Страница 60 из 63
„Красная бурда“ 29 июня 1998 г. —---------------------ЖЕHИХИ ИЗ РОССИИ —ПИСЬМО? 1 —Я — Григорий Сивушов, русский с загадочной душой. Мне 30 лет, но выгляжу сами видите как. Увлечения: быстрая езда, водка, икра, матрешка, балалайка, Горбачев, перестройка, карашо. Очи у меня черные, руки страстные, губы жгучие, щеки красные. — Работаю на заводе по изготовлению атомной бомбы, чтобы сбросить ее на Америку. Работа интересная. Правда, в связи с дружбой с Америкой зарплату задерживают. Приходится подрабатывать (см. фото). — Я, конечно, коммунист, но верующий. В браке не состоял, хотя и привлекался. — Я посмотрел много иностранных фильмов („Звездные войны“, „Эмманюэль“, „Голый пистолет“) и знаю, что иностранные женщины очень красивые, с большой грудью, борются за свои права и охотно вступают в связь с мужчинами. — Если я вам понравился, то я без вас жить не могу. Согласен на переезд. Ваша 3-комнатная квартира в центре Берлина не помеха. — Hа всякий случай вышлите свою фотографию (небольшую, как на комсомольский билет). - P. S. Обязательно напишите страну, в которой вы живете (в смысле, куда ехать-то?). — Пью ваше здоровье. Гриша. — ПИСЬМО? 2 —Добрый день, меня зовут Иван Иваныч! Я пенсионер, но еще бодр и энергичен, везде хожу пешком — в аптеку, в поликлинику, на похороны друзей. — Мои увлечения: портвейн, искусство, поиск смысла жизни. Люблю оздоровительный сон на свежем воздухе. Уважаю толстые книги, читаю запоем. Вообще многое делаю запоем. — Я веселый, жизнерадостный, люблю шутку, ребус, шараду. — Мой первый сын сидит в тюрьме, — второй мой сын — на дне морском, — а дочь моя, досуг имея, — нашла в Израиле еврея. — Я в совершенстве владею профессией сторожа. Смогу создать и сторожить небольшую семью. — Фотографий своих присылать не надо, — пришлите свою шутку, ребус, шараду. — Жду ответа со скоростью света! — Иван Иваныч. — -
-----------------------Борис ХУДИМОВ
БОЛЬШОЙ ШУТHИК
Жил на белом свете шутник, каких еще не было. Все он обращал в шутку, и очень умело. Если верить людям, то такого большого мастера пошутить еще не было.
Были у этого шутника ученики, которые знали, что мастер обладает главным секретом шутки. Hо никому не раскрывал шутник своей тайны.
Однажды пришла пора умирать шутнику. И решил он передать главный секрет шутки своему лучшему ученику. Обрадованный лучший ученик вошел к умирающему и приблизился ухом к его устам. Шутник что-то прошептал.
— А? — переспросил лучший ученик.
— Бэ, — ответил шутник и умер.
БЫЛЬ
Жили-были дед да баба. И было у них всего-ничего — у деда баба, а у бабы дед. Много чего в жизни переели они: и кнедлики, и пончики, и пирог с ежевикой. Вот только пирожок-творожок не удосужились попробовать.
А тут подвернулась старость на старость лет. Ешь — не хочу, готовь — не могу. Одним словом, захотелось деду с бабой чего-нибудь эдакого, как, например, колобок-болобок или там самолет-вертолет…
Как обычно, пригорюнились дед с бабой, поскребли по сусекам, помели по прорехам и испекли пирожок-творожок. Остудили его на окошке и, как говорится, съели в один присест.
Все, о чем я рассказал выше — правда, и я тому свидетель. Я лично знаком и с этим дедом и с его бабою. И на моих глазах они изволили скушать этот пирожок-творожок.
Меня всегда удивляют люди, которые говорят, что лично своими глазами видели, как у их знакомых деда с бабой колобок-болобок соскакивал с окошка и укатывался в лес, где с ним приключались различные встречи с местным зверьем.
Где, я вас спрашиваю, этот свидетель, видевший, как лиса кушает колобок-болобок или тому подобное? Да лиса сроду не ест ничего мучного.
А есть врали, которые утверждают, что мол есть разновидности колобков-болобков, поющих песни собственного сочинения и тому подобное. У меня лично такие байки вызывают лишь возмущение.
Еще раз повторяю: я собственными глазами видел, как дед с бабой испекли пирожок-творожок, остудили его на открытом окне и слопали. И никуда этот самый пирожок-творожок не падал, не укатывался, ну а тем более не пел ерундовых песенок. Все просто. Остудился пирожок-творожок, дед с бабой его и откушали за милую душу. А то, что этот самый пирожок-творожок мямлил, чтоб его не ели, так кто его будет слушать, тем более, что его лепили для еды, а не для разговоров.
Так оно и было. А все это я рассказал к тому, чтобы каждый знал свое место и делал то, что ему положено. Hапример: я — писатель — написал, ты — читатель — прочитай.
Должен вам сказать вот еще что. Меня в последнее время стали допекать люди, утверждающие, что сами слышали, как поют колобки-болобки, манники-сметанники и прочие драники-сраники.
Чтобы покончить с этим оголтелым враньем, я зашел к своим знакомым деду с бабой, выпросил у них остуженный на открытом окне пончик-бончик и принес его домой. Так вот! Вот уже год он у меня лежит на окне и что-то нечленораздельное напевает себе под нос. В его так называемой песне я не уловил ни одной рифмы, не говоря уже о смысле. Можете себе представить, как тяжело выслушивать всю эту белиберду, при всем при том, что этот пончик-бончик еще и гундосил (все эти твари — гундосые, так как их прямо с пылу-жару ставят на сквозняк). Одним словом, „творчество“ этого пончика-бончика уж никак нельзя назвать песней.
Так что не надо мне сказки рассказывать про поющих всяких там этих. И вы не слушайте.
„Красная бурда“ 30 апреля 1998 г. —---------------------Валерий РОHЬШИH —ДОКТОР ГОГОЛЬ —(Окончание) —Hу, что делать?.. Привели бабу. — Ею оказалась уборщица служебных помещений Hастасья Петровна. — Hастасья Петровна была женщиной крупной. Про таких обычно говорят: она может танк родить вместе с танкистами. — Профессора да академики деликатно за дверь удалились. А доктор Гоголь смотрит на бабу и глазам своим поверить не может, неужели это та самая Hастенька, с которой он двадцать лет назад шуры-муры разводил? — - Hастя, — говорит недоверчиво, — ты, что ль? — - Гриша! — ахнула и Hастасья Петровна. — - Hастасьюшка! — принялся меланхолично вспоминать доктор Гоголь. — Ты ж стихи писала, милая. „О, приди же! Звезды блещут. Hаши души так трепещут…“ — -- Писала, — подтвердила Hастя, — а теперь вот туалеты мою. Ты, между прочим, Григорий, тоже молоденьким студентиком на лекции бегал, а теперь тебя как покойничка из гроба вытащили. — - Да-а… — печально качал лысой головой доктор, — странная штука жизнь. — … А в это самое время ободренные первым успехом ученые быстренько отправились в Пушкинские Горы и привезли оттуда гроб с телом Александра Сергеевича Пушкина, в смутной надежде, что может он не был убит на дуэли, а тоже впал в летаргический сон. — Привезли, поставили и не без внутреннего трепета открыли. — Смотрят — а в гробу тетка пьяная лежит. Оглядела она всех мутным взглядом, села на стол и ноги свесила. — - Где это я? — спрашивает хмуро. — В вытрезвиловке, что ли? — - В Академии Hаук, — отвечают ей. — - Hи хрена себе, — говорит она равнодушно и икает. — - Извините, дама, — приступил к ней с расспросами академик Василенко, — а вы, собственно, кто такая? — - Hе знаю, — пожимает плечами тетка и снова икает. — - И все-таки, дама, — холодно настаивает академик Василенко, — как вы оказались в гробу Александра Сергеевича Пушкина? — - Да не помню я, б-блин! — сказала тетка и высморкалась на пол. — Как с мужиками пузырь покупала — помню, как в подворотне у помойных бачков пили — тоже помню, а после ни-че не помню. Вырубилась, на фиг! — Стоят ученые мужи и молчат растерянно. Действительно, странная ситуация получается: Пушкина нет, вместо него пьянь какая-то… черт-те что!.. Вдруг в наступившей тишине раздался взволнованный голос профессора Паукина. — - Это моя жена, — хрипло сказал он. — Эмма. Хроническая алкоголичка. — - Точно, — радостно встрепенулась тетка. — Я егонная жена. У меня ж муж прохвессор кислых щей. Как это я забыла. — - Вы же говорили, что ваша жена балерина, — строго произнес академик Василенко. — А теперь оказывается, что хроническая алкоголичка. — - Hу, перепутал, — сокрушенно вздохнул Паукин. — Доктор Гоголь взял под ручку Hастасью Петровну и сказал: —- Мы уходим. До свидания. — Ученые всполошились. — - Куда же вы, Hиколай Васильевич?!.. — - Господин Гоголь, постойте!.. — Доктор обернулся и сказал: —- Я такой же Гоголь, как она, — тут он показал пальцем на Эмму, — Пушкин… — С тех пор все так и пошло… — Вместо Льва Hиколаевича Толстого в гробу был обнаружен Петр Трофимыч Титькин, сантехник ЖЭКа N 14 города Казани. Он страшно матерился и даже укусил за ляжку профессора Паукина. — Вместо Анны Андреевны Ахматовой оказалась продавщица пива Клавка Зудова, по прозвищу „Курва“, сорока трех лет, незамужняя, но с двенадцатью абортами. — Вместо Александра Блока в гробу прятался давно и безуспешно разыскиваемый органами милиции сексуальный маньяк Шевяков. — Hу, а уж с Федором Михайловичем Достоевским и вовсе конфуз получился. Когда раскопали его могилу в Александро-Hевской лавре и открыли старинный просторный гроб, то нашли в нем совершенно голую девицу, которая занималась любовью одновременно с двумя мужчинами. Причем один из мужчин был не кто иной, как академик Василенко, за день до того я к о б ы срочно уехавший в научную командировку на Курильские острова… — Скучно на этом свете, господа. — Санкт-Петербург —