Зaщитник

Правда, сразу выйти не вышло. Маска. С ней возникли проблемы. Артефакт не создавал одного и того же лица для всех, кто брал его в руки. Он лишь изменял то лицо, на которое ложился. И если до этого, изменяясь незаметно и понемногу, чужая личина делала то же самое, то теперь я разом скинул десять лет.

Честно говоря, я и сам не сразу узнал в зеркале Римило. Пришлось повозиться, заставляя маску создать нужное мне лицо. Для начала накинуть пару лет к образу, который она создала, затем чуть исказить черты, превращаясь в того Римило, которого я помнил. Или очень на него похожего.

Когда барьер формации пропал, я медленно повёл головой, вглядываясь и вслушиваясь в происходящее в лагере, за редкой цепочкой стражников, что всё так же меня окружали.

Негромкий гул разговоров, занятые медитацией, спящие, что-то жующие, что-то читающие. Обычная суета походного лагеря. С поправкой на то, что часть людей занята зельями и их эффектами, а не просто медитациями.

Ничего не случилось, пока я лежал в забытьи. Не напали Дизир, големы или сектанты. Не обрушился свод Павильона и не пришёл дух города наказывать громких и бессовестных гостей.

— Господин.

Стражники, окружавшие место моего уединения, обнаружили, что формация исчезла. Я кивнул Труеку:

— Спасибо за службу. Пока можете отдохнуть.

Сам же двинулся к Кирту. Похоже, именно он сейчас был старшим среди моих людей. Гавала я тоже видел, но он спал.

Кирт поднялся на ноги при моём приближении, склонился в приветствии:

— Господин.

Я повторил его жест, дождался, когда он выпрямится и негромко приказал:

— Рассказывай.

И ему нашлось чем похвастаться. Можно сказать, что ни одно зелье Древних не пропало зря. За минувшие четыре дня отряд моих стражников уже стал сильней. Так что я благодарен Ксилиму, который взял на Академию оплату их службы.

— А ты сам?

Кирт виновато потупился:

— Простите, господин, но сам я ещё не успел воспользоваться зельем.

Я лишь улыбнулся. А я сам, можно так сказать, выпил лишь половину фиала. Если уж Точтал и остальные старшие вынуждают меня двигаться выше, то глупо использовать Единение Воды здесь. Ведь наверху есть отличное место, где можно сделать это с большей пользой. И глупо делать возможные испытания для себя лишь сильней. Я так думаю. Хотя и обхожу в мыслях своих стражников.

А вот Кирт забыть мне о них не давал:

— И, господин, вы до сих пор не сказали, как поступить с деньгами мёртвых.

Улыбку стёрло с моего лица в один миг. Но размышлял я недолго.

— Воспользуйся ими сам. И сам реши, кому из своих людей добавить зелья.

— Вы думаете, так можно?

— Ты и Гавал старшие отряда. Погибли ваши люди. Это их наследие. Только вам и решать, как распорядиться этими деньгами. Для надежности можно отложить их до выхода из города, как это сделала Ория.

— А вы, господин?

Я припечатал:

— Только вам.

Кирт на этот раз молча коснулся кулаком ладони.

Следующей, к кому я подошёл, стала Виликор.

Она поняла меня без слов и кивнула:

— Всё получилось. Спасибо. За мной долг.

И снова я лишь улыбнулся и покачал головой:

— Так мы долго будем передавать этот долг друг другу.

Виликор ответила мне улыбкой:

— Не самая плохая традиция.

Мне оставалось лишь кивнуть:

— Согласен.

Про её успехи я спрашивать не стал. И так отлично видел, как изменилась её глубина силы. Она прибавила две звезды, не меньше. Теперь, после принятого Стихиального зелья своей стихии… Помедлив, я всё же закончил свою мысль. Теперь она едва ли не самый сильный идущий нашего отряда. Она и до этого, благодаря таланту, в сражении с големами была лишь немногим слабей меня. Теперь же, когда к талантам сражений и меча она добавит новые техники…

Будет интересно сойтись с ней в схватке. Не всё же Точталу и Ирае оттачивать свои навыки? Еще бы добавить в схватке техники…

Теперь у нас стало больше шансов дойти до этажа с Павильоном Здоровья. Или их осталось столько же? Ведь города Древних каждому дают испытание по плечу. И уж от Духа города невозможно утаить, насколько каждый из нас стал сильней. И он настолько же сильней сделает наших противников.

На миг я ощутил вспышку недовольства. Глупая забава, глупое испытание, у которого я не вижу смысла.

Но затем осадил себя. Много ли смысла видели мои подопечные на Поле Битвы? Когда я заставлял Озия, едва стоящего на ногах после ловушки, глотать зелье, делавшее боль от ран непереносимой?

Это Зора, на клинке Богомола потерявшая разум от боли и не сумевшая продолжить бой, могла бы понять, для чего нужны такие испытания и тренировки. И то… Я невольно глянул в её сторону. Не уверен, что она хоть что-то поняла.

Так что не мне сетовать на бессмысленность сражений в городе Древних. Если так подумать, то испытания в Миражном были даже более жестокими. Умереть от жажды и голода? Это гораздо хуже, чем погибнуть в сражении. Особенно если ты даже не знаешь, будут ли вообще эти сражения? Что изменил дух в городе?

Напоследок, собираясь уходить, скользнул взглядом по спящему Эрасту. А так и не скажешь…

И снова мысль оборвалась, даже не завершившись. Скажешь и ещё как. Я отчётливо ощущал, что передо мной не Закалка, а Воин. Я… Буквально ощущал, что теперь в нём появилось средоточие. Не знаю как, но я мог сказать это уверенно, хотя раньше определял это только по опасности для себя. Очень интересно. И этому может быть только одно объяснение. Сброшенные с плеч года.

Очень хотелось развернуться и вернуться в свой угол, проглотить второй фиал. Но я был не один здесь и не мог позволить себе этого. На моих плечах не только годы сожжённой жизни, но и жизни других в моём отряде. А я ещё даже не проверил старших учеников и своих соучеников.

— Римило?

Я повёл рукой, успокаивая Виликор. Мол — ничего, так, задумался.

Справа, от моих соучеников грянуло смехом. Ну, глупо было бы думать, что зелья Древних могут не пойти впрок. И всё же.

Двинул к ним. Подсел рядом, подражая Ирае, сунул в рот травинку. Только не такую дебелую, которую и угрызть-то невозможно, как её Ржевица, а Серебряный Мирт. Он вполне безопасный, его можно даже сжевать без особых последствий. И, кстати, он, оказывается, приятно кислит.

Улыбнувшись вздёрнувшей бровь Ирае, я спросил:

— Ну, как у вас дела?

Кария наклонилась ближе, всмотрелась в меня:

— Ты как-то изменился. Странно изменился. Что за зелье ты вытащил из этого света? Одно, это Стихиальное, а два других, тех, что одинаковые? Я не помню таких в трактатах.

Зора прищурилась, вглядываясь в меня. Я же откусил кусочек стебля, наслаждаясь кислинкой, и кивнул:

— Ага. Два. А каких — не скажу. Тебе тоже захочется. А тебе нельзя.

Риола тут же поддакнула, потянулась ко мне:

— Конечно, захочется! У тебя такая кожа стала, что просто завидки берут…

Я отбил её руку, погрозил пальцем:

— Но-но!

Хахпет, который сидел напротив и кривил губы, глядя на нас, процедил:

— Ещё полугода не прошло, как Берека убили, а она уже лезет к другому…

— Ах ты, тварь!

Риола диким Зверем метнулась к Хахпету. Сверкнула сталь, хлопнуло.

Хахпет одним движением отшвырнул от себя Риолу, она даже не успела применить Опору. Не Павильону Котла сходиться кулак к кулаку с Павильоном Меча.

— Ты!..

Что хотел сказать Хахпет так и осталось неясным. На ноги вскочила Ирая. Уже с обнажённым мечом. На этот раз засияла техника и в Хахпета ринулись десятки призрачных мечей.

Он закрылся защитной техникой.

А через мгновение между ними уже стоял я.