Страница 22 из 41
Его путало существо, убившее всех этих людей.
8. НОЧНОЙ ПРИЗРАК
Пушка положил пять сфер в служебном шлюзе.
Ржавая и потрепанная камера была совсем крохотной — в ней с трудом уместился бы один человек в скафандре. Сквозь иллюминатор из бронестекла, помутневший от множества столкновений с микрочастицами, тускло светили звезды. У Элвера возникло желание оттолкнуть Пушку в сторону и выскочить наружу, в безмятежную пустоту за бортом. Так он обеспечил бы себе быструю и чистую смерть на собственных условиях.
Но желание так и не исполнилось. Он даже не шевельнулся. Элвер не мог покончить с собой. Оставался вопрос: это делало его трусом или храбрецом?
Устройства, которые Пушка разложил в ветхом шлюзе, выглядели как реликвии из другого мира: гладкие черные сферы с серебристой канавкой, рассекающей их по диаметру. Каждая из них размером не превышала детский кулачок. Воин открыл очередную сумку на поясе и извлек шестую сферу из защитной упаковки.
— Пси-маячки, — пояснил он, резким движением поворачивая половинки в противоположных направлениях.
Внутри устройства что-то хрустнуло, и тошнотворное ощущение, созданное предыдущими пятью, усилилось.
Он поместил сферу в шлюз и закрепил ее на полу с помощью магнитного замка. Маячки расположились двумя ровными рядами по три штуки в каждом. От них исходили волны незримой энергии, и у Элвера закружилась голова. Он застонал и пошатнулся.
Пушка посмотрел на помощника рулевого так, что у того подкосились ноги, и протянул:
— Занятно… Ты что, псайкер?
Его руки красноречиво легли на рукояти пистолетов.
— Колдун? — отозвался Элвер. — Нет, конечно!
— Врешь. У тебя есть пси-способности, иначе сферы бы на тебя не действовали. — Пушка кивком указал на. камеру шлюза. Не сводя взгляда с Элвера, он нажал несколько кнопок на пульте управления, и шлюз захлопнулся с оглушительным грохотом. — Там, внутри, заключены разделенные мембраной толченые останки астропата и парии. Когда мембрана рвется, они смешиваются между собой и несколько недель светятся в варп-диапазоне. Очень легко найти, если знаешь, что искать. Мой храм отследит этот свет и пришлет госпожу, чтобы разобраться с блудным сыном Императора. Но их излучение действует и на тебя. Кто ты? Слабый телекинетик? Пирокинетик? Машинный эмпат? — Каким-то удивительным образом пистолеты Пушки оказались направлены на него. — Может, ты немного владеешь телепатией? Или предвидением?
Элвер очень редко слышал такие слова, и они всегда наполняли его душу страхом, потому что несли с собой смерть.
Он с каждым мгновением все сильнее чувствовал тошнотворную пульсацию сфер, даже несмотря на закрытую дверь шлюза. Подмастерье попятился было, но колени подогнулись, и он осел на пол. Ноги отказывались слушаться. Изо рта потекла слюна.
— Я вижу сны, — промямлил он.
— Все их видят.
— Да, но мои иногда сбываются. — Эл вер умоляюще посмотрел на Пушку. — Это всё, клянусь!
Он предпринял попытку отползти еще на шаг.
— Как тебе удалось не попасть на Черные корабли?
— Я же хартист. Пустотник. Никогда никому не рассказывал. Ну и вопросов-то никто не задавал.
Люмен-индикатор готовности шлюза со щелчком позеленел. Система вентиляции была готова удалить воздух из камеры. Пушка нажал следующую кнопку на пульте. Она светилась красным.
Из динамика на стене раздался скрипучий механический голос:
— Внимание. Запущена процедура очистки шлюза. Для подтверждения нажмите кнопку повторно.
Пушка нажал.
Внешний люк распахнулся с глухим стуком.
— Очистка завершена.
Тошнота прошла сразу, как только сферы вылетели в космос. Элвер застонал. Его секрет раскрыли.
— Что ты со мной сделаешь?
— Я не охотник на ведьм, — сказал воин, поднимая пистолет. — Не моя задача. И ты же помнишь, я все равно обещал тебя убить. Мне просто интересно. Любопытство всегда было моим главным пороком. Что ж, приготовься ко встрече с Императором.
— Пожалуйста, не надо! — Элвер закрыл лицо руками. — Я не хочу умирать. Не здесь, не сейчас… Вообще не хочу!
— Все когда-нибудь умрут, — пожал плечами Пушка. — Поверь, если он тебя найдет, то ты пожалеешь, что вообще родился.
От входа в машинариум раздался нечеловеческий вой, столь громкий, что на мгновение заглушил даже рокот механизмов и отвлек Пушку.
Элвер решил не упускать шанса и перемахнул через край платформы. Пролетев в опасной близости от блока лязгающих поршней, он ухватился за перила какого-то из служебных мостиков и, едва избежав попадания внутрь механизма, вскарабкался на настил. В принципе прыжок был не особо сложным, но Элвер раньше никогда не делал ничего подобного, и теперь оба запястья сильно болели.
Снова раздался звериный вой, переходящий в безумное хихиканье.
Что-то маленькое и черное просвистело мимо и оставило дыру с раскаленными вишнево-алыми краями в корпусе механизма рядом с головой Элвера. Тот вскрикнул и побежал, сам не зная куда, только бы подальше от Пушки.
— Он здесь! — крикнул тот вслед убегающему хартисту. — И, когда он тебя найдет, ты пожалеешь, что отверг мое предложение.
Элвер решил, что разберется с этим вопросом позже.
Что-то огромное поднималось по трубам и мостикам, заставляя все вокруг шататься. Подмастерье замедлил бег и остановился, скованный болезненным желанием увидеть существо, перебившее его товарищей. Несмотря на то что все инстинкты велели прятаться, он развернулся и посмотрел вверх.
Конрад Керз стоял на широкой платформе в центре зала. Примарх обновил свой ветхий балахон, добавив к нему полотна кожи, снятой с членов команды «Шелдруна». Его собственную кожу, мраморно-белую, пятнала кровь, частью засохшая, частью алая и блестящая. Раньше Элвер считал, что примарх должен вселять благоговейный трепет. Но сейчас, когда тот выбрался из стазисного плена, разум хартиста с трудом воспринимал представшую картину. Керз был идеалом человеческого развития. Совершенным представителем своего вида, погрязшим в чернейшей скверне. Его безупречное, прекрасное тело походило на древнюю статую, однако примарх горбился, как древняя старуха.
Пушка спрыгнул со своей платформы и приземлился рядом с чудовищем.
— Здравствуйте, ваше высочество.
— Ты зря потратил свою жизнь, — произнес Керз. Его голос звучал, как шипение целого клубка змей. — Сегодня смерть за мной не придет.
— Тогда, надеюсь, вы простите меня за попытку исполнить свой долг, — поклонился агент и бросился в атаку.
Керз прыгнул на врага. Он двигался отнюдь не плавно, рывками, но с невероятной скоростью. Примарх выставил вперед руки со скрюченными пальцами — полностью красные от крови несчастных жертв. Пушка отскочил в сторону, и черные ногти прочертили глубокие борозды по ржавому металлу.
Элвер даже не представлял себе, как вообще можно сражаться с подобным существом. Пушка не просто попытался дать бой — он, казалось, даже имел шансы на победу. Воин прыгал вокруг примарха с потрясающей ловкостью, используя балки и трубы машинариума как турники и перекладины в гимнастическом зале. И при этом еще ухитрялся стрелять. Бесшумные потоки черного не-света вылетали из стволов пистолетов. Они выглядели странно плоскими, будто нарисованными поверх привычной трехмерной реальности. Керз раз за разом бросался на противника с нечеловеческой яростью, но Пушка почти не уступал ему в скорости и уклонялся от всех атак. Один из загадочных снарядов попал в плечо примарха, заставив того испустить леденящий душу крик.
— Ты — не тот, — произнес монстр. — Ты — не тот, кто убьет меня. Время еще не пришло. Урок еще не преподан!
— Почему самые жуткие злодеи всегда оказываются самыми разговорчивыми? — спросил Пушка, делая четыре выстрела меньше чем за секунду.
— Что за несносная банальность… — процедил Керз уклоняясь от залпа. — Я вырос на планете, населенной кровожадными поэтами. Твоему языку недостает красоты, как и всему, до чего дотянулась рука отца.