Страница 57 из 75
Глава 208 — Запредельное
«Лада, привет.
Срочная информация.
При дворе есть шпион, он работает на радикальных масонов (читай — на моего дядюшку) и в курсе о нашем заговоре.
Найди его.
Но не разоблачай. Просто слей ему информацию, что наш придворный переворот отменен.
Мой дядя об этом очень просил.
И подкрепил свою просьбу угрозой убить Таню.
Моя сестра жива, но дядя держит её в заложниках.
Рассчитываю на тебя.
Люблю. Целую.
P.S: А еще мне нужен вертолёт с острова Медвежий.
Не спрашивай зачем, просто позвони военным»
Вертолёт военные нам дали, правда, его пришлось пригнать со Шпицбергена.
На Шпицбергене зачем-то стояла небольшая военная часть из числа Багатур-Булановских ЧВК, что было довольно бессмысленно, учитывая, что вся Арктика целиком была российской, защищаться здесь было не от кого, разве что от белых медведей.
На самом же Медвежьем располагалась только одна метеостанция.
Выглядел остров сурово — как бескрайняя россыпь каменных холмов.
Впрочем, торчавший на побережье рунический камень свидетельствовал о том, что Рюрик или его кореша здесь в своё время побывали.
Это вселяло некоторую надежду.
Еще надежду вселяла погода, мы были в глубоком Заполярье, но термометры метеостанции показывали всего пять градусов мороза. Что для этого времени года было терпимо и даже тепло.
По крайней мере, военные дали нам еще теплую одежду, так что мы все напялили черные термошинели Багатур-Булановских ЧВК и шапки-ушанки с кокардами в виде трона и короны.
Впрочем, ощущение тепла вскоре ушло, как только наш вертолёт взлетел и отправился в нужный квадрат.
В кабине возможно и было бы тепло, но Полётов тут же распахнул двери машины и принялся пыриться в серые воды Баренцева моря.
Мы начали уговаривать Великого Князя закрыть двери, но это не сработало, Его Высочество пребывал в сильном волнении и явно лично хотел первым узреть торчащее из океана Перводрево. Скептицизм Полётова полностью улетучился, он волновался больше нас всех вместе взятых и ни на какие аргументы не реагировал.
Минут через пятнадцать полета мы были уже в нужном квадрате. Благо, военный вертолет класса «Один» мог развивать скорость до полутысячи километров в час.
Вот только погодка была на грани нелетной — вскоре пошёл снег, валивший в океан крупными хлопьями, задул ледяной пронизывающий ветер, который, казалось, хотел уронить нашу машину прямо в море и упокоить нас всех на дне.
Был уже вечер, но благодаря продолжавшемуся полярному дню вокруг было светло, хоть и сумрачно. Небо покрыли тяжелые серые облака.
Окружающий пейзаж давил на психику — бескрайние воды внизу и такие же беспредельные облака наверху. Пару раз я даже ловил какое-то странное ощущение, я чувствовал себя парящим в беспредельной серой пустоте за пределами мира, как будто я был космонавтом в невесомости или как будто я вообще вывалился куда-то за текстуры Вселенной.
Снег, облака, беспредельный водный простор и больше ни хрена...
Я раньше никогда не бывал в Арктике, но мне потребовалось десять минут полёта, чтобы словить типичную болезнь полярника — когда пейзаж вокруг столь уныл и однообразен, что мозг просто отказывается воспринимать его, как реальный.
А тут еще и Полётов упорно отказывался закрыть дверь, так что по вертолету метался бешеный ветер, залезавший и под шинель, и под ушанку, и даже, казалось, под самую кожу.
Летели мы вшестером — пилот, я, Полётов, Кабаневич, мой любимый дядюшка и Тая.
Мою телохранительницу и верного мне барона Рукоблудова с женой мне взять в это путешествие не позволили.
И спорить тут было бесполезно, я отлично понимал опасения Полётова. Понятное дело, что Арум и Рукоблудовы верны мне, так что, обнаружив Перводрево, я смог бы вместе с ними легко разделаться с остальными участникам экспедиции и забрать Перводрево себе.
С другой стороны, теперь возник явный дисбаланс сил в пользу самого Полётова. У него был Кабаневич, и вдвоем с Великим Князем он мог бы попытаться заковырять меня.
Однако ж была еще и Тая, и я не был уверен, кого поддержит девушка — меня или своего деда Кабаневича, если начнется заварушка.
Вообще по Имперскому закону Тая должна быть верна мне, как мужу... Но я отлично отдавал себе отчет в том, что закон и девичье сердце — разные вещи. Так что предсказать, как Тая себя поведет, было невозможно.
Но хуже всего приходилось моему дядюшке. Ему желали смерти мы все, и мы все понимали, что Перводрево ему в любом случае не достанется. Даже если он предложит мне обменять Древо на Таню, то Полётов и Кабаневич этого не позволят.
На что дядя вообще рассчитывал — было совершенно непонятно. Судя по всему, ему просто ударила в башку исконная Нагибинская дерзость. А может быть, он надеялся, что в решающий момент появится Либератор лично и всех нас перебьет.
— Нужный квадрат, дамы и господа, — сообщил по рации пилот.
— Дерьмо, — выругался Полётов, глаза у Великого князя уже раскраснелись от ветра и созерцания океана, как будто Полётов только что выкурил огромный косяк, — Дерьмо! Я ничего не вижу!
Я всмотрелся в океан, но тоже не увидел ничего интересного.
Этот нужный квадрат ничем не отличался от любого другого квадрата Баренцева моря. Ни суши, ни островка, вообще ни хрена. Тут даже льдины не плавали.
— Пора бы уже Либератору придти нам на помощь, — я поглядел на дядю.
Дядя в своей обычной манере улыбнулся в черные усы:
— Посмотрим, что можно сделать, племянник.
Дядя извлек из под своей термошинели небольшую колбу — прозрачную и явно старинную, такими пользовались средневековые алхимики.
— Это еще что?
— Нечто вроде компаса, — объяснил дядя, — Либератор открыл мне эту технологию. Видите ли, предполагается, что рядом с Перводревом до сих пор обитает некое древнее существо. И у этого существа особые отношения с Рюриковичами. Так что оно само позовёт нас к Перводреву. Но только если учует кровь Рюриковича!
Мне это объяснение пришлось крайне не по вкусу:
— Кровь Рюриковича? О чем ты?
— О крови Рюриковича, — дядя выдавил очередную лыбу, — О твоей крови, племяш. Необходимо наполнить ей эту колбу. Тогда существо, обитающее рядом с Перводревом, почует кровь и позовёт нас.
— Эм... Мне, честно говоря, неохота устраивать себе кровопускание, тем более на таком холоде, — признался я, — Ты тоже потомок Рюрика, дядя, как и все Нагибины. Я уверен, что твоя кровь сойдет не хуже моей.