Малыш по контракту

Так было ранее.

Но тут мне снова попались на глаза эти долбаные сообщения. На этот раз без суеты, без отца, продавливающего разговор под свои интересы. В прошлый раз он прервал меня жестко, потребовал внимания к себе. Я не дочитал.

По факту, не дочитал, но сделал выводы.

Однако сейчас я расслабленно, с какой-то важной ухмылкой, растянувшей губы, просматриваю эти сообщения. Ну-ну, посмотрим, чем шопилась Лиличка. Списаний немного, но все – крупные очень. Даже любопытно стало.

Любопытство было утолено мгновенно. Брови поползли вверх, саркастичная ухмылка завяла.

Что?!

Быть не может.

Ошибка?

Благотворительность? Приют для сирот и приют для бездомных животных?

Блять, я настолько залупился на мысли о меркантильной сущности Лили, что даже сначала не поверил. И, как задрот какой-то, даже позвонил менеджеру в банке, проверить транзакции. Мне хотелось получить подтверждение.

Я его получил в тот же миг.

Да.

Так и есть.

С моей карты были списаны средства на благотворительность!

Я даже сказать ничего не мог, сдавленно хмыкнул «ок» и сбросил звонок. Сбросил звонок, а внутри начало раскатывать слепящим чувством, которое разрасталось и разрасталось в груди, пока ему не стало мало места. Казалось, оно меня просто в клочья порвет. Безудержная радость в купе со слепым восторгом и обожанием. Ох, Лиличка. Блять. Я в нокауте.

Меня словно свалили с ног, и я даже мысленно не пытаюсь побороть противника. Меня повалили на лопатки, а я этому рад. Кретин. Улыбаюсь по-кретински, и чувствуя, как меня по швам разрывавет увидеть Лилю прямо сейчас.

Не откладывая.

Не дожидаясь конца ее рабочего дня.

Немедленно.

Мне жарко.

На осеннюю прохладу выскакиваю в тонкой шелковой рубашке черного цвета и модных тонких брюках. Немного кусает ветром за щеки, но чувствую, что холод не остужает. Не отрезвляет ничуть. Я как раскрасневшаяся девица перед свиданием, сердце люто бомбит в грудной клетке, кожу мурашит, и постоянно опаляет жаром позвоночник.

Не успеваю усмирить ураган, двигаю к школе. Меня будто несет над землей, ноги едва на бег не переходят, как вдруг…

В нескольких десятках метров от меня Лиля появляется сама, буквально выпархивает из здания школы и, легкая, тонкая, больше на ученицу старших классов похожая, чем на учительницу, несется к ограде, склонившись над ней.

Ясно, что самочувствие у нее дрянное, но меня топит обожанием и жаждой сдавить ее до хруста в объятиях.

Рот наполняется слюной, губы словно предатели, жжет от желания высказать этой девушке за то, как сильно она меня будоражит. Претензии предъявить, свое потребовать – то есть ее – целиком.

Моя же?

Теперь и мое семя в ней прижилось, как метка.

Моя!

Ноги несут меня к ней. Лиля настолько погружена в себя, что не замечает моего приближения, а я замираю на расстоянии жалкого метра позади от нее – объективно, и на расстоянии – тысячи километров – так чувствуется изнутри. Жажда слияния искажает разумное представление о границах и расстояниях.

Адской круговерти внутри нет названия и логического объяснения. Военные действия во всей красе, и, кажется, я бездарно проебываю по всем фронтам собственным чувствам.

Но внешне, внешне я должен быть невозмутим, чтобы не выглядеть диким и озверевшим.

– Тошнит? Неужели беременна!

Лиля автоматически выпрямляется, поправляет волосы тонкими пальцами. Я взглядом цепляюсь за выступающие костяшки и узелки. Она сильно похудела. Заметно… Кожа просвечивается.

Ничего, откормлю, решаю в тот же миг.

Приодену.

Заласкаю.

Затрахаю…

– Нет. П-п-пирожком отравилась.

– Пирожок? Ну-ну…

Наивная! Пирожок, млять… Начиненная по самые ушки семенем не могла не понести от меня! Я в себе уверен. К тому же Жека подробно слил, в какую больницу и в каком состоянии ездила Лиличка.

– Вот платок, вытрись.

Она поднимает взгляд и столбенеет.

Буквально замирает. Я смотрю на ее лицо, которое явно показывает потрясение. Синющие глаза Лилички округляются, в них плещется узнавание и шок.

Меня начинает болтать внутри еще сильнее, когда мы смотрим друг другу в глаза.

Рев эмоций и желаний перекрывает все разумные доводы.

Хочу. Будет моей. Хочу люто.

Раскатывает по всем направлениям. Снова сматывает в тугой комок, бомбящий по грудной клетке изнутри.

– Ну так, что, крошка? Пойдем ставить тебя на учет по беременности?

– Ошибаетесь!

Что?!

Вот это номер она отколола.

Дрожащим голосом, которому даже трехлетка бы не поверил, пытается сказать, что она меня не узнала?!

Даже больше, пытается уйти.

– Я так не думаю! – замираю на ее пути. – Я точно знаю, что ты носишь моего ребенка.

– Забавно! Я вас не знаю, – отвечает дрожащим голосом. – Мне не очень интересно выслушивать ваши фантазии. Дайте пройти!

Ох, врушка. Врушка! Пытается врать, но так неуверенно, так неубедительно! Меня это забавляет и умиляет, по большей степени. Но и возмущает тоже. Эй, что за игры ты решила затеять?!

– Ты меня не знаешь. Так, что ли?

– Я вас не знаю.

– В амнезию играешь?

– Позволь тебе кое-что напомнить…

– Что? Что ты собираешься сделать? От… Отвали от меня! – выдает испуганно.

Чего боится? Не меня явно, но… себя? Своих эмоций? Правильно делает. Эмоции ее выдают с головой! Вранье не прокатывает.

– Все же на «ты». Амнезия пропадает? А как насчет такого способа борьбы с амнезией?

– Иди к черту! Проваливай, где гулял… С кем гулял!

Все-таки ревность! Вот она – слепящая, безумная ревность с ее стороны! Она меня ревнует, думаю с радостью. До чего же приятно…

Глава 35

Ратмир

Наверное, Лиля увидела видео с Айбикой в моей сети?! Не знал, что она за мной по соцсетям палит. Но так было нужно… Осталось только объяснить ей это. Сам удивлен собственным мыслям, никогда прежде не возникало такой необходимости и желания объясняться с дамочками. Признаю, раньше разговоры с ними у меня были короткие. Черт, я вообще предпочитал с ними не разговаривать, а трахаться или веселиться, никогда о важном и серьезном не общался, не делился ничем… Хранил свое в себе. Как ей удалось разомкнуть этот круг?

– Оу, все-таки узнала! Есть причины.

– Нет!

– Узнала, узнала. Ли-лич-ка! Я по тебе скучал, колючая.

Лилия на миг осмеливается заглянуть мне в глаза и прокалывается на том, что всем своим лицом показывает, насколько хорошо она все помнит. Я медленно киваю, давая ей понять, что меня не обмануть и не оттолкнуть тупой отмазкой с амнезией. Она вздыхает, коротко и резко, потом отводит взгляд в сторону со словами:

– Я по тебе не скучала.

– Да, я заметил. По сумме списаний.

– Ах, тебе не понравилось? Сноб! – загорается мгновенно.

– Сначала не понравилось. Но потом я понял, что сам советовал тебе не экономить. Одно только не понимал, где дорогие цацки и люксовый шмот? Ты же на это потратилась, верно? Потом я присмотрелся. Благотворительность. Попала ты, Лиличка. Пиздецки встряла…

– Что? Надо было грести под себя? Буду знать!

– Не то. Другое. Да в целом, похрен! Главное, что сейчас ты со мной.

– О... Я не с тобой. Я сама по себе, проваливай!

– Исключено. Ты беременная, я точно это знаю. Так же, как знаю, что на учет ты еще не встала. Пора это исправить!

– Пора исправить кое-что. Уничтожить уверенность, что все будет по-твоему! Ни за что.

– Давай я тебе кое-что напомню, Лиличка. Напомню то, почему ты оказалась беременной…

– Да кто тебе такое сказал?! Это ошибка…

– Хватит болтать!

Ее ротик настолько же хорош, насколько несет всякую чушь. Я не могу оторвать взгляд от ее губок, которые выталкивают бред бредовый. Ее жалкие попытки избежать контакта заставляют меня еще сильнее желать этого – наших столкновений, искр, слияния по всем точкам. Одна из таких пульсирует у меня в штанах, причиняя жуткие неудобства. Член на раз приподнялся. От контакта с ее кожей ствол еще сильнее каменеет.