Страница 79 из 94
Галина меняется в лице, явно не ожидая такого ответа. Потом, словно переварив мои слова, спрашивает:
— Ну, если ты такой проницательный, то где же я встречу свою настоящую любовь?
— В цирке, — Снова говорю я без раздумий, — Фокусника будут звать Игорь. Но, случится это лет через десять. Потерпишь?
Галя качает головой. Внимательно смотрит мне в глаза и, словно что-то решив для себя, серьёзно говорит:
— Потерплю.
Брежнева села за стол рядом со мной в весь вечер рассказывала истории из детства и юности: Днепропетровск, эвакуация, пединститут в Орехово-Зуево, Тбилиси.
— А правда что в Грузии раскрыли антиправительственный заговор? Говорят, твой отец там лично заговорщиков допрашивал? — интересуется бесцеремонный Лёва Булганин.
Брежнева смотрит на товарища Шелепина. Тот, оглядев присутствующих, типа шутит:
— Ну, практически все здесь давали подписку о неразглашении, — и, кивает ей головой.
— Да, — смущаясь говорит Галя, — Папа принимал участие. Очень огорчался когда в заговорщиках оказались его грузинские друзья: Барамия, Рапава, Бзиава. Они встретили нас, когда папу направили в Грузию из Москвы, как своих родственников. И вот так вот...
— А пойдёмте танцевать, — по-пилюлькински предлагает зять Хрущёва и ставит пластинку на патефон.
Я попеременно танцевал то с Галей Брежневой, то с Радой Аджубей.
Рада, дочь Хрущёва, рассказала, что у Никиты Сергеевича был помощник по фамилии Гапочка. И вот этот человек должен был ехать в подмосковную деревню с лекцией. А в деревне по телефону услышали: "К вам едет лектор в тапочках". Решили, что зимой ему будет холодновато и встретили лектора при въезде в деревню с валенками и тулупом для гостя...
Ещё она поведала, что её муж Алексей Аджубей, до учёбы в МГУ учился на артиста и у него в друзьях был Олег Ефремов. И, что они недавно видели Ефремова, исполняющим роль Ивана-дурачка в "Коньке-Горбунке".
Про свою с Алексеем свадьбу сказала, что не было никакого ресторана. Устроили с друзьями столы и танцы на даче. А подарком от друзей была свадебная стенгазета.
Брежнева, танцуя, как-то хитро улыбаясь, пригласила на свой день рождения в апреле.
За столом шли дискуссии стоит ли нам вступать в НАТО, сможем ли мы достойно выступить на Евровидении, правда ли, что Марлен Дитрих летом приедет с концертом в Москву. Спрашивали и меня, но про НАТО я промолчал, а про остальное отнекивался мол "не знаю".
Шелепин рассказал историю как министр Косыгин пришёл в один из московских магазинов с проверкой. Поскольку дело было перед закрытием, то уборщица со шваброй на перевес не пустила его: "Закрылись мы. Приходи завтря, милок". Но, "милок" пришёл таки в магазин. На следующее утро покупатели были приятно удивлены появившемуся на торговых полках большому количеству дефицитных товаров.
Какой-то журналист, вернувшийся с Целины, рассказывал про эпическую битву за урожай.
Алексей Аджубей вспомнил, что ему поручили взять интервью у Сёвы Боброва, но тот почему-то отказался:
— Юра, выручай! Меня неделю назад заместителем редактора назначили. Первое большое дело, а тут, такой конфуз. Мне на этой неделе нужно статью написать, кровь из носу. Что? Сможешь завтра после тренировки? Вот и хорошо. Приезжай к нам в редакцию Комсомолки. Постараешься? Не-не-не! Завтра, как штык!