Страница 17 из 80
Глядя сквозь иллюминатор на отплывающий Камень-на-Ирмени, Олег в который уже раз подумал, что как бы он ни старался перекладывать многие решения и ответственность на плечи своих соратников и подданных, количество дел, которые ему приходится выполнять самому, лишь растёт. И конца и края этому не видно. Нет возможности даже хоть сколько-нибудь длительный отпуск себе устроить.
Это Вике хорошо — ни владений, ни границ, которые нужно охранять, ни подданных, ни ответственности за их благополучие. Захотела — озаботилась, не захотела — уехала путешествовать. Молодец — что ещё сказать?
Растина императорский дирижабль достиг до захода солнца.
С высоты город выглядел просто завораживающе. Столица вошедшей в состав Псковской империи разительно отличалась от других городов континента, виденных попаданцем, больше напоминая архитектурой зданий и планировкой улиц эпоху Нового времени Земли.
Да, трущоб здесь тоже хватало, но центральные и припортовые районы выглядели очень богато. В Растине, кроме четырёх храмов Семи, имелся и посвящённый только Торговцу, одному из пантеона. Редкий случай на Тарпеции, если не единственный, когда молельный дворец служил для поклонения единственному богу.
Огромный дворец дожей, красивые здания гильдий, банков, ратуши и префектур, богатые особняки глав кланов, мощёные булыжниками площади и улицы, памятники легендарным морским капитанам и первым дожам, всё это выглядело великолепно, но Растин попаданцу не нравился.
Город был заселён лукавыми пройдохами и интриганами, в большинстве своём льстивыми и лживыми людьми, готовыми одновременно улыбаться и скрывать в складках одежд кинжалы для нанесения подлого удара в спину.
Для землянина до сих пор оставалось загадкой, как растинцы при таких своих качествах стали лучшими мореплавателями Тарпеции, если не всей Талареи. Морская профессия в эпоху парусного флота и отсутствия радиосвязи требовала мужества, упорства, готовности к тяжёлому труду и перенесению множества невзгод.
— Государь, — стюард поклонился, показывая рукой на закреплённый к выходной двери из салона трап.
— Спасибо, друзья, — как обычно поблагодарил император экипаж дирижабля, — Отдыхайте. Думаю, в ближайшую неделю вы мне точно не понадобитесь.
Первыми борт покинули ниндзя, Олег вышел вслед за охраной.
Перед причальной башней государя встречали маршал Чек, генералы Агрий и Лешик, имперский наместник Асер Дениз и верховный дож — молодой двадцативосьмилетний Ивес Воск.
— А почему здесь не весь город? — иронично поинтересовался Олег.
Он обнялся с соратниками и пожал предплечье Ивесу.
Устраивать в республике большую резню и долгие кровавые межклановые разборки Олег не хотел, поэтому в Совет дожей вошли представители всё тех же самых богатых и влиятельных семей, что правили Растином и раньше. А вот персональных состав высшего государственного органа он потребовал полностью обновить.
То, что в результате такой замены Совет дожей возглавил совсем молодой мужчина, которому не исполнилось и тридцати, никого не смущало. Многовековая история этих краёв знала примеры гораздо более молодых правителей. Легенды гласили, что однажды Растином управляла даже великая дожесса, правда, Гортензия считала это выдумкой летописцев более поздних времён. Женщины в республике имели гораздо меньше карьерных возможностей, чем в окружающих феодальных государствах.
— Кого пригласишь с собой в карету? — поинтересовался старина Чек.
В окружении полусотни кавалеристов растинского гарнизона стояли три экипажа. Попаданец рассудил, что для их компании хватит и двух.
— Тебя, Агрия и Лешика, — ответил он, — Местное начальство проедется вдвоём, — улыбнулся землянин тестю своего премьер-министра Клейна и верховному дожу.
А ведь у Олега, когда он утверждал Ивеса Воска на высокий пост, даже ничего не ёкнуло — память у попаданца была хоть и очень хорошая, но не идеальная. Лишь вернувшийся с Алернии Лешик напомнил, что новоизбранный и утверждённый правитель Растина — тот самый парень, который на свою беду повстречал во Вьеже госпожу Тень и навсегда лишился покоя.
Разумеется, менять Ивеса из-за открывшихся обстоятельств император не стал. Много лет прошло. Даже если он великую магиню и не выкинул из сердца, то смирился с суровой реальностью жизни. Олега больше волновал вопрос, помнит ли своего случайного знакомого Вика? Если это так, значит, Ивес ей чем-то сильно понравился.
Мало попаданцу соперника в лице некоего виконта Дебора на Алернии, так ещё и здесь таковой нарисуется.
— Нового, помимо того, что было в шифровке, не появилось, — сев в салон кареты и выкинув мысли о Вике и Воске из головы спросил Олег у Чека.
Маршал помотал головой.
— Ничего. И когда бы? День ещё даже не прошёл, — ответил он, посмотрев на начальника разведки, севшего на диванчик рядом с императором, словно беря его в свидетели.
Снаружи раздалась команда начальника эскорта, и поезд тронулся.
— Агрий, — повернул голову император, — Объясни мне, как голубь летел из Аргона в Растин целых пять дней? Он заблудился или по пути концерты давал?
— Насчёт концертов ничего не могу сказать, не спрашивал, — хмуро ответил генерал, — Но вылетел он на четыре дня позже, чем должен был. Просто мне однажды сказали, что организовывать агентурную разведку во всяком овечьем дерьме не стоит. И так людей не хватает. Вот и получилось, что в королевстве у меня всего двое парней. Под видом скупщиков шерсти. Чтобы поддерживать легенду, они реально ездят по провинциям Аргона и ведут прибыльную торговлю. Как назло, когда началась высадка валанийцев, ребята только возвращались из восточной провинции и узнали обо всём поздно. И хорошо, что голубятня у них на личном хуторе.
— Да уж, — бесстрастно произнёс Лешик, — и кто, Агрий, мог тебе сказать, что Аргон — это овечье дерьмо, в присмотре не нуждающееся?
К нагловатой развязности своего замечательного соратника по вопросам императорской безопасности Олег давно привык и его прощал. Тем более, что решение махнуть рукой на хадонских сателлитов действительно было принято самим псковским государем.
— Ну, да, — усмехнулся землянин, — Это я так говорил. Только ваш государь не один из Семерых, тоже может ошибаться, чему вы неоднократно бывали свидетелями ...
— Я такого не помню, — поспешил лестью сгладить непочтительность своего сарказма граф ри Неров, — Ты мудрее всех Семерых.