Зaщитник

Я кивнул. Да, Ксилим и Шандри предупреждали о големах. Только рановато. Я достал карту, сравнивая её с той, что была в жетоне.

Хахпет не унимался:

— Ирая, а скольких стражников Академии вы потеряли, что остались только чужаки-наёмники? И почему вы не пускали их умирать первыми?

Пока все переглядывались, ответил ему Точтал:

— Одного. Мы потеряли одного стражника. А вы?

Хахпет возмутился:

— Чего? — спохватившись, извинился. — Прости, старший. Но как это одного? Да эти големы как вцепятся, так не отпускают до самого перехода!

Я даже остановился, не торопясь выходить за пределы этого самого перехода. Ещё один короткий опрос Хахпета позволил узнать, что если мы впервые видели поместья города Тысячи Этажей, то отряд Гилая почти всегда двигался по ним и непрерывно сражался, потеряв троих.

Троих! Пусть и учеников Павильонов, которых и не учили толком сражаться.

Ирая выслушала всё это с каменным, застывшим лицом. Никто из наших тоже ничего не сказал. Всё было понятно и без того. Я лишь отметил про себя, что записи семьи Гилая очень уж отличались от карт Ордена. Как, в общем, и та карта моего жетона, по которой я собирался сейчас вести за собой отряд.

Карта Ордена говорила идти налево. Я же шагнул направо. Путь жетона был гораздо длинней, но, похоже, он позволит нам избежать возможных проблем. Я так думаю.

Правда, впервые я видел на карте настоящий лабиринт. Ничего общего с привычным мне расположением улиц в Миражном или любом из городов Поясов я не находил.

Мы, сжимая в руках оружие, готовые влить в техники энергию, проходили мимо поместий. Но всё было тихо.

Всё вокруг очень и очень походило на Миражный. Невысокая живая изгородь ограждала поместья от мостовой. За ней виднелась коротко подстриженная трава, цветущие клумбы, кустарники и деревья. Полированный камень дорожек блестел под сияющим сводом, журчали фонтаны, над террасами поместий висели шёлковые полотнища с именами семей, что когда-то жили здесь.

А ещё, то тут, то там взгляд натыкался на статуи големов.

При виде первой Хахпет не удержался от ругательства. Я же лишь равнодушно скользнул по голему взглядом. Гораздо опасней, когда он появляется сразу в шаге от тебя, да ещё и во время схватки.

Позади остался первый поворот, второй, десятый, тридцатый.

Хахпет недовольно спросил:

— Римило, тебе не кажется, что мы ходим кругами?

Его тут же спросила Риола:

— А вы как ходили?

— Напрямую!

Я не удержался, покачал головой и громко заметил:

— Очень глупо. Города Древних сильно пострадали, когда их штурмовали сектанты. Возможно, они выглядели так же, как выглядят Поля Битвы. Духи почти четыреста лет восстанавливали свои города. Если и есть, что они ненавидят, так это когда кто-то ломает то, что они восстановили.

— Ты-то откуда знаешь?

Я пожал плечами:

— Так было в предыдущем городе Древних, что я прошёл. Сомневаюсь, что здесь по-другому.

— Чего?

Я обернулся, смерил взглядом Хахпета, остальных учеников, что смотрели на меня с не меньшим удивлением. Снова пожал плечами:

— Хотите, верьте, хотите, нет. В Первом поясе я провёл четыре месяца в Миражном, городе Древних.

Виликор негромко призналась:

— Я верила в то, что ты сумеешь взять на себя эту ношу и пронести её путём силы. Я передала тебе всё, что дал мне учитель, я верила, что ты оправдаешь его надежду.

Невольно я вспомнил бурсу Школы, вечерний разговор на краю ринга, жаркий шёпот Виликор на ухо, лихорадочный румянец на её щеках, острую сталь у своей шеи. А ещё арену и её горячий песок, кровь, которой я захлёбывался. И не удержался от усмешки:

— Но эта вера не помешала тебе пробить мне горло.

Виликор хмыкнула:

— Если тебе станет легче, того послушника, что испортил формацию Арены, наказали в итоге исключением из Ордена. А глава Школы Дигар и вовсе умер. Говорят, выпил некачественное зелье возвышения, которое ему подсунули Киртано в качестве оплаты за сынка.

Я криво усмехнулся:

— Бравура? С его семьёй я встретился ещё раз и убил и его отца, и его деда. Как он сам? Чего достиг?

Виликор пожала плечами:

— Никак и ничего. Выступил на стороне старого магистра и погиб в битве за резиденцию.

— Ясно. Значит, мечты Киртано стать частью Сорока Кварталов исчезли вместе с ними?

— Да и в самом Квартале появились свободные дома, тебе ли не знать.

Я наконец вспомнил, что вокруг десятки ушей, десятки глаз, которые всё это время неотрывно слушали и глядели на нас. Поспешил сменить тему, благо как раз появился повод:

— А вот и следы битвы Древних.

Слева от нас безупречные, словно только и ждущие отлучившихся жильцов резиденции исчезли. Ни следа от ограды. Засохшая колючая трава, разрушенные стены поместья, таращащиеся на нас пустыми глазницами выбитых окон, истлевшее полотнище над входом, от которого остались лишь жалкие обрывки.

Но глаз зацепился не за это. Ровно посередине между нами и поместьем я заметил груду костей с вбитым в неё чёрным мечом. Сам он был, словно напоказ, обложен десятком черепов.

Позади меня раздались оханья девушек.

Хахпет самодовольно хмыкнул:

— Чего? Первый раз видите? Я такое видел раз тридцать. Кое-где такие груды раза в четыре больше. Если что, то можно даже зайти и посмотреть поближе. В таких местах големы не нападают. Мы там даже отдыхали пару раз. Главное, кости и меч не трогать. Иначе големов вдвое появляется.

Я невольно покосился на Хахпета. Они что, безумцы?

Риола шагнула ближе к границе мёртвого поместья, всмотрелась в груду костей и передёрнула плечами:

— Жутко выглядит, — перевела на меня взгляд. — А почему эти духи города не восстановят это поместье? Это всё выглядит так, словно в рассказах заместителя главы Ксилима, — видя, что я не понял её, пояснила. — Словно кусок секты.

Я медленно покачал головой:

— Не знаю. В Миражном я не видел ничего подобного. Там, конечно, были разрушенные поместья, город лишь восстанавливался, но вот такого там я не видел.

Вспомнив бабочек, поместье, где обитала их матка, я сам передёрнул плечами. Но твёрдо сказал:

— Я встретил там много разного не очень приятного, но вот такого не было.

Точтал задумчиво сказал:

— Но, вообще, она права. Цветущие и невредимые поместья и этот кусок разрухи. Может, этот меч какой-то артефакт сектантов, не дающий здесь ничего исправить?

Я невольно кивнул, вспомнив Поле Битвы и Флаг Миллиона Убийств, который и спустя четыре сотни лет продолжал сражение.

Хахпет торопливо крикнул:

— Старший, только не вздумай меч трогать!

Невольно я обернулся на крик, Точтал же лишь отмахнулся:

— Даже не думал.

Хахпет покачал головой и сказал:

— Мы же идём в центр этажа, верно? К зельям? — стоило Ирае кивнуть, как он махнул рукой на чёрное поместье. — Это как раз туда, меня не запутать после стольких дней. По таким поместьям хорошо спрямлять путь и отдыхать от сражений.

Кирт хмыкнул:

— Да мы, вроде, пока не устали от сражений.

Хахпет ожёг его недовольным взглядом, но возразить ему оказалось нечего. Да, мы плутали, кружились едва ли не на одном месте по изгибам лабиринта, но шли уже почти полный день, а ни одного нападения ещё не было. Как и обещали Шандри и Ксилим. Так что в этом, возможно, и нет моей заслуги.

Точтал шагнул ближе ко мне:

— Соученик Римило, а где мы сейчас?

Я раскрыл карту Ксилима, ткнул пальцем. По сути, мы прошли всего треть пути. Точтал осторожно потянул стопку карт из моих рук. Пожав плечами, я отдал ему их, сам шагнул в сторону. К самой границе чёрного, мёртвого поместья.