Страница 9 из 9
Я отвернулась от окна: сколько так простояла, глядя на улицу внизу, не знала и сама. Просто смотрела куда-то, не видя при этом ничего - только прошлое, которое теперь, в свете всех событий и открывшихся тайн, обрело какие-то новые, уродливые черты. Словно обнаружила вдруг двойное дно там, где все казалось простым и прозрачным. Словно с глаз спали пресловутые розовые очки, обнажая истинную суть вещей…
- Ты серьезно с папой разводиться собралась? - резко и грубо кинул голос за моей спиной.
Алина. Порывистая, прямолинейная… и, похоже, совершенно меня неуважающая.
Я кинула на нее взгляд из-за плеча, размеренно проговорила:
- Я, похоже, плохо тебя воспитала. Что ж… никогда не поздно попытаться еще раз. Выйди отсюда и, будь добра, зайди только тогда, когда я разрешу. И не забудь предварительно постучать.
Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами, даже челюсть начала медленно ползти вниз. Но дочь быстро пришла в себя, пренебрежительно фыркнула:
- Еще чего!
Я неторопливо отошла от окна, направилась к постели и принялась сосредоточенно, аккуратно ее расстилать.
- Тогда, боюсь, диалога у нас не будет, - обронила между делом.
И буквально кожей почувствовала, как эти слова взбесили Алину.
Она подскочила ко мне ближе, встала у кровати и едва ли не выкрикнула, как капризный ребенок, пытающийся всеми способами обратить на себя внимание:
- Ответь на вопрос!
Я выпрямилась, смерила ее взглядом с головы до ног.
- Кто дал тебе право так со мной говорить?
- Как хочу - так и говорю!
Внутренне захотелось взвыть. От всей этой ситуации, от нежелания поступать с собственным ребенком так, как тому противилась моя натура…
Но что еще мне было делать?
Я сократила расстояние между нами до минимума, молча взяла ее за локоть и повела к двери.
- Сначала научись себя нормально вести.
Она яростно выдернула руку из моего мягкого зажима.
- Если вы разведетесь, я уйду вместе с ним!
Наверно, это была угроза. И она попала в цель: ранила сердце матери, отдавшей своему ребенку абсолютно все. И ничего не просившей взамен. Никогда.
Даже сейчас.
- Это твое право, - попыталась проговорить спокойно. - Ты уже взрослая и можешь выбирать, с кем тебе оставаться. Только сначала узнай - а захочет ли та, другая женщина, чтобы ты с ними жила?
Теперь уже я ее ранила и это ясно читалось в ее темных, горящих вызовом и протестом, глазах. Мне было больно от того, что больно ей. Но вся эта ситуация была такова, что безболезненно не могла пройти ни для кого из нас.
- Она наверняка хорошая, раз папа ее выбрал! - выпалила Алина гневно, но сердце мое мучительно защемило, потому что я ясно видела: ее глаза блестят от слез, которые она из упрямства и гордости сдерживала. Словно проще было умереть, чем выказать передо мной эту слабость.
И - продолжала бить, продолжала ранить от этого еще отчаяннее, еще сильнее.
- А ты… ты - жалкая! Мне вообще стыдно, что ты моя мать!
Она выкрикивала все это, выплескивала на меня, совершенно не думая о том, что делает. Лишь желая вот так, открыто и одновременно - завуалированно, проорать о своей собственной боли, своем разочаровании.
- К твоему сожалению, я была, есть и всегда буду твоей мамой. Другой у тебя уже не может быть.
Она жадно вобрала в легкие воздуха, словно намереваясь плюнуть в меня очередной порцией словесного яда, но задохнулась, будто не найдя, что сказать. Чем задеть…
- Да пошла ты!
Выдав это, дочь порывисто выскочила за дверь - так же зло и внезапно, как ворвалась сюда. А я зажмурилась, ощущая, как дрожат веки в попытке сдержать слезы, как клокочет в груди от обиды и непонимания - за что?..
И это ведь было только еще начало…
Звонок Лены следующим утром застал меня на кухне.
Алина ушла в школу одна: демонстративно, не говоря ни слова, даже не позавтракав. Я физически ощущала, как теряю ее, а может, потеряла уже давно. И не понимала: что мне с этим делать, как к ней подступиться?
Я не привыкла к откровенным беседам, к открытости в отношениях между детьми и родителями. Я делала для своих детей все, но не умела с ними разговаривать, потому что никто и никогда не говорил со мной…
И это, наверно, пора было исправлять.
- Привет, - произнесла в динамик, чувствуя, как теплеет в груди от того, что подруга обо мне не забыла. Не вычеркнула из головы, едва мы только разошлись по домам, вернувшись каждая - к собственной жизни.
- Да, привет, - быстро проговорила она.
На фоне я расслышала какой-то шум, чей-то механически-безразличный голос заученно объявлял о посадке на рейс…
- Лид, я в аэропорту - полетела в командировку, поэтому быстро… Я тут знаешь, о чем подумала?
- Ммм? - только и успела промычать в ответ.
- Ты бы это… в документах у своего козла покопалась, пока его нет. Он же у тебя, помню, как Кощей: все бумаги свои внимательно охраняет. Стало быть, там вполне может найтись что-то интересное.
- Я об этом и не подумала… - призналась негромко, чувствуя себя растерянно и обескураженно от поданной ею мысли.
- А ты подумай! Все, я побежала, целую крепко!
Ответить на это я уже ничего не успела: Лена стремительно отключилась, оставив после себя лишь обрывистые гудки.
Я нащупала за своей спиной стул, присела, не полагаясь на собственные ноги. А ведь действительно: Слава всегда тщательно вел документацию, но никогда не допускал меня к ней, говоря, что мне не стоит вникать во все эти юридические сложности. Он был настолько педантичен и скрупулезен, что я не раз замечала, что он даже ведет блокнот, куда записывает все свои траты - даже самые мелкие…
Но никогда прежде не заходила на его территорию. И даже сейчас копаться в чужих бумагах казалось мне чем-то низменным, грязным и неправильным…
Но разве я не имела права переступить эту черту после того, как со мной поступили?..
Поднявшись с места, я направилась в нашу общую спальню, все еще неуверенная до конца в том, как поступить. Подошла к шкафчику, где муж хранил свои документы, попыталась выдвинуть полку и… поняла, что она не поддается. Отсек был заперт на ключ. А самого ключа нигде не было видно.
Изнутри поднялась тревожная удушающая волна. Показалось вдруг жизненно важным вскрыть этот замок, любой ценой добраться до содержимого полки…
Едва отдавая себе отчет в собственных действиях, я, действуя будто на автомате, отыскала инструменты мужа и через некоторое время услышала чудовищный треск…
Моргнув, с удивлением поняла, что причина этого звука - я сама. Точнее то, что я сделала - выломала полку с силой, которой в себе и не подозревала…
Рука потянулась к увесистой папке, но едва я успела ее раскрыть, как позади раздался гневный рев:
- Какого черта ты делаешь?!
Муж, хоть и прихрамывая, неуклонно надвигался на меня смертоносной лавиной. От испуга я выронила папку из рук и бумаги взметнулись вокруг меня белоснежным ворохом…
Словно в трансе, как завороженная, я проводила их взглядом и в одной из них разглядела то, что повергло меня в шок…
Договор купли-продажи.
Глава 12
- Что… это?..
Я механически наклонилась, подняла с пола и сжала дрожащими пальцами бумагу…
Первым в глаза кинулось имя. Агния.
Муж оказался рядом стремительно и быстро - настолько, словно у него появились какие-то нечеловеческие силы…
Он вырвал документ из моих рук, но я уже успела пробежаться по нему глазами и все понять…
Это была лишь копия. Копия договора на покупку квартиры на имя этой самой его Агнии…
Закружилась голова, воздух в легких встал колом, непроходимым потоком…
Нетрудно было догадаться: эту квартиру, хоть и оформленную на ее имя, купил ей именно он. Ведь далеко неслучайно он хранил здесь, среди всех своих важных документов и учета расходов, эту бумагу.
- Ты не имела права сюда лезть!
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.