Страница 11 из 12
Та поклонилась и вышла из шатра.
– Поиграем, господин? – проворковала матерь Льюти и засунула ладонь под кожаный «костюм» гостя. – Заодно посмотрим, есть в тебе хоть что-то от избранного, или нет?
– Про какого, мать вашу, избранного вы постоянно твердите?
Матерь Льюти предпочла уйти от ответа. Вцепившись в причиндалы гостя, взяла его руку и положила на свои крепкие ягодицы. Вторая рука легла на пышную грудь.
Грубанов от такого нежданчика немного оторопел. Это не осталось незамеченным.
– Помацай меня хорошенько, господин, – часто задышала матерь Льюти. – Я хочу почувствовать влагу… на своих ногах!
И Николай, которого не нужно было просить дважды, принялся усердно «мацать». Мацать так, как никогда в жизни не мацал! Податливые сочные прелести матери Льюти услужливо «мялись» под его руками, а сама она выгибалась и постанывала от каждого нового «прощупа»…
«Дерево» Грубанова вновь налилось березовым соком.
– Давайте, мамка Льюти, поработайте кулачком, – просипел он. – Не все же мне одному трудиться!
Но та будто не услышала. Держа мужчину за причиндалы, она, прикрыв глаза и задрав голову, продолжала со стонами выгибаться в такт его «мацаний».
Слегка обнаглевший Николай попытался засунуть пальцы эльфийке под трусики, но потерпел неудачу – бронестринги настолько плотно облегали кожу, что пробраться под них не представлялось возможным. Как говорится, в защитные трусы хрен не проползет!
– Как у вас только пзвезда не преет? – себе под нос удивился он и, убрав «мацалку» с задницы матери Льюти, с трудом расстегнул тугой замочек бронелифчика.
Грудь вывалилась наружу.
Впившись обеими руками в мясистые сиськи, мужчина подхватил их снизу, по одной в каждую ладонь, словно взвешивая.
– Реально арбузики, – ухмыльнулся он своей самой идиотской улыбкой и включил опытного альфа-самца: – Ты меня заводишь, детка! Давай, сделай что-нибудь! Ручкой, ротиком, буферами…
– Нет, – пропустив очередную пошлость мимо острых ушей, с насмешкой в голосе ответила «детка».
Внутри Николая пронесся ураган негодования, а вслед за ним в голове заметались мысли:
«Да что за хрень весь день творится?! Вот она, почти обнаженная женщина! Стоит рядом и вроде не против… но не хочет, сука! Что я делаю не так? Или она ждет, когда я приступлю к активным действиям? Ну хорошо, как знаешь!»
– Издеваешься, да? – вслух спросил он и положил руку на плечо матери Льюти. Надавил. Голосом, не терпящим возражений, скомандовал: – Вставай на колени и соси!
Но вместо покорного минета эльфийка проворно освободилась из «объятий» Николая. Отступив, игриво хлестанула его плеткой по яичкам.
– Сосать? Ну уж нет! На сегодня с тебя достаточно, – рассмеялась она. – Тем более я увидела все, что мне нужно.
– И каков вердикт? – обиженно процедил Николай, который понял, что его просто слегка подразнили, и никакого интима не предвидится.
– На избранного ты, конечно, похож мало – в одних местах слишком худой, в других – слишком толстый. Ни мышц, ни кубиков пресса… Не потекут девственные реки, короче говоря… А дружок твой слишком большой для Аполлона! Сантиметров тринадцать наверное, да?
– Вообще-то пятнадцать, – еще сильнее надулся мужчина. – Просто вода в речке была холодная! Не отогрелся еще.
Матерь Льюти засомневалась:
– Пятнадцать? Хм, а я и не заметила. Но раз утверждаешь… То тем более! У избранного должен быть намного меньше! Хотя писания могут и ошибаться.
– Все равно не понимаю, почему мы не можем перепихнуться. Я – за, да и ты вроде была не особо против… – окончательно переходя на «ты», взбурлил Николай. – Почему меня сегодня все обламывают?
– Потому что мы не знаем, избранный ты или нет.
– Объясни!
– Если ты избранный, то предназначаешься не для меня.
Грубанов нахмурился:
– А для кого?
– Для дочери богов, – как ни в чем не бывало ответила эльфийка. – Именно ей принадлежит право первой ночи с избранным.
– Дочерь богов? Твою мать, а это кто?
Матерь Льюти ответила не сразу. Подойдя к полкам возле стены, выудила из деревянной шкатулки самокрутку. Прикурила от настенного факела.
Шатер наполнился приятным ароматом сена, хвои и шишек.
– Потом узнаешь, господин, не все сразу, – наконец сказала она. – А может и не узнаешь. Как бы то ни было, сейчас – одевайся.
Николай услышал за спиной, у двери, тихие торопливые шаги. Наученный горьким опытом, быстро обернулся. Но поволновался мужчина зря – рядом стояла незнакомая «блондинистая» эльфийка с телосложением девочки-подростка. В руках она держала тряпки, отдаленно похожие на халат.
Низко поклонившись, девушка положила одежду на пол и со словами: «Это вам, господин!», торопливо удалилась.
«Личная прислуга, блять. Живут же люди… В смысле, эльфы! – поднимая с пола тряпку, которая действительно оказалась длинным, почти до пят, черным халатом, подумал Николай. – Вот возьму и на правах господина обрюхачу! У меня же есть такое право?»
Размышляя о перепихоне со служанкой, мужчина надел халат. Тот пришелся в самый раз.
– Так ты нравишься мне гораздо больше, – довольно произнесла матерь Льюти.
– Ага, – скривился Грубанов. – Как говорится, главное – чтобы костюмчик сидел.
Сисястая согласно закивала:
– Девочек моих хоть во блуд не введешь! Хотя это вряд ли, – махнула она рукой, – все знают, что соитие с господином под строгим запретом. Смотреть – можно, трогать и все остальное – нет.
Это многое объясняло. Например, поведение Хьюсти на берегу Смазки, когда Николай-чревовещатель пытался развести ее на минет…
– А если кто-то не удержится? – спросил он.
– Отступнице веры грозит публичная порка и заключение в одиночную камеру.
– Отступнице… А мне?
– Признание «неизбранным».
– Ой, невелика беда.
– В этом случае нам придется оттяпать тебе достоинство.
– Моего дружка? – ахнул Николай.
– Именно. А затем изгнать тебя в анально-каторжные земли. На остров Глессэ.
Остров Глессэ… Николай мог поклясться, что темная властительница, госпожа… как же ее звали?.. Галатиль? Гвиндор? Глорфиндел? Гелендваген?.. В общем, упоминала это название. Но о чем она говорила? Мужчина, переживший тогда ужаснейший стресс, вспомнить этого не мог.
– В анально-каторжные земли? – переспросил он. – Звучит, мягко говоря, не очень. А что это вообще такое – остров Глессэ? Кофейное название какое-то…
Матерь Льюти загадочно улыбнулась:
– Пока тебе лучше не знать.
– Но…
– Иди отдыхай, – перебила эльфийка. – Хьюсти покажет твои хоромы. Поговорим завтра.
– Завтра так завтра, – равнодушно пожал плечами Николай. – Айл би бэк! – И пошел к выходу.
За дверью его ожидала девушка с пепельными волосами.
Глава 11
«Хоромы», в которые Хьюсти привела Николая, назывались так не зря. Это было довольно просторное жилище, сооруженное из толстых бревен. По левую руку от входа зияло широкое бесстекольное окно, а у стены напротив стояла мягкая двуспальная кровать. Посередине комнаты расположился прямоугольный деревянный стол на десять-двенадцать персон. Возле стола – деревянные же табуретки. А на самом столе – разнообразные блюда, от легких фруктовых салатов до запеченной рыбы.
– Во вы куршавелите! – восхитился Грубанов и, не спрашивая разрешения, плюхнулся на ближайшую табуретку. Изучив «меню», голодным котом накинулся на поджаристого окуня. Или на палтуса. Или на форель… В видах морских рыб Николай разбирался слабо.
– Приятного аппетита, господин. Набирайся сил…
– Угу, шпасиба, – с набитым ртом пробубнил тот.
– …они тебе скоро понадобятся.
Грубанов проглотил кусок белого сочного мяса и взглянул на девушку:
– Зачем?
– Как – зачем? – удивилась пепельноволосая. – Для испытания! Чтобы понять, избранный ты или нет.
Николай с удовольствием облизнул жирные пальцы:
– Расскажи мне, Хьюсти, что за избранный такой, с которым вы так носитесь? Кое-какую информацию я уже собрал… но ее явно недостаточно для полноты картины.