Страница 31 из 41
— Я это сделал, — сказал он. Уже во второй раз за день рот Элвера растянулся в безумной ухмылке. — У меня получилось!
Он оглянулся в поисках примарха. Дверь кабины была открыта. Керз стоял у внешнего люка, ведущего из грузового отсека наружу.
Элвер встревоженно выглянул в ближайший иллюминатор, за которым бушевала пылевая буря. Ему нужна была защита. Как минимум — очки и респиратор. Эта пыль в мгновение ока превратит его легкие в кровавые ошметки.
— Повелитель, молю, подождите!
Парень с трудом избавился от ремней безопасности и, шатаясь, поднялся из кресла пилота. Шею ломило. Голова раскалывалась. Корабль покачивался на опорах в такт порывам ветра.
— Повелитель, мне нужно подготовиться!
Керз оглянулся и молча посмотрел на смертного. Рука примарха замерла над кнопкой спуска аппарели.
Элвер протолкнул себя сквозь двери кабины и едва не упал на ящик с защитным снаряжением. Он извлек оттуда дыхательную маску и воздухоочистительный баллон. На то, чтобы натянуть пальто, прихваченное с орбиты, времени не осталось.
— Мы дома, — сказал Керз. — Я выхожу.
С этими словами он опустил руку на кнопку.
— Стойте! — крикнул Элвер.
И, судорожно хватая ртом воздух, забросил баллон за спину и повернул вентили. Провести необходимую проверку работоспособности он не успел.
Едва подмастерье схватил маску респиратора, болтающуюся на резиновой трубке, как Керз открыл двери и впустил воздух Тсагуальсы внутрь челнока.
Вой ветра тут же заглушил звук открывающихся дверей.
В раскрывшиеся створки ворвался поток мелкой, как толченый тальк, пыли, моментально набившейся Элверу в рот и горло и резанувшей по внутренностям, будто острый нож. Он торопливо натянул респиратор на лицо. Все его снаряжение было собрано по частям из того, что удалось найти на «Шелдруне». И, даже имея доступ ко всем ресурсам корабля, Элвер добился в лучшем случае посредственного результата. Сквозь открытый люк начали залетать и более крупные частицы. Ледяной ветер немилосердно бил по лицу, обжигая щеки. Подмастерье сощурил единственный глаз, понимая, что может с легкостью лишиться остатков зрения, если не обеспечит себе необходимую защиту.
Когда ему все же удалось натянуть очки и проморгаться, Элвер обнаружил, что Керз спускается по опущенному трапу на поверхность мира, враждебного жизни. Он двигался медленно и степенно, будто призрак, посетивший собственные похороны.
— Повелитель! — крикнул смертный, но резиновая маска заглушила звук голоса, и слова превратились в жалкое похрюкивание. — Повелитель!
Керз, завернувшись в плащ, спокойно шел против ветра, прямой, как статуя. Элверу же приходилось прикладывать усилия, чтобы просто устоять под свирепым натиском бури. Ему казалось, что планета прикладывает все свои силы, чтобы не пустить непрошеного гостя на поверхность.
Культя ноги вспыхнула болью, когда парень уперся своим примитивным протезом в палубу и с усилием сделал первый шаг.
Пыль наполняла внутренности челнока. Ветер гонял по отсеку все, что не было прикреплено к стенам и полу. В углах появились песчаные наносы, а на окрашенных поверхностях — первые царапины.
— Повелитель!
При мысли, что он никогда больше не увидит Конрада Керза, Элвера охватила паника. Он испугался, что примарх уйдет и потеряется в буре. Да, Керз был чудовищем и принес ему много боли, но между примархом и бывшим помощником рулевого образовалась некая связь.
Одновременно в голове Элвера раздавался соблазнительный шепот свободы. Он мог закрыть люк, забыть про ветер, вернуться на «Шелдрун» и со всех ног броситься к обитаемой звездной системе. До ближайшей придется добираться лет десять, но на борту хватит припасов. Он еще молод, и у него свой собственный корабль. Можно нанять новую команду, продать весь груз и проложить новый маршрут между звезд. Через несколько лет он даже сможет позволить себе новую аугментику и исправить ущерб, который нанес ему Керз.
Керз.
Он замешкался.
Примарх уже исчез из вида за стеной из ветра и песка. На выбор осталось лишь несколько мгновений.
Свобода или ужас?
Элвер знал, что свобода — это ложь. Сама ее концепция — абсурдна. Он всегда был рабом. Сейчас он стал невольником другого человека. Во Вселенной, населенной лишенными свободы людьми, раб познается по хозяину.
Сейчас он служил самой смерти. Кто может быть сильнее?
— Повелитель! — закричал Элвер, нетвердо шагая навстречу буре. — Подождите! Подождите меня!
Трескучий мороз вцепился в него с такой же силой, как и ветер. Элвер дернулся, словно от удара, когда холод запустил свои когти под кожу, однако сделал еще один нетвердый шаг вперед. Было слишком поздно возвращаться за пальто. Силуэт Керза маячил впереди — столб тьмы в серых сумерках Тсагуальсы. Элвер поспешил следом, борясь со стихией, а примарх, казалось, без малейшего усилия шел вперед.
Эта неспешная погоня продолжалась около часа. Элвер перестал чувствовать конечности. Пыль и песок набились в механизмы бионической руки, и та перестала работать. Тот же песок скопился и в чаше протеза ноги, натирая свежие шрамы. Но он не сдавался. Постепенно ярость бури сошла на нет, ветер стих. Элвер обнаружил, что идет по мертвому миру, и единственный звук, который он слышит, — его собственное хриплое дыхание под маской респиратора.
Керз оставался на том же расстоянии, что и раньше, не приближаясь и не удаляясь. Теперь, когда пылевая буря стихла, Элвер заметил, что примарх ждал, если смертный отставал, и начинал идти только после того, как тот сокращал дистанцию.
Наконец сквозь пылевую завесу начали проступать очертания чего-то огромного. Поначалу Элвер решил, что они добрались до какой-то горы, но быстро отбросил эту мысль — слишком большим был силуэт.
Мгла расступилась, открывая взору гигантское здание. Черный камень его стен был отполирован до блеска и каким-то чудом сумел сохранить первозданный вид, несмотря на суровые условия. У горизонта тускло мерцало крохотное светлое пятнышко — местная звезда. Свет этой жалкой пародии на закат отражался от зубцов на стенах, громадных дверей и окон, забранных витражами и украшенных лепниной. Примарх остановился у входа в крепость — колоссального, около ста метров в высоту, проема.
Элвер из последних сил ускорил шаг и догнал своего мучителя.
— Мой дом, — пояснил Конрад Керз. Хотя, конечно, этот термин недостаточно полно описывал масштабы строения.
Когда пыль начала оседать после недавней бури, Элвер понял, что громадная крепость не достроена. Многие двери и окна зияли пустыми черными провалами. Верхние уровни окружали леса. И дело было не только в незаконченной работе. Все вокруг выглядело заброшенным. Строительное оборудование и груды материалов прятались под песчаными наносами, скопившимися у подножия стен. Покрывающий их брезент протерся и истрепался за многие годы под ударами постоянных штормов. И вокруг не было ни единой живой души, кроме них. Вообще никого.
— Теперь будем ждать, — сказал Керз.
— Чего?
— Не чего, а кого. Моих сыновей.
Элвер принес припасы с челнока и устроил небольшой лагерь у ворот для себя и своего повелителя. Стены укрывали их от пыли и ветра, но не от холода. Внутри крепости, вероятно, имелось множество помещений куда более пригодных для проживания, но Керз отказывался заходить внутрь.
— Позже! — отрезал он. — Сейчас не тот момент. Мы будем ждать здесь, пока не настанет время.
Больше ничего. Примарх просто сел в тени и ворот, опустил голову и провел так несколько дней, не двигаясь. Элвер подозревал, что Ночной Призрак испустил дух, но не решался проверить.
Сыновья Керза начали прибывать небольшими группками. Об их приходе возвестил рев двигателей в ночи. Элвер вылез из спального мешка, стряхивая слой песка, нанесенного за несколько часов дремы. Примарх поднялся на ноги — мрачная тень, чернее ночи, — и замер в проходе.
По небу прокатывался механический вой. Небо по-прежнему скрывалось за пеленой грозовых облаков. Порой в их глубине вспыхивали разряды молний. За время, проведенное на этой планете, Элвер не раз задумывался, можно ли разглядеть звезды с поверхности Тсагуальсы. Любая попытка взять какой-либо предмет, достаточно долго пролежавший на поверхности, оборачивалась вспышкой и ударом накопленного статического электричества. По той же причине корабли, спускавшиеся к поверхности, окружала сеть ярких молний. И хотя сами машины невозможно было разглядеть на фоне черных туч, синие отсветы, скользящие во мгле, давали представление о том, где они находятся.