Последний русич

Где должен был сидеть наследник рода — я не знал, но не видел ничего плохого в том, чтобы проводить свою матушку до установленного у дальней стены пары кресел. Одно из них было накрыто белой тканью и явно предназначалось погибшему князю. В палате были расставлены скамейки и столы для всех родичей. Скорее всего, рассаживали всех согласно установленной иерархии, потому что я ощутил на себе ревнивые взгляды болтающих в отдалении мужчин.

Странно. Я же наследник, вроде как. Неужели они считают, что я буду тихо сидеть в углу и помалкивать? Видимо, так и должно было быть. Княгиня величественно опустилась на свой деревянный трон и благодарно кивнула. Я постоял пару секунд, не зная, куда идти дальше, а потом плюнул на все местные традиции и занялся обустройством собственного места.

Одну из лавок, с душераздирающим скрипом, перетащил в сторону. На меня удивлённо посмотрели замолкшие родственники, но я не обращал на них внимания. Следом за лавкой последовал стол. Теперь уже тише, потому что я старался его приподнимать над полом. Всего за пару минут мне удалось соорудить приличный наблюдательный пункт, с которого были видны весь зал и единственная дверь. В которую, с завидной периодичностью, стали заходить люди.

Через десять минут, когда я уже во всех деталях изучил лежавшую на столе невзрачную дощечку, в зал совета прибыл Тихон. Старик буквально внёс себя в помещение и гордо осмотрел всех присутствующих. Этого кандидата сопровождали сразу трое сторонников, которые не отставали от него ни на шаг. И даже в мой угол они пришли все вместе. И выражения лиц у них было примерно одинаковое.

— Проблемы? — прямо спросил я, отметив странное поведение старика.

— Какое там, Алёшенька, — добродушно отмахнулся гадкий старик, — Чай, свои люди! Али что мы, разместиться не сможем?

Только сейчас до меня дошло, что занятый мной стол должен был достаться Тихону. Это неожиданно подняло мне настроение, и некоторое время я с интересом наблюдал, как все четверо на пальцах выясняют степени родства и статусы друг друга, чтобы правильно вычислить изменившееся расположение мест.

Полный состав рода собрался ровно в полдень. Последним прибыл Храбр, который уверенно закрыл за собой дверь на тяжёлый засов и огласил начало совета рода. После этого старец встал перед всеми собравшимися и обвел их тяжёлым взглядом.

— В лихое время живём, братцы, — сурово произнёс Храбр, — Не думал я, что на этом совете нового старейшину избрать нам суждено. Рано ушел Яромир, но, думается мне, что достойное место он занял среди предков нашего рода. Многое нам обсудить сегодня придётся. Как дальше жить и куда род вести. С чего начинать будем? С выборов главы рода, али с дел прочих?

Я мельком осмотрел всех присутствующих и увидел множество разных реакций. Кто-то грустил, кто-то хмурился, а кое-кто просто ждал продолжения. И только Тихон нетерпеливо перешептывался с троицей своих прихлебателей.

— С выборов, знамо дело! — нагло заявил Тихон, — От того и дальнейшие дела зависеть будут. Коли род достойного изберет заместо Яромира, то и дела прочие пересматривать придётся. Надо ли двойную работу делать?

— Верно речешь, Тихон, — тут же поддакнул его сосед. То ли купец, то ли просто благополучный горожанин. В свите Тихона, в отличие от всех остальных кандидатов, не было ни одного воина. Видимо, прямая натура местных военных не терпела соседства с таким неприятным типом, — Все мы люди занятые. А так и до вечера просидеть можно!

— Ежели почтенные родичи не против… — начал Храбр, но его тут же перебили.

— Не против! — сообщил второй подпевала Тихона, — Ещё как не против!

— Тогда с выборов и начнём, — смерив мгновенно сдувшегося родственника испепеляющим взглядом, продолжил свою речь Храбр, — Кто первым слово возьмёт?

Дальше ничего удивительного не было. Началась стандартная предвыборная гонка, с поправкой на местные реалии и текущую ситуацию в княжестве.

Я крутил в руках дощечку и внимательно слушал каждого из кандидатов, стараясь отметить для себя важные моменты. Возможно, кто-то из пятёрки самых достойных по мнению родственников мужчин и был предателем, но я всё больше задумывался о том, что мог ошибиться. Я слишком плохо знал местную обстановку, чтобы наверняка рассуждать о виновности любого из этих людей.

Из всех выступавших, Тихон больше всех был похож на политика из моего старого мира. Он обещал всем золотые горы и мир во всем мире. Как он будет этого добиваться, вопрос не поднимался или его сознательно обходили.

Демид топил за полную милитаризацию и укрепление границ, но при этом всячески поддерживал Храбра, а в конце своей речи прямо заявил, что свой голос отдаст за него.

Весемир вообще ничем мне не запомнился и выглядел, как классический человек со стороны. Просто для галочки.

Искра был более внятным, но в его словах я тоже не увидел особого желания получить власть в свои руки.

Дольше всех говорил Храбр, но суть его речи можно было свести всего к двум фразам. "Мы в заднице" и "Выход где-то там".

Родичи внимательно слушали всех и иногда кивали. Временами я ловил на себе вопросительные взгляды и тогда приходилось вспоминать разработанные ночью тайные знаки, чтобы поддержать сомневающихся.

— Все высказались? — уточнил в конце своей речи Храбр, — Али ещё кто желает перед членами рода право своё заявить?

На призыв зама Яромира никто не откликнулся и старец вытащил на середину пустого пространства массивную чашу в форме какой-то птицы. Чаша оказалась местным аналогом урны для голосования. Родичи по одному стали подниматься со своих мест и относить дощечки.

Деревяшки так и оставались пустыми. Это я видел отлично. Никто свои бюллетени не скрывал, но каждый раз из чаши полыхала вспышка бледного сияния. Когда свою дощечку в общую кучу положила Мирослава, все взгляды скрестились на мне.

— Твой черёд, княжич, — хмуро произнёс Храбр, — Последний ты остался.

— Я воздержусь, — невозмутимо ответил я, и в зале моментально поднялся гул недовольных голосов.

Глава 25

— Не можно это! — выкрикнул со своего места Демид, — Поконом заведено, что все родичи голос свой отдать должны и нет среди того исключений!

— Как же так, Алёшенька? — кротко спросил Тихон, вот только выражение лица старика сильно противоречило тону. Дед был в ярости и с трудом сдерживал себя, чтобы не начать шипеть проклятия в мой адрес. Не знаю, насколько он рассчитывал на меня в голосовании, но то, что я его нагрел во время личной беседы, Тихон понял мгновенно. И даже оглянулся на сидевшего за ним Прохора, надеясь подтвердить свои подозрения.

Воевода нагло ухмыльнулся в лицо старцу. Скрывать дальше своё истинное отношение к кандидату на место старейшины великан не собирался. Гул голосов набирал обороты и в какой-то момент послышался громкий хлопок.

Звук оказался настолько резким, что все члены рода мгновенно затихли и начали озираться в поисках источника шума. Им оказался Храбр, с размаху врезавший сухой, как деревяшка, ладонью по столу.

— Отчего против традиций решил пойти, пришлый? — голос старца, в наступившей тишине, прозвучал особенно зловеще, — Али нет в тебе и капли уважения к роду, что тебя в этот мир призвал?

Храбр очень редко упоминал моё иномирное происхождение. Почти никогда. А делал это перед всем родом вообще впервые. Чего хотел добиться своими словами заместитель Яромира — я примерно понимал. Не понимал я другого.

Почему именно сейчас? Выставлять меня против всего рода было очень рискованно. Для всех местных я и так был чужаком, а напоминание об этом от Храбра могло стать моим приговором. Старик не стремился устроить смуту среди родичей и прямо смотрел мне в глаза, словно предлагая прислушаться к его словам.

— Ты прав, Храбр, — широко улыбнулся я и со всех сторон послышалось недовольное ворчание, словно я намеренно дразнил стаю голодных собак, — Я пришлый и ваши традиции для меня ничего не значат. В моем мире нет божественных сил, там никто не прислушивается к мнению мёртвых и люди живут совсем иначе. И я привык думать своей головой, а не полагаться на решения высших сил.