(Не) твоя жена

— Вот ты какая, оказывается? Гены никуда не денешь, как ни воспитывай. Ты выйдешь за него замуж! Муж тебя перевоспитает! — шипит она мне в ответ. А вот это настоящая пощечина. И лучше бы она меня на самом деле ударила. Родители никогда не упоминали, что я неродная и недостойная их. К горлу подкатывает истерика. Но я сжимаю кулаки, впиваясь в ладони ногтями.

Не выйду я замуж!

Он меня не возьмет.

А потом я сбегу с Димой и освобожу родителей от себя, неблагодарной, с плохими генами, чтобы больше не позорить.

Глава 5

Алина

За обедом с Эмином общаются только родители. Мама постоянно предлагает моему «жениху» пробовать ее блюда, все время спрашивает, вкусно ли ему, заглядывая в рот. Отец расспрашивает его о бизнесе и планах на будущее. Все так рады, что, кажется, треснут от счастья. Я не участвую и даже не особо вникаю в суть бесед. Ковыряю вилкой в салате, рассматривая скатерть. Они и без меня прекрасно себя чувствуют. Идиллия. Столько лести и лицемерия от родителей я еще не слышала.

— Алина хотела бы продолжить обучение, — слышу свое имя из уст отца и поднимаю глаза.

— Учеба – это важно, — соглашается мужчина.

— Думаю, нужно перевестись на заочное, — добавляет мама. — Чтобы у Алины хватало времени на мужа и домашние дела.

— Я не хочу на заочное, так падает качество учебы. Общение с преподавателем гораздо эффективнее, — высказываюсь я.

— Как муж решит, так и будет! — одергивает меня отец.

— Мы это обсудим, — уклончиво отвечает Эмин, заглядывая мне в глаза. Отвечает не отцу, а лично мне. Без посредников, как делает это папа, решая за меня. Это, конечно, подкупает, но мне все равно. Ничего он решать не будет.

— Хорошо, когда муж заботится о жене, — снова встревает мама, расплываясь в улыбке перед Эмином. — Надеюсь, вы не обидите нашу дочь, она у нас очень ранимая девочка.

— Я заметил, — ухмыляется мужчина. И нет, его улыбки не искренние и не веселые, а, скорее, снисходительные и высокомерные.

— Она у нас не такая, какой хочет показаться, — начинает оправдываться мама. Словно я немного испорченный товар, и меня срочно нужно отмыть. — Учится хорошо, школу закончила с отличием. Много грамот и похвальных листов. Занималась танцами, а как она у нас поёт, — теперь товар расхваливают, а я морщусь.

— Я не пою.

— Не перечь! — снова одёргивает меня отец, посылая гневный взгляд.

— Это Алиночка стесняется, на самом же деле преподаватель музыки пророчил ей большое будущее. Но мы посчитали, что гастрольное будущее – не для женщины. Сейчас столько разврата в этой сфере.

— Думаю, что Алина когда-нибудь порадует меня своим голосом.

— Конечно, — кивает мама. Хочу возразить, но мне не дают вставить и слова. — Она хорошо готовит, знает два языка.

— Достойная жена, — кивает мужчина, но без особого энтузиазма, словно мама его утомила. Поднимаю на Эмина глаза, рассматривая. Появляется надежда, что я ему безразлична и он откажется от брака.

— Тогда обсудим свадьбу? — предлагает отец. — Думаю, пару месяцев хватит на подготовку?

Теперь я внимательно слушаю. Думаю, мне хватит два месяца, чтобы покинуть эту семью, этот город и не своего «жениха».

— Аслан, я очень занятой человек. Сам понимаешь, через пару месяцев начнется большой передел. — Я не понимаю, о чем они говорят, но, похоже, отец в курсе. — Алина достойная девушка – думаю, нам хватит пары недель. Финансы – не проблема.

— Дело за выкупом, — смеется отец.

— За вашу дочь ничего не жалко.

— Как пара недель? Этого мало! — встреваю я. Меня охватывает паника. Я ничего не успею. Сердце снова колотится, отбивая грудь, голова кругом.

— Не волнуйся, — успокаивает меня мама. — Мы все успеем.

— Но…

— Алина! — одергивает меня отец. — Думаю, вам, как будущим супругам, нужно пообщаться наедине. Проходите в гостиную, — взмахивает рукой в сторону комнаты. А я не могу сдвинуться с места. Я не хочу оставаться с этим мужчиной наедине. Я боюсь, снова сдаваясь и превращаясь в запуганную мышку.

Эмин поднимается с места, благодарит маму за обед, подходит ко мне и подает руку. Сглатываю. Вкладываю свою ладонь в его и вздрагиваю, словно меня обжигает. Мужчина сжимает мою ладонь и ведет в гостиную. В глупой надежде оглядываюсь на родителей, но меня никто не спасет. Родители одобрительно кивают, провожая нас взглядом.

Мужчина заводит меня в гостиную, выдыхаю, когда отпускает, сжимая ладонь в кулак.

— Присядь, — кивает мне на кресло. Не просит, скорее, велит, в той же властной манере, что и отец. И я, как дрессированная зверушка, слушаюсь, занимая указанное место. Эмин сам располагается в кресле напротив, рассматривая меня уже более откровенно. Взгляд недобрый, изучает меня, словно я действительно товар, внимательно, оценивающе.

— На самом деле я плохо готовлю и отвратительно пою, языков не знаю, и вообще…

— Можешь не стараться, — обрывает меня холодным тоном.

— Что?

— Можешь не стараться строить из себя ту, кем не являешься. Я давно научился считывать женщин. Все, что они сказали о тебе, – правда. Ты не привыкла так одеваться и вести себя развязно. И актриса из тебя тоже отвратительная. Подарок тебе мой не понравился, скорее всего, тебе вообще плевать на его ценность, ты не разбираешься в камнях, и тебе это неинтересно.

Закрываю глаза, поскольку с меня сорвали маску. Чувствую себя обнаженной. Не хочу, чтобы он меня такой видел. Это только мое, не хочу с ним делиться. Он словно поковырялся в моей душе и вывернул ее наизнанку.

— Да, — голос срывается. Незачем больше притворяться. — На самом деле я не хочу за вас замуж, — признаюсь ему. — Нет, вы, наверное, прекрасный человек. Я в общем не хочу замуж.

Мне вдруг кажется, что мой спектакль – это все глупо, и правда всегда лучше.

— Даже так? — усмехается мужчина. Похоже, моя правда его забавляет.

— Мы не знаем друг друга, вы старше, я вас не люблю. Так зачем я вам? Полагаю, есть много девушек, которые с радостью пойдут за вас.

Натягиваю на колени чертово платье, чувствуя себя идиоткой.

— Мы знакомимся. Да и любовь мне ни к чему. Будь просто хорошей и покладистой женой. Я тебя не обижу. Дам больше возможностей развиваться, чем твой отец, — спокойно говорит он, словно не слышит меня. Не понимает. Зато теперь я понимаю, почему отец выбрал именно Эмина. Они очень похожи: оба циничные, расчётливые и бездушные.

— Я не смогу стать такой женой. Простите.

Отворачиваюсь к окну, кусая губы. Правда не помогает.

— Станешь, — холодно констатирует он, поднимаясь с кресла.

— Нет! — уже огрызаюсь. Моя искренность никому не нужна. Закрываю глаза, пытаясь снова не впасть в истерику. Накатывает такой тоской и обречённостью, что лучше вскрыть вены.

Сердце останавливается, когда мужчина подходит ко мне. Распахиваю глаза и вижу, как нависает надо мной. Одной рукой упирается в спинку кресла, а другой хватает меня за скулы, запрокидывая мою голову и вынуждая смотреть ему в глаза.

— Через две недели ты станешь моей женой. И я буду решать твою судьбу. И только от тебя зависит, насколько радужной она будет, — вкрадчиво, с лёгкой хрипотцой произносит он. А мне жутко, потому что нет причин ему не верить. Ледяные мурашки разбегаются по коже. — Смой с себя раскрас и выкинь это вульгарное платье. Тебе не идет, Алина. Чтобы больше не смела так одеваться! — угрожающе указывает он мне, сильнее впиваясь пальцами в мой подбородок. — Моя жена должна выглядеть достойно. Ты станешь моим отражением, и оно должно быть прекрасным. — Сжимаюсь, когда он наклоняется ко мне ближе, почти прикасаясь к губам. К горлу подступает ком, окатывает паникой, хочу увернуться, но Эмин до боли сжимает мое лицо, стискивая пальцы. Глубоко вдыхает, втягивая воздух. — Сладкая девочка. Беру, — произносит мне в губы, обжигая своим дыханием.

И это его «беру» для меня звучит, как смертельный приговор. Моя тихая истерика набирает обороты. Затем Эмин отпускает меня, выпрямляясь и возвышаясь надо мной в полный рост.