Нападающий вратарь. Книга шестая. Олимпийские, первые, жаркие!

Глава 25

"...Пусть не хватало ананасов, о маров, устриц и сыров,

Но колбаса была из мяса, а молоко из-под коров..."

Олег Нечаянный, поэт.

"Коммунист — это человек, который ничего не имеет и хочет разделить это со всеми".

Народная мудрость.

1 января 1952 года. Москва.

Голова гудит, а во рту, как кошки нагадили... Точно помню, что вчера засыпал один. Но, кто-то дышит рядом и, судя по всему, ногу на меня закинул.

Убью Колобка! Вечно он так, как нажрётся. — думаю я не продирая глаз, — Посплю ещё маленько.

И шепчу пересохшей глоткой:

— Ногу с меня убрал, сволочь!

— Прости! — так же тихо шепчет Васечка. На диване происходит какая-то движуха, но, нога на мне остаётся.

Ну, я этого не хотел. Тяну руку в Васиным причиндалам. У него с утра всегда стояк. Вот я и решил рвануть стоп-кран для быстрой побудки. Пупок. Резинка. Волосики. Оп-па! А "дружка" то и нету, и "бубунчиков" тоже. Резко поднимаю руку по телу и под майкой обнаруживаю мясистую тёплую грудь "троечку". С трудом продираю глаза и поворачиваю голову. На меня с ужасом смотрит Фрося, сестра Колобка, которую я прозвал Чебурашкой из-за малого роста, малого мозга и абсолютного отсутствия агрессии. Вот эта вот "подруга крокодила Гены" подскакивает на диване, своими полушариями колыша застиранную короткую ночнушку. Синие детские сатиновые трусы съехали до колен, явив миру нестриженную растительность.

Колобок, приподняв голову, как Вий, с трудом разомкнул веки и бросил сеструхе:

— Прикройся! Бесстыжая!

Фрося подтянула вверх трусы и завязала узел на резинке, чтобы держала.

— Я это... — по-колобковски начала Чебурашка, — Не хотела. Но, ваша подруга Таня Зайцева не поехала к родственникам в Сокольники. А решила переночевать на моём месте у Кати Пирожковой. А мне сказала лечь между вами и не отсвечивать. Я и не отсвечивала...

Ну, всё Заяц! Тебе капут!

В раздел "Оценщик женского меха" начислено десять баллов.

2 января 1952 года. Москва.

Наконец-то ремонт вчера был закончен. Сестра Колобка утром уехала в мытищинские дали. Чебурашка смотрела на меня при посадке в автобус влюблёнными глазами и на прощание сунула мне в руку бумажку с адресом, чтобы писал ей письма.

Вот же дурында!

И всё то у Фроси было хорошо — и грамотная, и симпатичная, и весёлая, и добрая — она в этом смысле была копией Васечки. Но, вот умение влипать в разные истории делало её "Катастрофией"(как называл её брат). За время проживания она спалила две кастрюли на кухне, разорвала штору у писателя Фридмана(помогала её вешать), у Пирожковой оторвала с потолка электрический провод, когда пыталась заменить сгоревшую лампочку, у соседа стахановца при настройке так врезала по бочине телевизора, что он перестал показывать и пришлось вызывать телемастера.

И кому же это сокровище достанется? — подумал я и вздрогнул.

А вот у Васечки увольнительная в горьковском клубе до завтра. Он должен уехать вечерним поездом. Поэтому за обедом в компании Фридмана и Пирожковой, Колобок проявлял чудеса красноречия. Сначала сообщил присутствующим ценную информацию, как на армейской кухне при резке куска сливочного масла хлеборез умудрялся поделить порцию на сто человек так, что сто грамм масла оставалось "в резерв", который хранился в ведре с холодной водой из-за отсутствия холодильника. Потом, в застольной беседе, речь зашла про запахи в деревне. Колобок объяснял городскому Грише, что навоз по виду и запаху различается на коровий, конский и овечий.

По виду и я различаю, а вот по запаху — не достиг ещё таких высот в сельской жизни. Хотя помню, что у свинок в Челябинске вонь стояла, что аж в глазах резало...

Еду домой после тренировки. Тело с непривычки слегка поламывает после нагрузок. Ничего, втянусь со временем. Прислушиваюсь на задней площадке к разговору гегемонов.

— Вот я на зоне три года "зверей" охранял. Они не люди твари. Опускают "мужиков", на перо ставят... Я столько костей и рёбер переломал. Не сосчитать. Видел, как глаз после удара каблуком вытекает. Я бы каждый день этих тварей сапогом метелил до смерти. Нелюди они. Нелюди...

Вспомнилась статья про американскую тюрьму, в которой говорилось, что неграм за решёткой создали более комфортные условия жизни, чем они имели на свободе. Подумал тогда, что если и у нас в новой России такое сделают, то почти половина страны уйдёт за лагерный забор. Рыба ищет, где глубже...

Ну это ты, Жаров, загнул! Российская молодёжь уже начала привыкать к своим квартирам-камерам-одиночкам, как у американских заключённых. Спасибо ковиду. Еду привозят по расписанию, телик смотреть разрешают, даже интернет есть... Что тюрьма, что "удалёнка"... Всё одно...

Позвонила Маша Колыванова, типа новости про Шестернёвскую фирму сообщить. Она теперь директор московского филиала. Вместе с Шестернёвым будет завтра встречать Армина Дасслера, директора немецкой фирмы "Puma".

Тут же вспомнился Колобок с покупкой у Фингера спортивного костюма с таким импортным названием на груди. Это Васечка в честь своей фестивальной подруги Риты Хейворт приобрёл. Думаю, что если Адель про это узнает, то Колобку мало не покажется...

А Колыванова в трубке, закончив с новостями, ненавязчиво напрашивается в гости. Отказав, вешаю трубку.

Ну, вот на хрена мне это? Да секс нужен и, желательно, каждый день. Но, с Колывановского крючка потом не соскочишь... К хорошему быстро привыкаешь, а у меня Миссия. До сентября ещё одиннадцать цацек нужно отгрузить на персональный счёт. Дома буду наездами. Какие уж тут отношения?

Жаров, не ной! В новой России многие семьи живут между вахтами. И ничего!

— Да ничего хорошего. Появляется любовь на стороне. Отношения рушатся. Страдают дети и взрослые...

В раздел "Хранитель семейных устоев" начислено два балла с комментарием: " А сам-то, как кролик, с девушки на девушку перепрыгиваешь... Хочешь сказать, что женишься и остановишься?".

Включаю в наушниках "Голос Америки". Сообщают, что 31 декабря умер бывший советский нарком Максим Литвинов. Полное имя Меер-Генох Моисеевич Валлах.

Сосед-Стахановец говорил, что народ с его предприятия завтра погонят в Дом Союзов на прощание с наркомом...

Стук в дверь. Быстро снимаю наушники и выключаю приёмник. Это свекровь Стахановца интересуется, можно ли с моего кухонного стола забрать кожуру от лимонов и мандаринов. Типа, она в чай корки будет добавлять для запаха. Разрешаю, но сам думаю: