Печать правосудия

— Пиз*ц тебе! — прозвучало из-за спины.

Бык не на шутку разозлился и не жалел силу. Сбил меня с ног и надавил обеими руками на плечи. Хотел затолкать меня в угол и забить копытами?

Один удар пришелся по плечу, другой по животу и ещё несколько по ногам. Потом я словил его за ботинок. Ну всё, падаль, ты скоро умрёшь! Вывернуть на триста шестьдесят градусов, порвать связки голеностопа, переломать все хрящи и мелкие кости, если они там есть. Офигенный план!

К счастью, я не успел его осуществить. Бык вырвал у меня ногу, оставив в заложниках лишь ботинок. Передышки хватило, чтобы немного выдохнуть. Нельзя никого калечить! Держи себя в руках! Я метнул ему в морду ботинком, а затем вскочил и толкнул обеими руками. Силу не рассчитал. Да и не хотел. Бык пролетел несколько метров, сломал тот самый мост-поддон и остановился в луже.

Дверь после недолгих уговоров я вырвал мне вместе с замком; за ней находилось помещение в стиле лофт-бункер. С бетонными стенами, плиткой, мониторами и неплохой деревянной мебелью. Я бывал здесь раньше, отчетливо помнил некоторые интересные детали, вроде силовой печати, оставленной хранителем, или древней шпаги со святящимся наконечником. Сейчас же все было размытым и бесцветным. Меня интересовал лишь один человек. И он был на месте.

— Мне срочно нужны брейки! — крикнул я. — Ты почему не ответил?! Со мной творится какая-то дичь. Ты слышишь?!

Силовой передоз отпустил, и я на миг вернул себе рассудок. Вываленный в подвальной грязи Бык подкрадывался сзади, ещё трое мужиков смотрели на меня выпученными от возмущения глазами. Фигель медленно моргал. Ё-моё…

… … …

— В рот мне ноги, что с этим пацаном?! — сказал мужик с изуродованной левой кистью по кличке Войлок.

— Псих конченый, — Бык прислонился к стене и вытер руки влажной салфеткой.

— Ты чего ржешь, малой?!

Под ножкой стула растеклась приличная лужа крови. Правая рука оставалась завязанной за спиной, а левую я-таки вырвал. Едва не выломал себе кисть, но узел оказался чуть слабее. Как же забавно!

— Лихорадка, — со знанием дела сказал Кегля и закурил.

Честно сказать, я и сам не знаю, как отнёсся бы к такому зрелищу. Весь мой силовой передоз сейчас работал на то, чтобы обезболить ногу. В бедре торчал охотничий нож с лезвием шириной в два пальца. Левой рукой я постукивал по рукоятке, и он так забавно раскачивался вместе с мышцей. Сначала было больно, я даже кричал, потом боль утихла, а вместе с ней ушло безумное напряжение. Как после оргазма. Я расслабленно кайфовал и отводил правую ногу всё дальше, чтобы не вымазать кроссовок.

— У рассеянных такое бывает, — Кегля выпустил дым. — Мозги не справляются с силой тела… она типа… ну рассредоточена… короче, они перестают её контролировать. Башка и тело живут разными жизнями. Обычно недолго.

— Ещё бы, — хмыкнул Войлок.

— Давайте я его придушу, — предложил Бык.

— Давай ты свалишь на улицу и больше никого сюда не пустишь, хорошо?! — Фигель уставился на Быка.

Тот поджал хвост и вышел, закрыв за собой дверь. Удивительно, что Фигель вообще его не выгнал. Может до этого ещё дойдет. Провалить единственное доверенное тебе дело — плохой знак.

Фигель подошёл и пощёлкал пальцами у меня перед глазами:

— Соображаешь?!

— Ага, — я оставил в покое нож и поднял голову.

Нужно было что-то решать. Мне нужны были брейки. Они смогут предотвратить приступы. Вкалываешь волшебное зелье и несколько дней не вспоминаешь о проблеме. Единственная ли это проблема? Вопрос теперь стоял скорее о моей жизни, а не о препарате.

— Так, что с тобой случилось?

В отличие от уличных головорезов Фигель обладал интеллектом. Нет, и у этих в головах было что-то кроме опилок, но они тщательно это скрывали. Законы улиц диктовали силу, понятия, злость. Даже плюс-минус сообразительные люди в этой среде скатывались до «че-каво, бля». Фигель в этом плане был уникумом. Он умел балансировать между критическим уровнем насилия и разумом. Я это знал. И я должен был за это зацепиться.

— Извини. Кажется, и правда лихорадка. Крышу совсем снесло. Почти ничего не помню.

— Гонит, — сказал Войлок и наклонил голову вперёд, сощурив глаза.

Нож затрясся, разбивая рану в разные стороны. Сука!

— Тормози, — Фигель поднял ладонь.

— Чего?

— Малой покупает мой товар, — Фигель пошёл к столу. — В каком-то плане — он уникальный клиент. Все предпочитают шизу или паверы, а этот берёт брейки. И не для кого-то, — в основном брейки используют, чтобы погасить силы или способности апперов, — а для себя.

— Найдёшь другого клиента.

Войлок вздёрнул голову. Нож взмыл в воздух, разбрызгивая кровь мне на лицо. Затем он мотнул головой в сторону. Сталь подчинилась и направила острие мне в глаз. Телепатия — один из самых редких талантов. Удивительно, что Войлок подчинялся Фигелю. С таким талантом, он мог бы достичь большего.

— Опусти нож!

— Мы должны грохнуть блоху, иначе…

Или не подчинялся? Что я вижу! Вижу нож на расстоянии пяти сантиметров от правого глаза, но я не об этом. Кажется, Войлок и сам понимал, что заслуживает большего. Сперва я не обратил внимания на их переглядывания с Кеглей, а теперь видел отчетливо. Я бы на твоём месте, Фигель, запретил любые столовые приборы в бункере. Тут зреет бунт.

— Может тогда ТЫ заплатишь за его товар? — спросил Фигель.

Он и сам всё понимал.

— Слушайте, я прошу прощения…, — вмешался я.

Их разборки мне сейчас явно были ни к чему. Не хватало, чтобы Войлок проткнул мене голову только вопреки приказу Фигеля. Мне бы сейчас просто свалить. И один брейк… или два.

— Ты же видишь, Фигель, я пришел с деньгами, — я показал на смятые купюры, которые Бык вытащил у меня из карманов. — Крышу сорвало.

— Раньше за такое не раздумывая — в расход, — бросил Кегля.

— Раньше ты двадцать четыре на семь со Шпурами на Зеленке лупился, — сказал Фигель. — И каждый день мечтал, чтобы этот день не стал для тебя последним. Времена изменились. Мы занимаемся бизнесом…

— Да, но репутация…

— Бизнесом! — перебил Фигель Войлока. — И это мой бизнес. Если кому-то не нравится…

Умничка. Вот поэтому я и вёл с ним дела. Фигель был другой породы. Кость в горле. С мозгами и…

— Ты мне должен, — Фигель посмотрел мне в глаза. — И когда придёт время, я скажу, что ты должен сделать.

Неожиданный поворот.

— Может как обычно? — сказал я. — Деньги на товар, и я пошёл?

Войлок дёрнулся на месте. Нож метнулся мне за спину и освободил руку:

— Иди, пока мы не передумали, — он принял правила игры Фигеля. — Теперь ты должник. Если не вернёшь долг, то мы сделаем больно тебе и твоей семье.

— Закон улицы, — добавил Кегля.

— Так что насчет брейка? — спросил я, потирая затёкшие руки, но затем наткнулся на стеклянные глаза Фигеля с крошечной искоркой где-то в глубине. Всему был предел. — Понял. Рад был повидаться.

Оказавшись на улице, я перевязал ногу майкой. Тело зудело, мозг потихоньку закипал. Нужно было срочно что-то решать.

Вдруг в переулок заехал черный мерседес и остановился рядом со мной. Открылась дверь и на улицу вышел человек, от вида которого меня перетрясло.

Что ж за день-то такой?

Глава 4. Беляевы

— Куда едем? — спросил водитель.

— Недалеко, — ответил Гремлин и положил на панель розовый айфон с включенным навигатором.

— Твой? — улыбнулся водитель.

— Заводи. Нужно успеть вернуть его на место, пока девчонка не заметила.

— Ладно-ладно. Что-то ты хмурной.

— А-а-а, — Гремлин махнул рукой и отвернулся к окну.

Проблемы с настроением Гремлин испытывал уже не первый месяц, а может и год. Скучно. Теперь он работал на Беляева, получал большие деньги. По статусу он мог и с водителем не разговаривать. Сесть на заднее сиденье, щелкнуть пальцами, ехать куда надо. От этого ещё более скучно. То ли было раньше. Взять хотя бы командировку в Казахстан; там он получил эмоций на год вперед и ещё три шрама. Были времена…