Страница 46 из 96
– Неудачница, – совершенно без эмоций прокомментировала это событие Хиенна, хотя по ее левой щеке скатилась одинокая слезинка.
Второй суккубе повезло не больше: она успела отскочить назад, только чтобы быть пронзенной лапами приземлившейся Затиди.
Мелэнь дружно повернулись к оторопевшим карсунам, ожидавшим другого исхода.
– Итак, у нас две, да-да, две команды победителей! – затараторил таксин.
– Не спеши, кое-кто так не думает, – не согласился Сомбун, издав для убедительности цокающий звук.
И действительно, мелэнь явно желали остаться единственными выжившими на арене. В доказательство своих намерений вся троица привстала на задние лапы и, угрожающе раскачиваясь, направилась в сторону слизняков.
– Пусть оно выберет себе кусок по размеру пасти! – агрессивно пробулькал самый крупный карсун, начав увеличиваться в размерах и поменяв цвет с буро-зеленого на темно-красный.
– Ты боишься меня, глупый ком болотной жижи, – прощелкала Затиди.
Публика и ведущие затихли, пытаясь уловить малейшие детали перебранки.
– Разве можно бояться того, что для Манку даже в паразиты не годится? – пробулькал в ответ слизняк, а часть зрителей захохотала, оценив оскорбление по достоинству.
Затиди яростно стукнула себя верхними лапами по панцирю.
– Не старайся отсрочить свое перерождение, отрыжка Эльжахима!
Хиенна улыбнулась и поднесла правую руку к лицу, смахивая огненную прядь, упавшую на глаза.
– Это было бы ниже пояса, если бы он у карсунов был, – сказала суккуба. – Они верят, что после кончины возродятся в новых телах где-то в ином лучшем мире. Его только что обвинили в трусости.
Судя по внезапно посеревшему телу, слизняк смертельно обиделся.
– Великий Манку не ведает страха, а оно скоро умрет вместе со своими жалкими отпрысками! – пробулькал он громче обычного, зловеще размахивая удлинившимися щупальцами.
Толпа негодующе зашумела, главным образом потому что обмен любезностями уже успел всем наскучить, и пууты с нетерпением ждали кровавой развязки. Бойцы, однако, не спешили вступать в бой, явно осознавая, что победителя в этой схватке может и не быть.
– Жаль, – зевнула Хиенна. – Растеряли боевой задор, а ведь на бой с нами его может и не хватить.
– Придется с ними сражаться? – с сомнением спросил Аггрх и поспешно добавил. – Я не за себя боюсь, конечно, но мне это все не нравится.
– Да, они сильны, – подтвердила суккуба, – но я могу в одиночку разобраться с ними всеми. Бояться нужно не их, а мою сестрицу и ее прихлебателей.
– Верно, – рассеянно глядя в пустоту, пробормотал Гарб. – Этих победить можно. Все их уязвимости очевиднее некуда. Понять бы еще, что делать с миньонами Мерилит.
– У меня готов маленький сюрпризик для них, хотя он может и не понадобиться, – вскользь заметил Адинук, мило улыбаясь и искоса поглядывая на противоположную ложу.
Мерилит перехватила его взгляд и нахмурилась.
– У меня тоже парочка, – показал мозолистые кулаки Михель.
– Дамы и господа, двуполые и бесполые! – неожиданно оглушил всех голос Таксина. – Похоже, у нас самая-самая настоящая ничья.
– Да, да, – поддержал коллегу Сомбун. – Раз уж все стесняются, отложим бои до завтра.
Зрители возмущенно заорали на разные голоса, требуя продолжения. Карсуны и мелэнь медленно расползлись по разным углам арены, все время пятясь задом, и выскользнули через боковые выходы.
– Спокойно-спокойно! – поспешно осадил толпу Таксин. – Не расходитесь так быстро. Мы знали, что отборочных игр будет слишком мало, чтобы по-настоящему насладиться духом состязаний. Поэтому для вас приготовлено пикантное зрелище, которое не оставит вас равнодушными.
Глава 20
Суккуба суккубе глаз не выцарапает, а и выцарапает, да не вытащит.
Пуутская пословица
Хиенна заметно напряглась и подалась вперед к ограждению ложи, пытаясь рассмотреть сюрприз.
– А, это всего лишь несколько пленных маров, – расслабленно откинулась она на спинку кресла.
– Заставят друг с другом биться? – поинтересовался Аггрх.
– Сразу видно профессионального гладиатора, – улыбнулась суккуба.
– Да, опыт у него богатый, – поежился Михель. – Нам обязательно на это смотреть?
Аггрх добродушно расхохотался.
– Это же твои заклятые враги! – дружески похлопал он монаха по плечу. – Или уже нет?
Михель холодно отстранился от орка.
– Мне не доставляет удовольствия смотреть, как причиняют боль другим. Особенно тем, кто не может ответить, – сказал он, отводя взгляд от ристалища.
Хиенна нежно провела ладонью по небритой щеке человека.
– Мир жесток, милый, – проворковала пуута, – но сейчас нет никакого способа отменить происходящее. К тому же эти другие, как ты их назвал, с огромным удовольствием и, совершенно не задумываясь, оторвали бы тебе и мне головы при первой возможности.
– Я знаю, – прошептал Михель, – и все же...
Договорить он не успел. В этот момент охранники вытолкали пленников на середину арены и распорядители сделали объявление:
– Не расходимся! У нас намечается необычное состязание, – громко обрадовал толпу зрителей Сомбун.
– Совершенно-совершенно верно, – подтвердил Таксин. – Вот прямо сейчас-сейчас нам сообщили, что принцессы пожелали сегодня лично-лично поучаствовать в избиении врагов.
– Быстрее, выше, сильнее? – спросил Сомбун.
– Почти-почти так, мой старый недруг, – откликнулся второй ведущий. – У кого за десять минут будет больше-больше убитых маров на счету, та и победит. Нам потеха, им удовольствие. В качестве приза – всенародная любовь, почет и уважение.
Публика одобрительно зашумела, а Хиенна поменялась в лице. Злорадная ухмылка Мерилит на противоположной трибуне не оставляла сомнений, что вся затея – ее рук дело.
– Чтоб тебя, – буркнула Хиенна, вставая.
– Ты ведь не будешь?.. – с мольбой протянул руку к суккубе Михель.
– Буду, иначе народ во мне разочаруется, – вздохнула принцесса и поспешно направилась к выходу. – Всем сидеть здесь. Только тут безопасно.
Ее примеру последовала и Мерилит. Сестры вышли с противоположных концов арены и, не спеша, направились друг к другу.
От обеих было не отвести взгляд: облегающие одеяния, вероятно, специального кроя для состязаний – из красной кожи у Хиенны и из черной у Мерилит, выгодно подчеркивали стройные фигуры. Первая наследница предпочла собрать волосы в пучок. Вторая заплела их в косу. Обе держали в руках свернутые бичи и были настроены более чем решительно.
– Кто-нибудь обращал внимание, что из всех демонов только суккубы и инкубы имеют внешность, привлекательную для обитателей нашего мира? – вдруг спросил Адинук.
– Ну да, – отозвался Антонио. – А ты это к чему?
– Да так, – мечтательным тоном ответил бард. – Есть легенда, что все демоны были прокляты и обречены на уродство этим проклятием, и только род суккуб такая судьба миновала. К чему бы это?
– Жахани, наверное, тоже, – добавил Гарб, глядя на испуганных пленников, сбившихся в кучку чуть поодаль от выясняющих отношения сестер.
Большинство из дьяволов могло бы сойти за высокорослых эльфов, если бы не рожки, темные глаза с вариациями от обсидианового-черного до темно-серого и инфернальные черты лица, неуловимым образом портящие их миловидность.
– Можно Муфад’ала об этом спросить, – сказал Бурбалка. – Их же считают падшими селестиалами, а некоторые даже богами, лишенными могущества. Наверное, они и облик со времен падения не сильно изменили. Вот пууты – дело другое.
– К-к-стати, о М-м-муфад’але, – слегка заикаясь от волнения, произнес Михель. – Это не он т-т-там внизу?
Все дружно перевели взгляды на пленников и обомлели. Действительно, в толпе обреченных на уничтожение стоял, затравленно озираясь, старый знакомец. Он также поднял глаза кверху и разглядел в ложе компаньонов.
– Спасите меня, ради всего нечестивого! – услышал каждый в своей голове голос жахани, который в этот момент молитвенно сложил руки и протянул их в сторону смертных.