Страница 46 из 56
— И главное, непонятно, что с этими оплами делать, когда закончатся… эти… как их там…
— Патроны, — подсказал Прокл.
— Да. Патроны. Ведь их число ограничено?
— Нам выдали по три сотни на человека.
— Ого! — удивился Алкон. — На десятерых выходит три тысячи? Хватит на небольшую армию…
— Угу… — проворчал Прокл. — А вот на большую уже не хватит.
— А что делать с оплами, когда заряды закончатся?
— Утопить в реке… И самим… утопиться.
Они замолчали и снова принялись разглядывать карту.
— И какая, по-твоему, конечная цель? — задумчиво спросил Алкон у спартанца.
Прокл усмехнулся:
— Посмотри на карту. Отсюда открыты дороги в любую часть света. Весь мир у наших ног.
Алкон невольно усмехнулся. Он знал, насколько сильно ошибается Прокл. Нет… Пока что им доступен далеко не весь мир, а лишь крошечная его часть.
— Ну что ж… Поживем — увидим. Зевс свидетель, если доберетесь до какого-нибудь моря, я постараюсь вас подобрать.
— Даже на Каспий?
— Нет… там… — начал было Алкон, но осекся. — А ведь ты прав! Клянусь Посейдоном! Смотри!
Капитан повел пальцем по карте, скользя по извилинам Танаиса.
Прокл, опершись кулаками о стол, внимательно следил за намеченным маршрутом.
— Вот! Мы поднимаемся вверх по течению. Это максимум десять дней пути. Причем в низовье Танаиса есть несколько наших поселений, где нам могут оказать помощь.
— А дальше?
— А дальше — вот тут! Здесь Танаис делает поворот на восток. Как раз рядом с местом, где изгибается Ро.
— Тут же вроде написано другое название, — Прокл прищурился, вглядываясь в мелкий текст.
— Какой-то. Вол-гас…
— Неважно! — отмахнулся Алкон. — Это я по старинке… Главное, что Ро, как и Танаис, течет на юг, но впадает в Каспий. Понимаешь? Я смогу забрать вас! Или даже подвести…
— Подожди… Но ведь тут, между Танаисом и Ро, всë равно большое расстояние, — Алкон сложил два пальца и приложил их к границам Танаиса. — Смотри… Тут четыреста стадий, не меньше. Кроме того, это дикие земли… Ты никогда не перетащишь боевую триеру на такое расстояние.
— Мда… — Алкон немного поостыл. — Получается в десять раз длиннее Диолка*. С другой стороны, мы перетаскивали корабли в Коринфе поболее, чем десять раз… И кроме того… мы можем где-нибудь на Танаисе в одном из наших поселений оставить Пегас и реквизировать что-нибудь полегче. С одним рядом весел. Я возьму лишь транитов. Они крепкие ребята… Если надо, перенесут корабль на своих плечах.
* — Диолк (др.-греч. Δίολκος) — дорога-волок длиной 6 км и шириной 3-4 м, мощёная каменными плитами с глубокими желобами, в которые помещали деревянные полозья, смазанные жиром. Диолк пересекал Коринфский перешеек и соединял два его порта — Кенхреи и Лехей.
— Всё это было бы хорошо… — протянул наконец озадаченный Прокл, — если бы я сам знал нашу цель…
— Ты можешь узнать ее в любой момент…
— Но это будет нарушением приказа.
— Не знаю, как у вас, у сухопутных землероек, но нас в морской академии всегда учили, что корабль — это самостоятельная боевая единица. И только капитан владеет всей информацией, а значит, имеет право даже нарушить приказ, если это целесообразно и оправданно.
Прокл всë еще сомневался.
— Может, послать запрос в штаб?
— Мы сейчас на территории другой страны. До ближайшей телеграфной вышки два дня пути. Если послать запрос, потеряем дней пять — шесть.
— У меня есть почтовые голуби.
— Откуда? Из Византия?
— Нет, — помрачнел Прокл, — из Херсонеса.
— Хорошо. Потерям на пару дней меньше. Но приказ, как я понимаю, был срочный? По крайней мере, моей команде даже собраться толком не дали. Заставили отправиться в море в тот же день. Значит, важен каждый час…
Алкон говорил и одновременно не понимал, зачем он это делает. Ему совершенно не хотелось подниматься по Танаису и там неизвестно где перетаскивать корабль, возможно, в окружении враждебных племен. Более того, он отлично понимал, что это смертельно опасно.
Он с удивлением прислушивался к себе и неожиданно осознал, что внутри у него словно поселился некто третий. Не тот Алкон, который думает, принимает решения и отдает приказы, и не тот Алкон, который испытывает голод, страх или жажду. А совершенно новый Алкон. Даже какой-то гипер-Алкон, понукающий разумного и приструняющий пугливого. Гипер-Алкон, заставляющий забыть страх, лень и даже собственную выгоду. Где-то в глубине души этот новый гипер-Алкон понимал всю важность поставленной задачи. Осознавал, что его обязанность — рискнуть всем: своей жизнью, жизнью своей команды и даже своей капитанской честью, пойдя на нарушение приказа. С каким-то отстраненным, холодным любопытством Алкон задумался, на какой же из лекций в Морской академии он подцепил эту душевную заразу… Может быть, все капитаны немного сумасшедшие?
Но похоже, и Прокл испытывал такие же чувства. Им овладела непреодолимая потребность достичь именно той цели, которая и стояла за приказом, даже вопреки ему.
— Хорошо, — решился наконец спартанец и сунул руку за пазуху.
Неужели он держал конверт с приказом при себе?
На стол лег конверт из плотной желтоватой бумаги, с четырех сторон перехваченный бечевкой, залитой сургучом. И с надписью: “Вскрыть после пересечения границы Колхидского царства”.
Прокл и Алкон переглянулись. Почему же так сложно нарушать приказы?
Прокл положил ладонь на конверт.
— Подожди! — воскликнул Алкон и взял со стола судовой журнал. — На всякий случай… — пробормотал он, с какой-то опаской поглядывая на дверь, словно ожидая появления инспектора адмиралтейства.
Он открыл журнал, глянул в окно, оценивая положение солнца, взял графитовый карандаш и сделал запись в журнал:
8-е Скирофориона. Полдень. Питиунт. Постоялый двор “Арго”.
В связи с тактической необходимостью, капитаном Алконом совместно с командиром группы “T” Проклом принято решение досрочно вскрыть секретный пакет с приказом генштаба от 3-го Скирофориона. Подписи ответственных лиц:
Алкон поставил размашистую закорючку и протянул журнал Проклу. Тот пробежал глазами написанный текст, кивнул, послюнявил кончик карандаша и расписался.
Захрустел сургуч — мужчины склонились над извлеченным из конверта листком бумаги.
Глава 28
К огромному удивлению Телемаха, пока всë действительно было хорошо, как и обещал Бесс.
Пропетляв около часа среди лабиринтов острых скал, они встретились с людьми Бесса. Их никто не связал, не бросил в клетку, не заковал в цепи. Но в этом и не было особой необходимости. Четверо мрачных, хорошо вооруженных стражников взяли их в кольцо. Телемах оценивающе глянул на них и скривился. С парой таких он бы, наверное, разобрался… Но четверо… Многовато. Но ему хотя бы оставили оружие.
Там был и пятый. Укрытый с ног до головы невзрачным, выгоревшим на солнце серым плащом с большим капюшоном, скрывающим его лицо. Он всë время молчал и держался обособленно. Но испытующий взгляд его пронзительных голубых глаз заставлял Артемисию вздрагивать и плотнее кутаться в свой рваный пеплос.
Им дали свежих лошадей и новую одежду. Укрывшись в расселине, Артемисия натянула нелепое персидское платье с яркими цветами и большой красный платок. Кое-как уложила волосы и расправила неровные складки. Ее пальцы ощутили грубые нити со множеством маленьких узелков, зацепок и катышков. Она долго не могла понять, что ее смущает, но наконец догадалась. Это же ткань ручной работы! Какие-то персиянки потратили десятки, а может, и сотни часов на пряжу и ткачество, чтобы она смогла надеть этот странный наряд. Оказывается, эта ткань сильно отличается от ставшего уже привычным идеально гладкого, ровного и тонкого полотна, сотканного на знаменитых ткацких фабриках Византия. Артемисия зажмурилась, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о родном городе. Ах… Великая Афродита, почему здесь нет самого обычного зеркала?