В глуши

Палатка и рюкзак лежат на полу маленького склада, словно призы для какого-то телешоу. Дон переводит взгляд с одного на другое.

(Снова размышляя над тем, как она вообще докатилась до этого места.)

Эмбер слегка подталкивает ее локтем.

– Ну, какую награду выберешь?

Дон смотрит на палатку и рюкзак, и больше всего ей хочется обменять их на билет на самолет до Чикаго. Разумеется, это невозможно.

Она смотрит на улицу, на Стаю, члены которой расселись на траве, пользуясь возможностью хоть немного передохнуть. У каждого есть и рюкзак, и палатка.

Дон замечает взгляд Лукаса, он машет ей и тут же подбегает.

– Что такое?

– Дон пытается решить, какую из наград выбрать, – отвечает ему Эмбер, по праву беря на себя роль ведущей телешоу. – Может, посоветуешь ей что-нибудь?

Лукас (фанат телешоу) относится к вопросу со всей серьезностью.

– Да, таскаться с барахлом в брезенте довольно фигово, – отвечает он, скребя затылок, – но жизнь стала гораздо проще, когда я получил палатку. Теперь мошкара жрет меня в разы меньше.

– Значит, я должна выбрать палатку? – спрашивает Дон. – Ты это пытаешься сказать?

Лукас морщится, затем оборачивается и смотрит на небо, как будто ответ таится где-то в облаках.

– Я пытаюсь сказать, что, возможно, на этой неделе дождей будет не так много, верно? – Он выжидающе смотрит на Эмбер. – Да и мошкара к концу лета не такая жестокая.

Так, значит, мне лучше взять рюкзак? – хочет спросить Дон. Ну же, чувак, помоги мне выбрать.

Однако шанса задать вопрос у нее нет, потому что из офиса на склад выходит Кристиан, жуя на ходу буррито и почесывая себя по груди.

– Готовы выдвигаться? – спрашивает он Эмбер.

– Почти, – отвечает она. – Ждем, когда Дон выберет себе награду.

Кристиан продолжает жевать буррито. Аромат невероятный, и на долю секунды Дон готова убить его даже за половину. Но Кристиан крупнее, и у нее нет никакого оружия.

Кристиан снова чешется.

– Пора выходить, – говорит он Эмбер. – Если награда ей не нужна, пусть не берет, я не против.

Эмбер кидает на Дон взгляд одновременно извиняющийся и раздраженный, хотя Дон не понимает, на кого та злится – на нее или на Кристиана.

– Мы быстро, Кристиан – говорит она. – Собирай остальных, мы сейчас закончим.

Кристиан доедает буррито.

– Не заставляйте нас ждать. Путь неблизкий.

Он лениво выходит на улицу, и взгляды Эмбер и Дон снова встречаются. Сейчас Дон уверена, что та злится определенно на Кристиана.

– Так что скажешь? – повторяет Эмбер менее жизнерадостным голосом. – Рюкзак или палатка?

Дон выбирает рюкзак. Она слишком устала завязывать все свои вещи в чертов кусок брезента, к тому же дождей, возможно, пока не будет, а если и будут, у нее все равно есть колышки Лукаса, которые удержат брезент.

По крайней мере, именно так она себя успокаивает.

Как обещала Эмбер, вместо пачки риса и прочей ерунды Дон получает нормальную еду. Эмбер выдает ей шесть маленьких коробочек, похожих на армейские припасы, – она снова улыбается, точно ведущая телешоу. Эта улыбка наверняка взбесила бы Дон, если бы ее не тошнило от одного вида проклятого риса.

Так что Дон перекладывает все свои вещи в новый рюкзак и присоединяется к развалившейся на траве у базы Стае, готовой фотографироваться. А потом ей приходится встать и идти за Кристианом по маршруту новой недели.

– Маршрут вам точно понравится, – говорит он группе с мерзкой улыбочкой на лице. – Обещаю: неделя будет незабываемой.

22

Выбранный Кристианом маршрут ведет в дождевой лес по крутой узкой тропинке, напоминающей американские горки. С новым рюкзаком Дон проще, но когда она карабкается вверх, лямки больно впиваются в кожу через желтую футболку. Она устала, она хочет есть, она думает только о съеденном Кристианом буррито и решает, что даже за один его кусочек отдала бы и новый рюкзак, и чистую желтую футболку.

Но в ближайшем будущем Дон не предвидится ни одного буррито. Только лесная тропа.

Новенький, Алекс, справляется довольно неплохо – иного Дон и не ожидала. Его желтая футболка мелькает рядом с Кристианом и Уорденом во главе Стаи, хотя у него вместо рюкзака набитый вещами чертов кусок брезента.

Дон уже его ненавидит.

На ночь Стая разбивает лагерь на берегу небольшого озера, которое от уходящего вверх по склону леса отделяет каменная насыпь с разбросанными тут и там валунами размером с целый грузовик, отчего пейзаж напоминает скорее Мордор. Через сотню футов вверх по склону лес заканчивается, а за ним прямо в небо упирается отвесная скала, поросшая мхом. Рядом из-за деревьев выныривает скалистый хребет, который с последними лучами солнца все плотнее окутывают тучи. Место выглядит абсолютно пустынным, бесплодным и скучным; Дон ежится, надеясь, что им не придется лезть наверх.

– Гора Пук. – Голос Лукаса до ужаса пугает ее, выводя из задумчивости. Дон еле сдерживает вскрик и поворачивается, чтобы хорошенько толкнуть его.

– Больше так не делай! – говорит она рассерженно, но вся ярость тут же улетучивается, как только она видит широкую белоснежную улыбку Лукаса. – Что? – переспрашивает она. – Ты сказал – гора Пук?

Лукас торжественно кивает.

– Да, мэм. Пишется так же, как и произносится.

– Ты про вон те скалы? – Дон указывает на каменистый склон.

– Нет, гору Пук пока что не видно. Ее все еще закрывают деревья. Но если завтра в горах будет не особо облачно, ты ее увидишь. – Лукас снова улыбается. – Она тебя до усрачки напугает.

Вообще-то после таких слов Дон начинает нервничать, однако притворяется, будто ничего особенного не услышала.

– Что за гора такая – Пук? И почему я должна ее бояться? – спрашивает она. – У нее ведь на самом деле другое название, да?

– Может быть, откуда мне знать? Никто ни разу не говорил ее настоящего названия, так почему бы не назвать ее горой Пук?

– Ты говоришь, как Эван с Брендоном. Пук да пук! Тебе что, двенадцать?

Улыбка испаряется с лица Лукаса.

– Я просто хочу сказать, что гора жуткая. И я назвал ее горой Пук, чтобы типа сбавить напряжение, сечешь? Потому что вблизи она выглядит пугающе, сама увидишь.

Дон снова вглядывается в деревья, хотя темнота становится все гуще и у нее точно нет шансов увидеть гору, как бы та ни называлась.

– С чего ты взял, что мы пойдем именно туда?

– Эта тропа ведет только в одном направлении. Спроси Кайлу или Уордена: они уже тут ходили. Да любого спроси: думаешь, почему Кристиан такой довольный? Он знает, что это будет настоящая пытка. Три дня, чтобы добраться до вершины, три дня, чтобы опять спуститься к лесам. Это самый сложный маршрут; можно сказать, мы еще никуда и не ходили.

Лукас больше не похож на большого счастливого пса. Наоборот, он кажется довольно напуганным.

– А ты тут уже ходил? – спрашивает его Дон. – Ты уже взбирался на эту гору?

(Она не называет ее горой Пук.)

Лукас качает головой:

– Нет.

– Так откуда ты знаешь, что это сложно? Может, просто заливают.

– Спроси Кайлу. Она была тут в первый же свой месяц. Говорит, вершина так высоко, что там все лето лежит снег. Половина Стаи чуть не замерзла до смерти.

Дон молчит.

– Ну да, может, она и врет, – продолжает Лукас после паузы. – В любом случае скоро мы все сами узнаем.

Он отходит, а Дон наблюдает, как ночь окрашивает верхушки деревьев в темные цвета, и ощущает неожиданную прохладу в воздухе.

Именно в этот момент она слышит медведя.

23

На небольшой поляне недалеко от лагеря Дон собирает ветки для костра и сначала думает, что звуки издает где-то за деревьями один из членов Стаи. Может, кто-то из мальчишек или даже сам Кристиан. Но кто-то определенно очень большой.