Страница 25 из 27
То же самое и в сравнении с Российской Империей. Если перед 1917 годом Россия вместе с Британской Империей и США были тремя мировыми экономическими сверхдержавами, и России принадлежало более половины всех важнейших открытий в науке и технике, то уже через десять лет, в конце 1920-х, И. Сталин вдруг объявляет, что «мы отстали на 100 лет». Что же такое умудрились натворить за десять лет товарищи большевики, что мировой лидер вдруг превратился в страшно отстающего? Очевидно, что все последующие надрывные подвиги СССР на самом деле были лишь восстановлением того положения мировой сверхдержавы, которое Россия de facto имела уже со времен великого императора Николая Первого. Главным препятствием для адекватного понимания событий 1917 года до сих пор остается образ «великих достижений СССР», из которых делается вывод о том, что все они являются следствием 1917 года. Такой вывод свидетельствует лишь о крайне низкой культуре мышления тех, кто его делает. Это стандартная логическая ошибка, которая по латыни называется post hoc ergo propter hoc — «после этого, значит вследствие этого». Однако резкое ускорение материально-технического развития в ХХ веке произошло во всех модернизирующихся странах, причем СССР по скорости такого развития вовсе не был лидером — десятки стран развивались быстрее и эффективнее во многих отношениях. До 1917 года развитие Российской Империи во всех сферах демонстрировало такие темпы, достичь которых СССР смог только дважды — в период «рывка» 1930-х и послевоенного восстановления 1940–50-х. И если в СССР это воспринималось как какие-то великие подвиги, то до 1917 года такие же темпы развития были обычным делом и как «подвиг» не воспринимались. В эпоху Николая Второго уже произошла стремительная индустриализация (она уничтожена Гражданской войной, и все пришлось начинать заново), а темпы роста экономики тогда были такими, что даже пресловутые «сталинские пятилетки» едва могут с ними сравниться. Таким же стремительным был перед революцией и рост реального благосостояния всех слоев населения — особенно крестьян. Всеобщее начальное образование и грамотность были обеспечены уже реформами К.П. Победоносцева, но 1917 год отбросил рост народного образования на 20 лет назад. Перед 1917 г. в университетах треть студентов составляли крестьянские дети, а еще треть — дети разночинцев. И все это происходило естественным образом, без всякого трезвона о «достижениях», поскольку в то время материальный прогресс вообще не считался чем-то особо ценным, общество жило христианскими ценностями — думало о душе, а не о брюхе. Эти материальные достижения, если бы не было катастрофы 1917 года и оккупации России террористами-большевиками, были бы намного большими по трем совершенно очевидным причинам. Во-первых, не погибло бы такое немыслимое количество народа — население страны было бы, как минимум, в два раза больше — и соответственно, в два раза больше человеческий ее ресурс. Во-вторых, большевики осуществляли избирательный геноцид лучших людей во всех слоях общества, а это резко ухудшило качества народа в целом. В-третьих, экономический строй большевиков, созданный по модели «зоны», где одни работают за одинаковую «пайку», а другие эту пайку распределяют по своему усмотрению — был самым неэффективным из всех возможных. Здесь можно было сконцентрировать огромные средства на «стройках века» — но только за счет нищеты и варварской эксплуатации народа, особенно крестьянства, фактически уничтоженного к концу истории СССР. Дореволюционный уровень материальной жизни основной массы народа восстановился только к 1970-м годам, то есть революция обрушила страну на полвека в самую страшную нищету. Глуповатый Н. Хрущев даже однажды прямо проболтался об этом, с возмущением заявив, что когда он до революции работал слесарем, то жил лучше, чем живут рабочие при его правлении — в начале 1960-х годов. Голодный бунт, расстрелянный войсками в Новочеркасске в 1962 году, был лишь «верхушкой айсберга» всей нищеты, тотального дефицита и унижения народа в «эпоху полета Гагарина».
Но больше всего «советский человек» любит похваляться победой в Великой Отечественной войне — так, как будто он имеет к этому какое-то отношение. В той войне еще не было никакого «советского народа» — за исключением разве что вчерашних городских десятиклассников, которые главной роли не играли. В той войне победил несчастный русский мужик, простивший большевикам все — и коллективизацию, и голод, и все унижения — ради спасения Родины. Победил еще старый, царский народ. «Советский» народ возник не раньше 1960-х, когда вымерли старые поколения. Если бы «советский» народ существовал уже в 1941 году — война продлилась бы не дольше, чем в Польше. В результате этой войны, по новейшим данным, погибло более 40 миллионов граждан СССР. Для сравнения стоит напомнить, что потери во Второй Отечественной войне 1914–1917 гг. — немногим более 1 миллиона человек. И это при том, что в 1914–1917 гг. против России воевал более многочисленный враг в лице трех империй. Царская армия, воюя против более многочисленного врага на двух разных фронтах, не отступала до Волги и Москвы, а стояла на пороге победы в 1917 году, но эта победа была украдена «революцией». При этом если в 1941–1945 годах в советском тылу был такой тотальный голод, которого не было даже под немецкой оккупацией (часть жертв мирного населения — от этого голода), то в 1914–1917-м годах в тылу вообще война мало ощущалась. Продолжался рост экономики, инфляцию покрывал рост зарплат рабочих, накопились огромные запасы продовольствия из-за прекращения экспорта. (Огромных усилий стоило заговорщикам февраля 1917 создать искусственный «дефицит» хлеба в Петербурге — в то время как он пропадал на складах.)
В число советских «достижений» записывают также и восстановление после войны — но это выглядит вообще смешно по сравнению с экономикой царской России, которая развивалась и во время войны, и никакого «восстановления» ей не требовалось. Разруху потом создали большевики Гражданской войной. Такая колоссальная разница в потерях объясняется разными способами ведения войны: советский способ состоял в том, что человеческая жизнь абсолютно не ценилась, и командование было соответствующим. Победа стала пирровой — она сломала хребет русскому народу, и он вымирает уже с 1960-х — с этого времени население СССР росло уже только за счет азиатских республик. Поэтому в миф о том, что якобы только СССР мог бы победить в той войне — результат крайнего невежества. Если бы не было революции, то Берлин русская армия взяла бы в 1917-м, а не в 1945-м. Одним из главных мотивов Гитлера было знание о том, что Россия под властью большевиков очень ослаблена в качественном отношении, а народ расколот — и он не ошибся. СССР победил за счет огромного превосходства в человеческих ресурсах и огромной помощи союзников важнейшими стратегическими материалами в самый важный момент. При этом на стороне Гитлера служило полтора миллиона бывших граждан СССР, а за дезертирство было расстреляно количество солдат, равное семи дивизиям. Никогда в истории России не было столь позорной войны — с таким бездарным командованием, с такими чудовищными потерями, и с таким расколом народа, часть которого теперь спешат записать в «предатели». По поводу «предателей» в первую очередь следует задаться вопросом: это до какого отчаяния большевики довели столь значительную часть народа, что ему даже Гитлер показался меньшим злом?
СССР вообще был жизнеспособен только до тех пор, пока основу народа составляли еще люди с досоветским воспитанием, с их христианской моралью, мощной трудовой этикой, жертвенностью и коллективизмом. Но когда эти поколения в основном вымерли и стал преобладать «советский человек», народ деградировал и СССР был обречен на саморазрушение даже без каких-либо внешних воздействий и «предательств». «Советский человек» — это местный вариант человека «потребительского общества», который по сравнению с западным даже еще более примитивен, но это нельзя ставить ему в вину в силу тех исторических условий, в которых он сформировался. Это гедонист и эгоист, поклонник Запада, презирающий собственную страну, с разрушенной моралью и отсутствием трудовой этики. Такой тип человека уже полностью преобладал среди поколений 1970–1980-х годов, и именно он похоронил СССР (а вовсе не Горбачев) — но в этом его историческая заслуга.