Идеальный реверс

Вроде обошлось.

глава 6

К удивлению, капитан серьёзно взял надо мной шефство. Мало того, что он и в самом деле оформил мне базовые документы, так ещё время от времени заводит разговоры на разные темы, и это не выглядит лицемерным прикрытием для попыток выведать о моём прошлом. Во всяком случае, сколько я ни прислушивался, в его сознании действительно ощущается интерес.

В первой же боевой операции капитан позвал меня в разведку. «Будет шумно, грязно, а вдвоём мы устроим им в два раза больше веселья!». И меня всякий раз удивляет, что этот его стиль общения – слегка панибратский, с плоскими шутками-прибаутками – не раздражает, а даже наоборот, вызывает симпатию и желание улыбнуться в ответ. Поэтому я ухмыльнулся – и согласился на «приключение», как он это обозначил.

Когда после высадки мы остаёмся вдвоём, капитан стягивает привычную полумаску и, заметив мой взгляд, ухмыляется, демонстрируя эффектный оскал. Потягивается, разминая мышцы и, заслышав шум, бросается в бой. Всё-таки кто бы что ни говорил, но иногда я готов согласиться с предположением, что мутанты – следующая ступень эволюции. Достаточно взглянуть на капитана Блэйка: двухметровый хищник идеальных пропорций, чёрной молнией мелькающий между противников, рвущий в клочья и с очевидным наслаждением впивающийся в шеи.

Однако он и тут решил меня опекать, и я, стараясь под его взглядом не выдать истинный уровень своих навыков, умудрился схлопотать пару пуль в ногу. Да, у меня ускоренная регенерация, но боль я чувствую в той же мере, что и нормальные люди, так что, когда мы забаррикадировались в одной из комнат административного корпуса, кусал губы я вполне искренне.

– Капитан, что скажете?

– Насколько быстро вы можете восстановиться?

– Кажется, пуля внутри. Если её не вынуть…

– А если вынуть и добавить кровь мутанта? В тот раз процесс шёл быстро.

– Вы имеете в виду… свою кровь?

Память мгновенно напоминает о потрясающих ощущениях, когда он меня кормил. Как бы мне хотелось испытать это ещё раз…

Но я качаю головой.

– Час или даже два. Долго.

– Хорошо. Тогда план такой: вы ждёте здесь, я иду, убиваю всех и возвращаюсь за вами.

– Чего?! Вы меня извините, конечно, но это не план. Мне думается, вы просто решили умереть с максимальным удовольствием.

– Другие идеи?

– Если вы выпьете меня, то проблема решится. К тому же кровь мутанта – естественный стимулятор, успеете добраться до точки эвакуации раньше них.

У капитана аж брови на лоб полезли.

– Эм… В смысле, совсем выпить?

Ах, ну да, он же у нас героический вояка… Идеалы, пафос, все дела. Идиот. Сдохнет ведь из-за меня.

– Тащить меня неразумно, я вас замедляю. Так хотя бы принесу пользу.

– Знаете что, Смит? Идите нахер со своей разумностью!

Однако в следующий момент капитан замирает, разглядывая меня, и задумчиво проводит языком по острым резцам. Сердце сжимается. Всё-таки согласился с моими аргументами? Издалека доносятся голоса, он делает шаг ко мне, и я непроизвольно напрягаюсь. Все рефлексы кричат, что я не должен подпускать к себе человека, который собрался меня убить, но я сдерживаюсь как могу. Нет, я не из типажа самоубийц, но, в конце концов, я всегда знал, что «жили долго и счастливо» – сказка не про меня. Во всяком случае, принести пользу человеку, который спас мне жизнь, лучше, чем сдохнуть на потеху публике.

Капитан приближается почти вплотную и останавливается, глубоко дыша. Берёт меня за подбородок и отворачивает лицо в сторону – открывая доступ к шее, – однако тянет почему-то. Наверное, ему действительно трудно смириться с убийством подчинённого. Хотя он знает меня не так уж долго, но у военных свои закидоны – братство, взаимопомощь и прочее подобное.

Наконец, склоняется к шее, быстро прокусывает кожу. И почти сразу в моём сознании отдаётся его головокружительное удовольствие. Пьёт большими глотками, жадно впивается в кожу, царапает зубами. Вцепившись в одежду, тянет на себя, а вскоре перебирается ладонями дальше, на спину, поглаживая, прижимая теснее… И это неожиданно приятно – знать, что его удовольствие связано со мной. Я никогда раньше не испытывал подобного. Видел в глазах людей лишь страх, отвращение или презрение, и представить, что кто-либо может меня обнимать – вот так, – было невозможно.

Голова кружится, сердце трепыхается, пытаясь частыми поверхностными ударами компенсировать недостаток крови. Ладони инстинктивно сжимаются в кулаки, требуя оттолкнуть то, что высасывает из меня жизнь, и, чтобы отвлечься, я концентрируюсь на ощущении удовольствия в сознании капитана. Нет, это определённо не самая плохая смерть.

Зрение отказывает, я уже ничего не могу разобрать за серой пеленой. Ноги подгибаются от слабости. И вдруг – он меня отпускает. Сил не хватает даже открыть глаза, я только сползаю по стене, всё глубже проваливаясь в темноту.

Запах крови. Незнакомый человек. И не успеваю я хоть что-нибудь осознать, как уже вцепился в него зубами. Нужно пить.

***

Сначала казалось, что всё нормально. До тех пор, пока я не дошёл до ванной и не обнаружил на шее своего отражения тёмно-красный след, в происхождении которого сомнений не возникает – засос. С характерными такими царапинами от острых зубов. Блядь… Но ведь я тоже его кусал… Ну да, у него-то – эта полумаска, закрывающая и шею. А у меня – только китель с низкой стойкой воротничка. Блядь ещё раз. И нет никакой возможности это прикрыть, не могу же я накрутить на шею газовый шарфик с оборочками.

Ну, вот так я и ходил – с засосом. А что я могу сделать? Пошли все в жопу.

Через неделю в первый раз заметил, как на построении, когда я подошёл подать капитану график, некоторые начали ехидно ухмыляться и переглядываться. На следующий день в коридоре услышал за спиной насмешливое мурлыканье: «Капитанская шлюха…». Вообще, мне было бы плевать, если бы не он. Капитан Блэйк уж точно не заслужил подобных шуточек в свой адрес. Но что я могу сделать?

Нет, кое-что всё-таки могу – проверить, какой мне остался срок обязательной отработки. Одиннадцать дней, затем я подам заявление, и уволят меня… так, через две недели. Замечательно, значит, меньше чем через месяц я свалю, и постепенно эта история забудется.

Вот только мысли о предстоящей свободе от тупого армейского быта не вызывают радости, как следовало бы. Я вдруг понял, что привык к капитану – и к нашим коротким разговорам, и к его не особо смешным шуткам, и к ощущению спокойной уверенности, которое от него исходит.

Как назло, и он стал проводить со мной больше времени. Иногда выйдет из своего кабинета, заварит чай, прислонится бедром к столу с кофеваркой – напротив моего стола – и смотрит, как я работаю. Или бродит туда-сюда по приёмной, сочиняя очередную докладную. Мне даже кажется, что он и сам этого не замечает, а вот я замечаю всегда – у меня в его присутствии улучшается настроение. И мысль, что всё это закончится совсем скоро, вызывает ощутимое неприятие.

глава 7

Вопрос в том, как жить дальше. Ну, уволюсь – и куда идти?

Подумав, я ничего не решил. Вообще ничего. Всю жизнь решали за меня, нужно было только подчиняться: будешь старательно выполнять команды – получишь койку и еду. Ха, прямо как в армии. А когда уволюсь, командовать будет некому. Это обескураживает. У меня нет никаких идей, чем бы я хотел заниматься.

В книгах люди вроде меня, без семьи и профессии, обычно бродяжничали, нанимаясь на поденную работу. Хотя там действие происходило в прошлом, сейчас не знаю, принято ли так.

Но меня, думаю, мало кто согласится взять. Судя по тому, что я увидел здесь, в этой части, к мутантам по-прежнему относятся без особой симпатии.

А с другой стороны, где-нибудь в глубинке – какая им разница, кто будет мешки таскать? Может, и заплатили бы. Конечно, если не убьют.