Лисий дом

– Ты в списках стражи. Днем тебя пропустят, – ответил он. – Но если не вернешься до закрытия городских ворот, тебя ждут неприятности.

Неприятности, господин? Что вы о них вообще знаете? Неприятности – когда твое жилище объято огнем, почти все родичи убиты или изгнаны из дома. Неприятности – когда ты скрываешься и вечно опасаешься, что тебя раскроют и казнят. Это ежечасный страх. За прошедшие годы я почти утратила разъедающее душу чувство, но господин офицер снова подарил его мне.

– Уходи, – сказал он с досадой. – Ступай, пока я не передумал.

С тех пор минуло два лунных месяца. Похолодало. Трава пожухла и побурела. Багрянец на время окутал лес и сгинул без следа. Деревья давно облетели, обнажив голые, причудливо изогнутые ветви и стволы, сплошь покрытые трещинами. И чем старше, тем краше!

Так и время, оставив след на людских лицах, делает их по-настоящему неповторимыми. Кого-то привлекают только прелести весны и лета, но и зима по-своему прекрасна. Первый снег! Как он красив, пока его покрова не коснулась нога одинокого путника. Лишь петляют звериные тропки, пятная белизну.

Только сосны, все такие же пышные и зеленые, как и прежде, в сравнении с обычными деревьями напоминают бессмертных богов.

Из опасения выдать родичей я не встречалась ни с кем из клана Второй Ветви. Но я оставила в условленном месте записку. В лавке, где работал один из наших лисов, я подала знак молчать. Потом отдала в заточку ножи для раскроя и вместе с оплатой за услугу – клочок бумаги.

Я просила лисов не искать со мной встречи.

Однажды хозяйка отправила меня с поручением на окраину. Я быстро управилась, и ноги сами привели меня в привычное место.

Камни стали скользкими от тонкой корки льда. Мороз щиплет кожу даже через плотные нижние штаны и двойные юбки! Я невольно кутаюсь в отороченный мехом верхний кафтан и потираю руки, чтобы согреться…

Дом развлечений сверху кажется черно-белым рисунком тушью. Здания и ограда очерчены черным и серым, а двор, еще не расчищенный от снега, напоминает чистый лист бумаги.

Никто сегодня не танцует на площадке во дворе. Однако можно наблюдать отдельные признаки жизни. Над домами курится едва заметный дым. Пара служанок раздувает веерами уголь в жаровне, а охрана лениво и степенно прохаживается вдоль стены.

Куртизанки в своих покоях наверняка музицируют, охорашиваются или читают поэмы. Они беспрестанно практикуются, дабы ублажить не только взоры и уши, но и ум гостей. Одной постели мало, чтобы привлечь постоянных клиентов. Надо стать столь же образованной и остроумной, как мужчина.

Возможно, чуть позже красавицы отправятся на прогулку, чтобы подышать свежим воздухом. Но не сейчас. Одна из них тем не менее рискнула спуститься к реке.

Так поет безумная куртизанка. Безумная не от любви, а от потери. Только и осталось от нее, что прекрасный, чистый и пронзительный голос.

Это Алый Пион. Одежды ее пришли в полнейший беспорядок, как у бродяжки. Завязки распустились, так что видно нижнюю рубашку. Простоволосая, как будто только что встала поутру, она ходит по самой кромке у воды. Еще чуть-чуть – и свалится в реку! Так и до беды недалеко.

– Госпожа! – окликнула я.

Она в своем безумии не обратила на меня внимания. Я начала карабкаться по склону вниз, чтобы догнать ее. Хотя я цеплялась за молодые деревца, но не удержалась и скатилась с холма. Моя Лиса выбралась из Тени и, возбужденно тявкая, понеслась вперед. Однако несчастной куртизанке было все равно. Она ничего не заметила.

– Госпожа, постойте, – вновь позвала я, обратившись в человека. – Госпожа, что вы делаете здесь одна?

Наконец-то она соизволила на меня посмотреть. Как она изменилась! Алый Пион сильно осунулась. Кожа, прежде белоснежная, отливала нездоровой желтизной. Губы обметало от лихорадки. Ни капли краски на лице! Глаза запали и были густо обведены тенями, как будто она постоянно плакала долгими бессонными ночами.

– Госпожа, так нельзя! Вы простудитесь, – сказала я, сбросила кафтан и попыталась ее укутать.

– Оставь меня! – вдруг прорезался голос у Алого Пиона. – Да как ты смеешь? Кто ты такая?!

Это напоминало прежнюю своенравную и властную красавицу. Алый Пион сбросила кафтан на землю и оттолкнула меня.

– Но, госпожа…

Она ахнула.

– Это ты! – Алый Пион указала на меня рукой с обломанными ногтями. – Ты была в покоях в ту ночь. Ты! Ты позвала на помощь.

– Да, госпожа.

Куртизанка, как одержимая, накинулась на меня, принялась колотить и царапать. А потом обхватила за шею руками и стала душить. Безумие придавало ей просто нечеловеческую силу! Я едва не задохнулась. Почти потеряв сознание, я увидела ярко-розовые шрамы у нее на шее и в распахнутом вороте.

Прежде чем тьма поглотила меня, я ушла в Тень, а мое место заняла Лиса. Она ускользнула из рук ошеломленной куртизанки и отбежала на безопасное расстояние.

– Что?! Что же это такое? – вопрошала Алый Пион, глядя то на мою Лису, то на свои скрюченные пальцы. – Нет!!!

Она упала на колени и горько зарыдала, закрыв лицо ладонями.

«Возвращайся обратно в Тень», – попросила я Лису, и та послушалась. Потирая горло, я осторожно приблизилась к женщине.

– Госпожа, пойдемте домой, – принялась я увещевать ее. – Вы простудитесь.

– Пусть! – закричала она. – Я хочу умереть! Зачем ты спасла меня?!

Я присела на корточки рядом с ней.

– Госпожа, уже минуло две Луны, – сказала я. – Если бы вы хотели умереть, то давно бы это сделали. А то, что живы, – не моя заслуга, а господина офицера и лекаря, который вас лечил.

Она расхохоталась. А потом резко перестала, и взгляд стал осмысленным. Передо мной снова сидела прежняя женщина. Она задрожала от холода и обхватила себя руками.

– Ты права. – Алый Пион усмехнулась бледными обветренными губами. – И ни в чем не виновата. Я слишком люблю жизнь. Проводи меня домой.

– Хорошо, госпожа.

Я облегченно выдохнула и помогла ей подняться.

– Как тебя зовут? Я забыла, – неожиданно спросила она, когда мы почти дошли до ограды дома развлечений.

– Вы не спрашивали, госпожа, – улыбнулась я. – Но меня зовут Маленький Цветок.

Она тоже улыбнулась своей прежней холодной улыбкой.

– Давай договоримся, Маленький Цветок, – продолжила она. – Ты не видела того, что было у реки. И я тоже ничего не заметила.

Ах… Лиса. Куртизанка видела ее! Что ж, я молчу о несостоявшемся самоубийстве Алого Пиона, а она – о моей тайне. Неравноценный обмен, хотя на время сгодится. Надо было назваться вымышленным именем, но я не сообразила.

Алый Пион застала меня врасплох.

– Хорошо, госпожа, – кивнула я. – А теперь поторопитесь. Вы совсем заледенели.

Я передала ее с рук на руки причитающей служанке, которая только-только обнаружила отсутствие госпожи в постели.

Началась суета, и я поспешно откланялась.

– Приходи сюда в любое время, Маленький Цветок! – услышала я вслед.

Я поблагодарила и заторопилась обратно в город, чтобы успеть до закрытия ворот.

С тех пор я стала регулярно навещать куртизанку. Естественно, я не входила в дом развлечений. Мне не хотелось, чтобы об этом кто-то узнал и моя репутация была погублена. Но я охотно гуляла с Алым Пионом, когда выдавался случай.

Она облачалась в изысканные одеяния, скрывая под ними уродство. Лицо и кисти рук, видимые постороннему взгляду, были, как и прежде, безупречны. Она красилась и убирала волосы накладными косами с драгоценными шпильками. Я была в восхищении.