Страница 21 из 52
— Это более правильный выход, чем если бы в Mozilla.pl пришли американцы и сказали: вам нужно изменить то-то и то-то и сделать вот так, — комментирует ситуацию Збигнев. — Единственное, что Mozilla Corporation хочет и может делать в таких случаях, — это поддержать тех людей, которые хотят что-то изменить — например, решив какие-то технические проблемы.
Возможно, нам удастся разрешить конфликт внутри сообщества, но только если сами его участники попросят об этом. Если вы считаете, что у вас есть какие-то проблемы, — свяжитесь со мной или моими коллегами, мы попытаемся помочь. Свобода очень важна. В сообществах должны понимать, что они не являются нашими "филиалами", сами принимают решения и несут за них ответственность. Если кто то тебя контролирует, это совсем другое дело — тогда он ответственный, а не ты. Мы этого не хотим. Это отличает Mozilla от некоторых других проектов open source, где отдельные сообщества в гораздо большей степени управляются из "центра".
Еще один подобный "форк" произошел внутри основной команды разработчиков Mozilla, и имя ему — браузер Mozilla Firefox.
— Никто не принимал централизованного решения о начале разработки Firefox, — вспоминает Збигнев. — Мы занимались Mozilla Suite, но два разработчика решили, что нам нужно что-то другое, и начали создавать независимый браузер, интерфейс которого писался "с чистого листа". К ним присоединилась группа людей — никто ни у кого не спрашивал разрешения, никто не санкционировал и не оплачивал эту работу. Когда они показали свои первые билды, ответной реакцией было недоумение: "Зачем это нужно? Мы сейчас занимаемся совсем другими вещами!" Но в какой-то момент стало ясно, что Firefox является хорошим средством для достижения наших главных целей — продвижения инноваций и возможности выбора в Интернете, — и мы сделали его нашим основным продуктом.
Открытая модель разработки и ориентированность на сообщество проявляется не только в процессе локализации. В Mozilla Corporation, включая ее филиалы, работает 160 человек, из них около половины — разработчики, что совсем не много, учитывая сложность продукта. Большую часть нового кода проект получает от внешних программистов (для большинства из них это хобби), а не от сотрудников самой компании. "И это важно для нас, мы хотим оставаться маленькой фирмой, осуществляющей общий менеджмент, а не превращаться в крупную корпорацию, люди в которой когда-нибудь перестанут слушать сообщество, потому что им покажется, что они могут решить все задачи без посторонней помощи", — говорит Збигнев.
Впрочем, участие в разработке Mozilla не назовешь простым. Если вы предлагаете какой-то патч для основной кодовой базы, вам придется найти двух человек из основной команды (reviewer и superreviewer), которые проанализируют предлагаемые вами изменения и решат, подходят ли они для проекта. Порой кажется, что принципы принятия решений отдают бюрократией.
— В общем, так оно и есть, но это неудивительно: невозможно иметь сложный проект, над которым работает так много людей, и обойтись совсем без бюрократии, — соглашается Збигнев. — Внося изменения, мы хотим убедиться, что их проанализировал человек, который разбирается в коде, и что в результате ничего не сломается. У нас есть возможности для улучшения — например, нам нужно больше reviewer’ов, чтобы патчи быстрее включались в код, нужно упростить процесс их поиска — и мы работаем над этим.
Mozilla Corporation оказалась очень успешной в коммерческом плане — благодаря сотрудничеству с различными компаниями, заинтересованными в разработке популярного открытого браузера и развитии веба, Mozilla имеет возможность не только оплачивать текущие счета, но и держать некоторый финансовый резерв "на черный день". Впрочем, будучи собственностью некоммерческого фонда, Mozilla Corporation не ставит своей задачей увеличение прибылей, если это не ведет к достижению основных целей Фонда.
Оказывать прямую финансовую поддержку внешним разработчикам и участникам сообщества нельзя — это разрушит всю модель (как было, например, с инициативой DuncTank в проекте Debian, см. "Ян из Sun" в "КТ" #732) и попросту снизит эффективность работы. Збигнев так объясняет ситуацию:
— Сотрудников коммерческой компании интересуют деньги и, возможно, не очень интересует работа — вряд ли они при этом будут работать со стопроцентной эффективностью. Когда речь идет о сообществе добровольцев, вы можете быть уверены:людям интересно то, чем они занимаются, они действительно хотят работать и делают это эффективно.
Однако помочь с техникой или решить какие-то другие проблемы компания вполне способна. Следует также отметить, что финансовые соображения не влияют на принятие решений, связанных с разработ кой — например, с выбором поисковой системы "по умолчанию".
После того как Firefox стал основным продуктом Mozilla, он начал потихоньку, процент за процентом, завоевывать популярность. Когда было захвачено около 5% аудитории, стало ясно, что Mozilla перестала быть "андеграундным опенсорсным проектом" и превращается в полноценного игрока на рынке, который требует соответствующей "маркетинговой поддержки".
Не удивительно, что эту функцию взяло на себя специализированное сообщество — spreadfirefox.com.
"Наверное, нам повезло, что к моменту начала революции Веб 2.0 Firefox уже играл заметную роль на браузерном рынке — в противном случае никто бы не стал учитывать его при разработке сложных сервисов", — говорю я Збигневу.
— На самом деле, большой вопрос, могла ли эта революция возникнуть без популярного открытого браузера, — возражает он. — Речь идет не о технических проблемах, а об отношении к вебу. В 2001 году был, по сути, один браузер. Никто не разрабатывал ничего нового, не появлялось новых стандартов, W3C был практически мертв — какой смысл создавать новые стандарты, если их никто не будет поддерживать? Веб просто не был интересным местом. Я считаю, что существенная часть "Веб 2.0" (что бы под ним ни понималось) состоит в том, что люди стали создавать новые вещи, и это было возможно потому, что мы оживили веб, снова сделали его динамичным. На мой взгляд, мы можем говорить об этом без ложной скромности. И хорошо, что, если сейчас Mozilla ошибется, кто-то сможет взять наши исходники и двигаться дальше.