Страница 4 из 23
– Через четверть часа попробуйте поднять руку, ваше преосвященство. Если получится, то можете смело вставать и выходить на улицу, если нет – полежите еще четверть часа.
– А если и через полчаса я не смогу поднять руку? – обеспокоенно спросил кардинал, но его вопрос завис в воздухе. Граф Сен-Жермен вместе с «лекарем» уже покинули дом через заднюю дверь.
Спустя час граф тарабанил в двери особняка де Ламотт. Дверь открыла испуганная служанка. Сен-Жермен отодвинул ее плечом и вошел внутрь дома.
– Мне нужен граф де Ламотт – резко объявил он.
– Но его светлости нет. Он уже три месяца в Лондоне, – начала успокаиваться служанка, радуясь, что это не грабители.
– Где графиня?
– В спальне наверху, но туда нельзя! – спохватилась служанка, когда увидела, что нежданный гость устремился вверх по лестнице.
Ворвавшись в спальню, Сен-Жермен отметил, что графиня уже не спала, а сидела на кровати, встревоженно глядя на дверь.
– Что вы себе позволяете, мсье! Выйдете вон! – гневно выкрикнула графиня.
Сен-Жермен пропустил ее реплику мимо ушей, прикрыл дверь, прошел в спальню и сел рядом с ней на кровать.
– Вы украли у меня ожерелье стоимостью полтора миллиона ливров, и я могу прямо сейчас отдать вас палачу. Но прежде я хотел бы услышать ответ на вопрос: почему вы не сбежали?
– Потому, что я ничего не крала. Я лишь передала просьбу ее величества кардиналу Рогану и сообщила ему, где королева будет его ждать.
«Странно, ведь она не лжет, – думал Сен-Жермен, – может, зря я запаниковал? Может, мне показалось, что векселя фальшивые? Через два дня подойдет срок погашения первого векселя, и королева спокойно оплатит восемьсот тысяч ливров…».
– Зачем тогда вы подделали векселя и письмо королевы? – наугад забросил удочку граф.
– Этого я не могу сказать. Это не моя тайна.
– Девочка моя, нет таких тайн, о которых я не узнаю. Знаете, что это такое? – граф достал из кармана склянку, из которой полтора часа назад накапал на губы кардинала Рогана.
– Что это?
– Это серная кислота. Достаточно одной маленькой капельке этой жидкости попасть на ваше милое личико, и оно превратиться в лицо чудовища.
– Вы не сделаете этого!
– Да? И что же меня остановит?
Сен-Жермен, вдруг увидел, что графиня собирается вскочить с кровати, бежать к окну и звать на помощь. Он взял ее за руку, пристально посмотрел в глаза и, покачав головой произнес:
– Не нужно этого делать. Вы не успеете позвать на помощь. Кислота попадет на ваше лицо раньше. Подумайте, что это за жизнь без лица?
– Отпустите руку. Мне больно. Отпустите, я не убегу, – успокоено проговорила графиня. – Вы спрашиваете, что за жизнь без лица? А у меня и с лицом жизни не будет, если я выдам чужую тайну.
– Ну, хорошо, – граф разжал пальцы, сжимавшие руку женщины, – в таком случае, мне придется откланяться, мадам Ламотт.
Графиня уставилась на него, выражая всем лицом полное недоумение:
– И вы не будете меня пытать?
– Разве я похож на изверга, мадам? Все, что мне было нужно, я уже знаю.
Сен-Жермен встал с кровати и покинул комнату.
Ай да ее величество! Кто бы мог ожидать подобного от добродетельной и религиозной королевы? Она шантажом заставила графиню Ламотт изготовить фальшивые векселя и впоследствии взять вину за кражу ожерелья на себя. Королева как-то узнала, что графиня Ламотт в прошлом была вовсе не знатной дамой, в жилах которой течет кровь Валуа, как она всем о себе рассказывала, а обычной куртизанкой в Неаполе. Тихая и покладистая Мария-Антуанетта использовала эту информацию, чтобы завладеть вещью, которую она давно вожделела.
«Ну, что ж, ваше величество, пожалуй, я мог бы вас спасти. За такую оригинальную аферу, вы достойны даже похвалы. Но это, если бы вы украли не у меня. У меня красть нельзя. Вы будете наказаны».
***
Адам Вейсгаупт получил письмо от Адольфа фон Книгге. В нем барон просил о встрече возле старой часовни на окраине Ингольштадта. Надвигалась гроза, но Адам без раздумий отправился к назначенному месту. Он не задавался вопросом, зачем фон Книгге назначил встречу в столь отдаленном и безлюдном месте. Главное, что теперь он сможет уговорить Адольфа вернуться в орден.
Темнело. Редкие вспышки молнии освещали улицу. Вдалеке раздавались раскаты грома, но это не пугало Вейсгаупта. Наоборот, даже хорошо, если пойдет дождь. Тогда они смогут укрыться в старой часовне и подольше поговорить.
Еще издалека, при очередной вспышке молнии, он увидел, что на дороге лежит какой-то человек. Адам, испугавшись за своего друга, бегом кинулся к нему.
– Что с тобой, Адольф?! – крикнул Вейсгаупт, подбегая к лежащему на дороге человеку, и тут же понял, что ошибся. Это был не Адольф.
Но кто это? Адам принялся обшаривать карманы незнакомца в надежде найти у него хоть какой-то документ, и в этот момент над его головой раздался голос:
– Что это вы делаете, ваша милость?
Адам поднял голову. Вспышка молнии на мгновение осветила широкое рябое лицо и колючие маленькие глаза, подозрительно уставившиеся на него. Вейсгаупт запаниковал. А вдруг этот мужчина подумал, что он грабит лежащего? А ведь он может посчитать его и убийцей! Адам резко вскочил на ноги и бросился наутек.
А наутро к нему пришли полицейские. Вейсгаупту предъявили обвинение в убийстве и отвели в полицейский участок. Здесь его встретил следователь, который, едва дождавшись пока конвоиры усадят арестованного на стул и покинут помещение, начал допрос:
– Что вы делали вчера около полуночи у старой часовни, господин Вейсгаупт?
– Я приходил туда для встречи с другом.
– Странное место вы выбрали для встречи.
– У меня не было выбора. Мой друг прислал письмо и назначил встречу именно там.
– И у вас есть это письмо?
– Естественно!
Адам достал из кармана распечатанное письмо и выложил на стол перед следователем. Тот взял письмо, развернул его и с упреком посмотрел на арестованного.
– Это какая-то шутка, господин Вейсгаупт? – произнес он, возвращая письмо.
Адам принял протянутый листок и оторопел: лист был чист. Вейсгаупт охлопал себя по карманам: никакой другой бумаги при нем не оказалось.
– Не представляю, как такое может быть, господин следователь. Я вчера получил письмо, прочитал его и отправился на встречу. Может мой друг написал его какими-то исчезающими чернилами?
– Все может быть, господин Вейсгаупт. А кто ваш друг?
– Барон фон Книгге. Вы спросите у него.
– Спросим, обязательно спросим. А пока вам придется посидеть в камере.
Впервые в жизни Адам Вейсгаупт попал в такую переделку. Но он не сильно расстроился. Вскоре полицейские переговорят с Адольфом и все разъясниться. Он ждал вызова к следователю, но о нем будто забыли, а к вечеру принесли на ужин какую-то баланду с неприятным запахом. Адам попробовал и, несмотря на голод, не стал это есть. Всю ночь он не спал. Он строил догадки. Посреди ночи ему в голову пришла невероятная мысль: а вдруг Адольф его подставил? Это самое логичное объяснение. Но зачем барону это понадобилось?! Они хоть и расстались, но ведь не врагами же! И снова мысли по кругу до утра.
Утреннюю баланду он съел полностью и не наелся. Ничего, скоро его вызовет следователь, и все разъяснится. Обедать он будет уже дома.
К следователю Адама привели к концу третьего дня. Небритый, не выспавшийся и голодный он устало плюхнулся на стул.
– Господин Вейсгаупт, – начал допрос следователь, глядя в свои бумаги, – на прошлом допросе вы показали, что получили письмо от барона фон Книгге. А как вы узнали, что письмо от него?
– Я прекрасно знаю его руку.
– То есть вы можете отличить его почерк от других?
– Естественно!
– А свой почерк вы сможете отличить от других?
– Конечно, смогу! К чему эти вопросы? Вы говорили с бароном?
– Говорили. До этого мы еще дойдем. А пока взгляните на этот документ. Вы узнаете свою руку?