расовые характеристики по некоторым останкам времен верхнего палеолита. Например, тип, впервые обнаруженный в пещерах Гримальди вблизи Ментоны, интерпретировали как негроидный, или примитивный средиземноморский, а находку из скального навеса Шанселада в Дордони отнесли к эскимосскому типу. Но делать выводы, опираясь на столь незначительные свидетельства, весьма опасно, и самое мудрое решение – признаться, что нам пока еще неизвестно, когда возникли существующие ныне расы Homo sapiens. Наиболее вероятным представляется то, что они появились в результате постепенной генетической диверсификации, которую повлекли за собой широко распространенные процессы миграции и освоения новых территорий во время последнего ледникового цикла. Специфическим условиям окружающей среды соответствует определенная степень пигментации. Принимая во внимание воздействие миграции в тот период, можно достаточно точно предположить, что разница в пигментации помогала в некоторой степени приспособиться к этим условиям. Так, в древние времена места, где почти всегда было облачно и прохладно, населяли люди со светлой кожей и светлыми волосами; брюнеты жили там, где светило яркое солнце на чистом синем небе, как в Средиземноморье; самые темнокожие встречались в самых жарких, безлесных зонах (как, к примеру, саванны Африки), а те, у кого была желтоватая кожа и вьющиеся волосы, – в тропических дождевых лесах Африки и Юго-Восточной Азии. Кроме того, существуют веские причины связывать ширину носовых отверстий с климатом, так как именно функцией носа является некоторое смягчение воздействия температуры воздуха до того, как он попадет в легкие. Поэтому неудивительно, что у эскимосов и даже североевропейцев ноздри узкие, у средиземноморских народов – средние, а у темнокожих – широкие. Однако было бы неверно предполагать, что ко всем географическим изменениям необходимо было адаптироваться, поскольку по мере освоения человеком разных географических областей возрастала степень его изоляции, что само по себе уже обеспечивало условия для генетических изменений.
И последнее, о чем необходимо упомянуть, – это тот факт, что люди заселили большую часть Земли только в течение последних стадий плейстоцена. Древние типы людей были «привязаны» к самым теплым местам доисторического мира. Их останки находят в различных местах Африки от Алжира до мыса Доброй Надежды; в Европе – не севернее низменной Англии и Центральной Германии; в Западной Азии – до гор Северного Ирана; в Индии, Юго-Восточной Азии и Индонезии – не восточнее Макасарского пролива, что совпадает с выдающейся зоогеографической классификацией соратника Дарвина А. Р. Уоллеса. Незадолго до появления в своем современном виде Homo sapiens поселился в Северной Евразии и распространился, с одной стороны, в Новом Свете, а с другой – в Австралии и Тасмании и через Полинезию в Новой Зеландии. Распространение поселений человека на различных территориях – одна из главных тем изучения доисторического мира во времена последнего ледникового и неотермального периодов, которая будет рассмотрена в последующих главах этой книги. Оно стало возможным из-за относительной неспособности Homo sapiens как биологического вида к адаптации, но главным образом благодаря обладанию культурой, которая помогла приспособиться к самым разным условиям обитания.
Глава 2
Культуры нижнего палеолита и их следы
Критерии культуры
Хотя большинство палеонтологов соглашается, что принятия вертикального положения было вполне достаточно, чтобы подтвердить отделение гоминидов от крупных человекообразных приматов, некоторые утверждают, что между ними можно провести различия, опираясь исключительно на зоологическую основу. Одни гоминиды приобрели статус человека, другие остались на примитивном уровне. Чтобы заслужить право называться людьми, гоминиды должны были, так сказать, проявить себя в труде, и это уже не биологический критерий, а культурный. Однако все еще верно, что существует тесная взаимосвязь между культурными достижениями и природными способностями. Прямостоящая поза, которая появилась в ответ на прореживание лесов и вследствие необходимости пересечения открытой местности между лесистыми территориями, содействовала овладению культурой. Освобождение рук из процесса передвижения сделало их пригодными для использования орудий труда и, в конце концов, для их изготовления. Такая деятельность стимулировала развитие мозга. В то же время она способствовала видоизменению строения черепа: ослабление роли зубов в принятии и обработке пищи привело к тому, что уменьшился их размер, челюсть стала заметно легче, сгладились надбровные выпуклости. С другой стороны, позиция с опорой на две ноги таила в себе опасности, и в итоге выжить сумели лишь те гоминиды, которые разумно использовали орудия труда и оружие. В самом деле, способность овладения культурой, очевидно, была очень ценной в том смысле, что тем племенам, чей генотип развивался и процветал в ходе естественного отбора, она помогала приспособиться к жизненным условиям. Это объясняет, почему увеличение размеров мозга, позволявшее все более успешно овладевать культурой, в течение плейстоцена происходило так быстро. Даже биологическая эволюция самых развитых гоминидов была, таким образом, в большой мере результатом культурного развития.
Во многих отношениях самым поразительным фактом, подкрепленным археологическими находками, является их способность изготавливать орудия труда. Здесь необходимо подчеркнуть разницу между использованием и изготовлением орудий труда: верно, что одно проистекает из другого, но важно то, что от остальных приматов человека отличает именно способность производить эти орудия. Под использованием орудия труда подразумевается активное обращение с ним для достижения определенных целей, направленных на какой-то объект внешней среды. Так, например, если цитировать доктора У. Х. Торпа, морская выдра, поднимающая со дна голыши, чтобы расколоть раковину моллюска, использует орудие труда, а чайка, роняющая моллюска на булыжник, чтобы разбить панцирь, – нет. Употребление орудий труда в действительности восходит к довольно примитивным жизненным формам, но оно само по себе и не предполагает наличия интеллекта и проницательности. Даже крупные человекообразные обезьяны, хотя и проявляющие некоторую сноровку в обращении с палками и веревками и в укладывании ящиков, обнаруживают в своем поведении предельную ограниченность. К примеру, у них нет понятия о статике, а в манипуляциях с ящиками они практически целиком опираются на слепую импровизацию, а не на свою проницательность. Кроме того, что еще более важно, их деятельность направлена исключительно на достижение видимой цели, поэтому, когда требуется как-то подготовиться, допустим, заточить конец палки так, чтобы она вошла в углубление, предвидение результата и планирование действия им не свойственны. Напротив, изготовление орудий труда и постройка сооружений, даже у самых примитивных человеческих сообществ, основывается на точном знании сырья и, в рамках существующей технологии, на наиболее эффективном способе обращения с ним. Более того, для человеческих существ характерна гораздо большая способность ощущения времени, чем для всех других приматов: в своих устных (а со временем в письменных) преданиях их постоянно влечет память прошлого, которая служит своего рода культурным капиталом, а, принимая во внимание будущее, они обретают стимул, необходимый для того, чтобы предпринять действия, выполнение которых может занять продолжительное время и справиться с не всегда предсказуемыми трудностями.