SnakeQueen

– Это тоже был подарок. Исторический артефакт. В Греции во время Второй мировой много чего происходило, знаешь ли. Страна была оккупирована нацистами, орудовали партизаны, союзники сбрасывали оружие с воздуха для оснащения местных сил, потом была ещё гражданская война. Короче, осталось немало схронов, да и на руках у людей незарегистрированные стволы имелись. Греки не слишком-то спешили с ними расставаться. Они скорее припрячут на чёрный день, чем будут сдавать властям.

– Полезное свойство.

– У одного из моих друзей по футболу был отец, который коллекционировал оружие времён войны. У него был не то чтобы музей, а просто подвал, в котором валялись грудой винтовки, пистолеты, гранаты без запалов, противогазы, флаги, ещё какая-то рухлядь. Друг сказал, что, если он возьмёт один пистолет, отец и не заметит. Их, якобы, никто толком и не считал. Так он мне и подарил «Браунинг» модели 1903 года с одним магазином на семь патронов. Хороший был пистолет. Тяжёлый, металлический, а не пластиковый как современные, плоский, что было удобно для ношения под одеждой, чёрный как смоль.

– За что такой щедрый подарок?

– Не важно. Наши футбольные дела… Короче, я до того вечера только один раз выстрелила из него, чтобы попробовать, что он вообще работает. Он был в прекрасном состоянии, учитывая больше восьмидесяти лет жизни. Короче, я стала его носить повсюду с собой, и в том баре он тоже был у меня за поясом. Всё тогда началось из-за футбола…

– Ты была болельщицей? Как в том фильме про фанатов?

– Что ты вообще знаешь о футболе?

– Я видел его по телеку, – пожал плечами Тайлер.

– Нет, я не об этом говорю. Я о настоящем футболе. Представь, что ты на стадионе, что тысячи людей движутся в едином ритме, вздымаются как волна, что гул тысяч их голосов мечется как эхо в горах. Представь, что вокруг тьма, и в этой тьме начинается огненное безумие. Сотни файеров, фейерверки сплошным дождём, дым застилает всё, будто это поле сражения, гул и взрывы, фигуры людей едва различимы в мареве. Такие огненные шоу, как делали греческие фанаты, мало где увидишь.

– Звучит впечатляюще.

– Ты хотел историю, так вот тебе история. У меня в детстве было мало подруг среди девчонок. Нам просто не о чем с ними было говорить, ведь меня больше интересовали тачки, спорт, особенно футбол. Поэтому я крутилась в основном среди парней. Мы все тогда в Афинах объединялись вокруг того или иного клуба. Я болела за «Панатинаикос», самый популярный клуб страны. Все мои друзья за него болели, к тому же у него была история, все эти легенды. У меня была куртка в бело-зелёной раскраске, цветах клуба. Нас называли «Gate13», и у нас, как и положено войску, были свои символы, кричалки и песни. На наших флагах был такой череп с крыльями. Как у меня на татуировке. Она в честь клуба сделана. И главными нашими врагами были фанаты «Олимпиакоса» из Пирея, «Gate7» или «красно-белые». Битвы с ними всегда были самыми принципиальными.

Видел бы ты те битвы. Видел бы, как наши зелёные черти устроили погром на стадионе во время матча с «Олимпиакосом», как облачённые в тяжёлое снаряжение бойцы спецназа волнами наступали на них по полю, будто в древнем сражении, а с амфитеатра трибун на этих легионеров обрушивался град снарядов, и всё тонуло в дыму. Эта война идёт уже много лет. В девяносто седьмом году «Панатинаикос» играл против «Олимпиакоса» при горящих трибунах. Вот это было зрелище. Жаль не могла видеть вживую. В Греции футбол – это огонь, и часто я возвращалась домой с матчей вся прокопченная, будто выскочившая из пожара, почти оглохшая от фейерверков, что взрывались на трибунах, не долетая до поля. Много всего там было… Как мы выскочили на поле во время матча, чтобы украсть флаг соперников с их трибун. Как бились в подтрибунных помещениях с фанатами «АПОЕЛа». Как носились с огненными кадилами на цепях, раскручивая их над головой.

– Развлекались там по полной, похоже.

– Да, это были весёлые годы. Но я обещала тебе одну историю.

– Про тот бар.

– Верно. Я ходила тогда с друзьями из фанатской тусовки в разные клубы Афин. Тот клуб… это был скорее бар, в котором включали иногда спортивные трансляции по телеку, и люди сидели за столами, накачивались алкоголем, а в воздухе стояла запах сигарет. Ну, и как-то раз я оказалась там с парой друзей. Они тоже были из спорта, мы вместе тренировались. Короче, вошли мы туда, а там сидит полтора десятка фанатов «Олимпиакоса». Несколько резких слов… мы бесстрашно встали перед ними даже и в меньшинстве, они начали подниматься со стульев, кто-то кого-то толкнул, кто-то запустил первый удар.

– Трое против пятнадцати?

– Да. Мы сразу поняли, что внутри нас сомнут числом, поэтому выскочили наружу и заняли позицию у входа. Там был узкий коридор, прямо Фермопилы, где спартанцы удерживали орды персов, и мы встали в этом проходе. Они появлялись сначала поодиночке, и мы лупили их, валили как чёртовы кегли в боулинге. Кто-то катался по земле, другие уползали обратно в бар. Поначалу всё шло хорошо, но скоро они поняли свою ошибку, и изнутри полезли уже с оружием – отломанными ножками столов, стульями и прочими подручными средствами. Стало ясно, что нам надо убираться. Но нельзя было просто побежать – они бы нас погнали. Тогда я достала пистолет и выстрелила один раз в воздух, чтобы шугануть их, ну, и мы убежали.

– Были последствия?

– Да, но ничего страшного. Меня опознали свидетели из персонала этого бара, и пришлось провести несколько дней в полиции. Они не нашли пистолета. Я сразу же запрятала его в одном месте на природе, под корнями большого дерева. Наверное, он до сих пор ещё там. Не нашли и гильзу. Я сказала, что не было никакого ствола, а звук им послышался, просто глушитель у тачки хлопнул. Короче, через несколько дней от меня отвязались.

– Мне бы так, когда калифорнийские копы брали меня с марихуаной, ещё до легализации, – усмехнулся Тайлер. – Почти месяц мурыжили.

– Помогло ещё и то, что никто из фанатов «Олимпиакоса» не давал показаний. В футбольной среде есть что-то вроде кодекса чести. В разборки друг с другом не привлекают полицию. Короче, никто тогда серьёзно не пострадал. Всё кончилось хорошо… чего не скажешь о том, что потом было в Лондоне.

– А что случилось в Лондоне? Тебя же тогда лишили Олимпиады.

– Там всё было куда хуже.

– Расскажешь?

– Нет, это другая история. Нам пора идти.

V

– Привет. Что стряслось? – спросила она, нажав на осветившийся экран телефона.

Согласно иконке на экране, это был Дмитрий. Звонил он поздно. Уже спустилась ранняя ночь, и она как раз выехала на работу, ожидая первых заказов.

– Прости, что звоню в такой час. У меня проблемы, Алекс, – сказал он как всегда по-русски, и она сразу поняла, что он чем-то серьёзно выбит из привычной колеи.

Она старалась давать свой номер как можно меньшему числу людей. Для работы у неё был другой смартфон, который использовала для получения заказов в такси, также на него шёл и весь спам от кампаний – различные официальные уведомления, напоминания о продлении тех или иных регистраций, коммерческие предложения из тех, что никогда не запоминаешь. Иное дело её личный телефон. Его знали только Тайлер, тренер Робертс, представители организации, в которой она билась, ещё несколько человек. Всегда предпочитала сама придти к нужному человеку, а не ждать, когда он позвонит. Очередная черта, выдававшая в ней охотника-собирателя, согласно теории матери. Также она не любила пускать случайных людей в свою личную жизнь.

Тем не менее, Дмитрию, единственному из таксистов, она свой телефон всё же дала. Ей самой было не просто объяснить, почему это сделала. Просто каждый раз, когда они встречались в русском ресторане или других местах, разговоры с ним доставляли ей больше удовольствия, чем с другими. Он казался родственной душой из-за того, что сам недавно приехал в страну и сохранил ещё свежее восприятие иммигранта. В конце концов, не смотря ни на что, на тот поток, что нёс её, и чувство безысходности, накрывающее как тёмные воды, она всё же хотела найти своих людей в этом мире, тех, кого можно было бы назвать друзьями. Он показался подходящим человеком.