Страница 20 из 79
— А потом, когда мне пришлось притворяться, что я абсолютно не умею работать с аргой, даже вызывать… Да, все учителя благодаря отцу давно в курсе, что ко мне нужен индивидуальный подход, что меня следует беречь и развивать под их неусыпным контролем. — Говорила она спокойно, будто проговаривала это все пустоте а не мне.
— Но здесь был новый, а потому не в курсе. И требовал от меня чего-нибудь. Я бы убила ту несчастную девочку перед собой, стоило мне только активировать аргу, да и остальным бы тоже досталось. А он все требовал и требовал. Он даже посмел упомянуть отца, сказав что он бы в гробу первернулся, если бы увидел, какая у него бесталанная дочь!
Последнее Мария буквально выплюнула, исходясь в бешенстве, пока я всеми силами пытался спасти это здание от превращения в красивый кратер. У меня получалось с трудом, фиолетовое пламя тонким ковром стлалось по комнате, будто пробуя ее на вкус.
— И тогда я подумала. А почему бы ему не показать? Почему бы не поставить его на место? И я вызвала его на бой, сказав, что все здесь слишком слабы, чтобы мериться со мной силами. Это была правда. Но мне кажется, теперь ко мне будут относится много хуже. И он согласился!
— Хорошо, я согласен на ваши условия, Мария Трапимировна. Понимаю, что не хотите унижаться перед остальными, так что я позволю вам такую слабость, как моя личная проверка. Всем покинуть помещение!
И ученики высыпали из укрепленной всеми правдами и неправдами белой комнаты наружу. И Мария осталась наедине с этим мудаком.
«Как же он меня бесит, бесит, бесит, бесит!» — Едва сдерживаемое девушкой чувство пыталась вырваться из нее еще активнее, стоило только не остаться свидетелям. Она не хотела вредить тем, кто ей еще ничего не успел сделать. Лишь ему…
Глупец считал, что раз показавыет ей сейчас вершину владения голубым пламенем, уже вот вот готовым перейти в синее, что стоит хоть чего-то против нее. Глядит с таким вызовом и предложением сдаться. Ну что же, вкуси силу «бесталанной дочери»!
Спущенная с короткого поводка, на котором ее держали столько времени сила, выпрыгнула гремучей змеей стараясь пожрать само пространство, вгрызаясь в него, не делая никаких различий. Материал этой комнаты должен был держать любое пламя, но сила Марии заставила материал начать медленно но верно закипать.
Жалкий червь, оскорбивший доброе имя папеньки должен быть уничтожен! Мария просто взмахнула рукой и все пространство, заполненное пламенем, теперь сфокусировалось ровно на одной точке. Девушка стала настоящим фиолетовым огнеметом возмездия.
— Вы все еще считаете, что я бесталанная? Вы все еще считаете, что я недостойна своего отца?
Мужчина держал напор пламени и уговаривал опомниться, пока она не совершила непоправимого поступка. Он пытался выкарабкаться из ситуации, проявив множество техник, которые против Марии были бесполезны, показал высшее искуство пламени, все, лишь бы перебороть.
Но это был не тот случай, когда умение, могло превзойти силу. Нет, не могло. Это никакое бы не сделало, кроме умения отца девушки. Учителя ждал неминуемый провал…
— С каким же удовольствием я втоптала его жалкую аргу в грязь. От тренировочной площадки не осталось ничего, а он был при смерти. И знаешь что, Мира? Мне это понравилось…
Ох-х. Ладно, это действительно было важно. Главное, чтобы она полностью не обратилась в маньячку, а то хуже этого мне кажется ничего быть не может. Неудивительно, что я почти этого не чувствовал, Мария похоже впервые в жизни дала своей силе порезвиться нормально.
Она не требовала ее оправдывать, не требовала понять. Она просто рассказывала, лишь бы это больше ее не гложило. Я просто прислонил Марию к себе изо всех сил, не говоря ни слова. Только, попробуй от такой хрени сломаться, я же Якова из могилы вытащу и плюну ему в лицо!
Так мы и просидели в тишине, обмениваясь лишь теплом тела, и думая каждый о своем. Мне быстро наскучило такое времяпрепровождение, но я понял по Марии и чуть усилившейся хватке на плече, что она не хочет разрываться. Как минимум, пока все в ней не придет в норму. А до этого далеко, уж моя то грудь, в которой только салют не пускает излишняя арга Марии, это знает железно.
Но, потихоньку. Туман из фиолетовой арги начал покидать комнату, оставляя за собой небольшие подпалины в редких местах. Ура, мы успешно испортили за день аж две аргаустойчивые комнаты. И судя по тому, что мое лицо может двигаться чуть свободнее — еще и мой макияж. Хотелось бы пошутить, что надо просто Марию на такое было спровоцировать с утра но потом понял — лучше не надо.
В конце-концов, Мария ушла в свою комнату, явно выгорев окончательно и вскоре я даже услышал ее сопение, ведь кое-кто просто не умеет закрывать двери за собой! Впрочем сам хорош, чего мне стило просто взять и сделать это самому?
Да мысли просто, которые очень даже нехорошие. Марию оказалось очень легко раззадорить до почти полноценного убийства. Уж не знаю в каком там состоянии тот мужик, но надеюсь, не погибнет. Потому что если он это сделает, то это сулит лишь потенциальные проблемы и никаких выгод.
Нужно как-то пролезть с Марией на одну программу или иметь там доверенного человека… Чтобы он имел право если что просто ее вырубить а всем сказать, что ей просто стало плохо. Не могу же я раздвоиться, чтобы такое проделывать? Еще более остро встал вопрос с Диомедом…
У него обязаны быть боевые занятия! Он, черт возьми, первый в линии, он должен быть всех сильней, чтобы защитить свое право на наследование. Ни он сам, ни его отец бы не позволили сгноить его на занятиях по типу моего. Так что опять таки, идеальный вариант. Который, конечно, вряд ли одобрит сама Мария, но, думаю, смогу задавить ее фактами и логикой. Что ж, похоже, нужно срочно защищать дворянок от нее.
Но сначала — кафетерий! Я уже просто не могу, трехразовове питание, к которому привык к поместье, теперь меня убивает. А вот раньше, мог на одной буханке хлеба протянуть…
И так и не понял, было ли это раньше Казимира или мое собственное. Несмотря на то, что я думал, что со временем моя память хоть как-то наладится, этого абсолютно не произошло. Пришлось добывать знания самому, но при этом продолжая все пытаться называть по старому, лишь бы хоть как-то оставить канал, ведущий в прошлое. Но все было тщетно и глухо. Неужели все-таки придется окончательно перейти на местные недели по девять дней?