Страница 25 из 32
Рансимен уставился на Шарпа невидящими глазами. По его лицу катился пот, а воображение, вероятно, заполняли жуткие картины: носящиеся по захваченному форту и кастрирующие всех подряд французы.
– Но они не хотят давать нам мушкеты, Шарп. Мы пробовали! Кили и я, мы вместе пробовали! И этот недотепа, генерал Вальверде, тоже просил за нас, но генерал-квартирмейстер сказал, что сейчас имеет место временная нехватка оружия. Выразил надежду, что генерал Вальверде сможет убедить Кадис отправить нам испанские мушкеты.
Видя отчаяние Рансимена, Шарп покачал головой:
– А раз так, генерал, мы вынуждены позаимствовать британские мушкеты до прибытия испанских. Всего-то и дел, что перенаправить пару фургонов. Печати у вас еще остались.
– Но я не имею права распоряжаться фургонами! У меня его больше нет! Я принял новую должность, новые обязанности.
– У вас слишком много обязанностей, генерал, – сказал Шарп, – потому что вы слишком ценный человек. Но право же, сэр, вам не следует волноваться из-за деталей. Ваше дело – принять общие решения и предоставить мелочи мне. – Шарп подбросил и поймал перочинный нож. – И о лягушатниках, если они нападут, тоже позабочусь я. А вы занимайтесь более важными вещами.
Рансимен откинулся на спинку складного стула, который угрожающе заскрипел:
– В ваших словах есть смысл, Шарп. Действительно есть. – Рансимен поежился, представив масштаб преступления. – Вы ведь полагаете, что я всего лишь предвосхищаю приказ, но не нарушаю его по сути?
Шарп посмотрел на полковника с притворным восхищением:
– Мне бы ваш ум, генерал! Вы просто блестяще это сформулировали. «Предвосхищение приказа». Даже досадно, что я сам до этого не додумался.
Рансимен расцвел от комплимента.
– Моя дорогая матушка всегда говорила, что я мог бы стать адвокатом, – с гордостью сказал он, – а может, даже лорд-канцлером! Но отец решил, что мне надлежит избрать честную карьеру.
Он положил на самодельный стол несколько чистых листов бумаги и начал писать приказы. Время от времени ужас чинимого нарушения вновь останавливал его руку, но каждый раз Шарп щелчком открывал и закрывал нож, и эти звуки подталкивали полковника к тому, чтобы снова и снова погружать перо в чернильницу.
На следующий день в форт Сан-Исидро прибыли четыре запряженных волами фургона с оружием, боеприпасами, снаряжением и недоумевающими возницами.
Ирландская королевская рота наконец получила мушкеты.
И замыслила мятеж.
Глава 4
На следующее утро, сразу после рассвета, направленная к Шарпу делегация обнаружила его на дальней, пустынной северной стороне форта. Солнечные лучи разрезали долину, позолотив редеющий над речкой туман, и лунь скользил на крыльях ветерка, высматривая добычу на склоне холма. Восемь человек остановились в неловком молчании за спиной у капитана. Наблюдавший за птицей Шарп бросил хмурый взгляд через плечо и, увидев серьезные лица, снова обратил взор к долине.
– Там кролики внизу, – сказал он, ни к кому не обращаясь, – а глупая птица постоянно теряет их в тумане.
– Голодным долго не будет, – сказал Харпер. – Ястреб никак не глупее кролика. – (В делегации сержант в единственном числе представлял стрелков, все остальные были из Ирландской королевской роты.) – Хорошее сегодня утро. – Харпер заметно нервничал, что было для него нехарактерно. Похоже, он полагал, что взять на себя инициативу должен кто-нибудь из спутников – отец Сарсфилд, капитан Донахью или капитан Лейси, – но и капеллан, и оба офицера смущенно молчали, явно не спеша открывать щекотливую тему. – Отличное утро, – снова нарушил тишину Харпер.
– Неужели?
Шарп стоял на зубце около пушечной амбразуры, но теперь спрыгнул на орудийную платформу, а с нее на дно сухого рва.
Дожди годами размывали гласис и наполняли ров, а зимой каменная кладка постепенно разрушалась от стужи.
– Я видел сараи, построенные лучше вот этого. – Он пнул камень в основании стены, и тот заметно шелохнулся. – Раствор не держит!
– В растворе было мало воды, – объяснил Харпер и глубоко вздохнул. Он уже понял, что на спутников рассчитывать не приходится, и сам сделал шаг в пропасть. – Мы хотели видеть вас, сэр. Это важно.
Шарп снова забрался на крепостную стену и потер ладони:
– Насчет новых мушкетов?
– Нет, сэр. Мушкеты отличные, сэр.
– Что-то не так с подготовкой?
– Нет, сэр.
– Тогда вам нужен полковник Рансимен, – отрезал Шарп. – Величайте его генералом, и он даст вам всё. – Капитан умышленно уклонялся от разговора. Он прекрасно знал, что нужно делегации, но совершенно не хотел заниматься этими проблемами. – Обратитесь к Рансимену после завтрака, он будет в благодушном настроении.
– Мы уже говорили с полковником, – подал наконец голос капитан Донахью, – и он отправил нас к вам.
– Мы, наверное, заранее знали, что он так скажет, когда обращались к нему. – Отец Сарсфилд улыбнулся. – Мне представляется, что полковник Рансимен относится к проблемам Ирландии без особого сочувствия.
Шарп перевел взгляд с Сарсфилда на Донахью, с Донахью – на Лейси, с Лейси – на угрюмые лица четырех рядовых гвардейцев.
– Так, значит, вы насчет Ирландии, да? Что ж, продолжайте. Никаких других проблем я сегодня и не решаю.
Священник предпочел не заметить сарказма и протянул Шарпу сложенную газету.
– Мы насчет этого, капитан Шарп, – почтительно промолвил Сарсфилд.
Взяв газету, Шарп с удивлением обнаружил, что она пришла из Филадельфии. Первую полосу заполняли плотные, набранные жирным шрифтом строчки: сообщения о прибытии и отправлении судов от городских пристаней; новости из Европы; отчеты конгресса и рассказы о жестокостях индейцев, от которых пострадали поселенцы на западных территориях.
– Внизу страницы, – подсказал Донахью.
– «Печальные последствия невоздержанности»? – вслух зачитал заголовок Шарп.
– Нет. Перед этим, – сказал Донахью, и Шарп, вздохнув, прочитал другой заголовок – «Новая резня в Ирландии».
Далее следовало более мрачное и откровенное изложение той истории, которую Рансимен уже поведал Шарпу: перечень убийств невинных детей английскими драгунами, расправ над молящимися женщинами, вытащенными из их домов пьяными гренадерами. Как писала газета, кажется, призраки воинов Кромвеля ожили, чтобы снова залить Ирландию кровью. Ирландия, заявило английское правительство, будет умиротворена раз и навсегда, а между тем, указывала газета, многие ирландцы сражаются против Франции в составе расквартированной в Португалии королевской армии. Шарп прочитал статью дважды.
– Что сказал лорд Кили? – спросил он у отца Сарсфилда – не потому, что его в какой-то степени интересовало мнение Кили, но чтобы выиграть несколько секунд и обдумать ответ. И еще Шарп хотел, чтобы от имени делегации говорил именно Сарсфилд: он считал капеллана человеком доброжелательным, благоразумным и хладнокровным и полагал, что если сможет перетянуть священника на свою сторону, то за Сарсфилдом последует вся рота.
– Его светлость газету не читал, – ответил преподобный отец. – Уехал на охоту с доньей Хуанитой.
Шарп вернул ему газету.
– Ладно, газету я видел и могу сказать вам, что все это полная чушь! – (Один из гвардейцев возмущенно дернул головой и тут же замер под грозным взглядом Шарпа.) – Сказка для идиотов, – продолжил капитан с вызовом, – чистейшая выдумка.
– Откуда вы знаете? – оскорбленным тоном спросил Донахью.
– Все просто. Если бы в Ирландии что-то случилось, капитан, мы узнали бы об этом раньше американцев. И потом, когда это американцы говорили об англичанах что-то хорошее?
– Но мы сами об этом слышали, – вмешался капитан Лейси, молодой, коренастый, задира и драчун, частенько ходивший со сбитыми костяшками пальцев. – Ходят слухи.
– Так и есть, – добавил Харпер.
Шарп посмотрел на друга.
– Господи, – пробормотал он, поняв, как больно Харперу и как тот надеется, что друг рассеет его опасения.