Наследница

— Какой круг? — послушно спросила она, хотя голос у нее звучал слезливо и по-старчески надтреснуто.

Зачем только спрашивала? Руны горели перламутром и от круга отчётливо попахивало костром. У них тут что, вход в Преисподнюю? Неудивительно, что Примул так боялся Бересклета, все-таки жил с ними десять лет. Ясмин знает их всего два месяцам а ей уже нехорошо.

— Это случайно не твоя идея? — Лён.

Ясмин так давно его не видела, что и вспомнила не сразу. Наглый, смотрит волком, пожалуй, очень красив в полумраке хмурого дня. Рядом его сестрица Айра. Чудь поодаль почти полный состав Древотока: Илан, Ия, дядя Зеф и тетушка Клиана с похоронным лицом. Что происходит? Она точно-точно спит?

Сон есть отработка навязчивых мыслей. В крайнем случае, закодированный способ решение проблемы, и сонник тебе в помощь. То есть, она могла объяснить в своём сне только наличие Абаля и матери, а Древоток она не звала и, признаться, малость подзабыла их лица.

— Какая идея? — спросила она, сдавшись на милость фентезийного двоюродного братца, подсунутого в сон.

— Шлёпнуть папочку.

Ясмин даже не сразу поняла. Ее папочка плотно поужинал и спит, в крайнем случае, горюет у постели жены. Даже если к нему подошлют лучших наёмников Варды, те просто тупо его не найдут, в таком-то лабиринте. Ясмин даже хмыкнула с некоторым весельем.

Потом сообразила, обвела глазами круг внимательнее. Настороженные бледные лица. Катх, Древоток, Бересклет. Верн, бережно поддерживающий заплаканную Айрис, Хрисанф, грузно осевший на оставшийся на обломок надо полагать дома. Мама — единственная, кто смотрел на неё с царапающей сердце нежностью.

— Глава Астер мёртв, Ясмин, — она устало потёрла запавшую между бровями морщинку. — Бересклет нуждается в новом лидере, иначе тотем падет. Как ты понимаешь, мы должны его выбрать.

— Так я сплю или не сплю? — она хмуро отбросила ногой одну из щеп, валяющихся по всей округе. Пот посмотрела на маму и смягчилась. — Я, наверное, легла спать, а оказалась здесь.

— Именно, ты оказалась здесь, — вмешался Мечтатель. Он уже не пытался казаться ни милым, как в детстве, ни взрослым, как при их последней встрече. Смерть одна обнажила его прохладную, но неожиданно твёрдую суть. — Можно назвать это небытием. Видишь ли… Как же объяснить тебе проще?

— Выбор богов, — шепнул ей куда-то в затылок Абаль. — Безвыходная ситуация. Помни и будь осторожна.

Он сказал это так тихо, что кроме Ясмин и, может быть, матери, никто не услышал. С другой стороны круга откликнулся дядя Милий, и его голос слышался, как если бы он стоял рядом.

— Ты можешь называть это небытием. Мастера с достойным потенциалом и открывшие в себе силу оружия, повинуются приказу богов и собираются вместе в случае опасности или ситуации угрожающей существованию тотема. И, конечно, в случае выбора нового главы.

У Ясмин от ужаса сдавило горло.

Никакое это не небытие.

Это посмертие.

Она мастера Файона так не боялась, как той чёрной следственной комнаты, где последний раз виделась с настоящей Ясмин. Место, которое воссоздаёт мозг для принятия кровных решений, затрагивающих весь тотем. Поле битвы богов, где человеческие шахматные фигурки прыгают с квадрата на квадрат. Где любая пешка может свергнуть ферзя по щелчку божественных пальцев.

— Что? — вдруг дрогнувшим голосом спросила мама. — Посмертие?

В родных глазах плеснуло ужасом. Словно что-то почувствовала. Кто же, как не мать. Ясмин мгновенно очнулась от собственного страха. Если бы мама знала, где осталась ее настоящая дочь, то не была бы с ней такой доброй.

Абаль чуть развернул ее к себе, словно пытаясь спрятать от этой мысли, но Ясмин заупрямилась.

— Я читала о небытие, — сказала она уже тверже. — В одном из изданий его называли посмертием, вот я и сказала.

Ясмин посмотрела маму, но та, словно отключилась от реальности. Или, вернее было бы сказать, от небытия. Абаль баюкал ее в руках.

— Решила блеснуть начитанностью, — ехидно ввинтился Лён, от которого все трое отмахнулись. — Самое время, да.

— И что же теперь будет? — Ясмин потёрла виски.

Мама коротко взглянула на неё:

— Мы должны утвердить главу тотема, Ясмина. Каждый из членов триады должен принести клятву верности новому главе.

Ясмин несколько секунд непонимающе смотрела на маму, после обернулась за подсказкой к Абалю. Но тот именно в этот миг наклонился поцеловать ее в волосы, и она не увидела его лица.

Мама насильно развернула ее к себе.

— Ты знаешь, как выбирают нового главу, Ясмина?

Ну. Примерно. Кажется, глава должен передать полномочия своему приемнику, ну или отдать титул в бою, что в данном случае малоосуществимо. Все-таки глава Астер мёртв.

— Ну и? Кому он передал титул? — вынужденно уточнила Ясмин, поскольку все молчали.

Она все ещё стояла спиной к Абалю, но чувствовала его всем биополем. Рядом с ним снова было спокойно. Особенно теперь, когда он не пытал ее взглядом.

— Папа никому не передал титул, — негромко сказала Айрис и шагнула вперёд. — Он был убит.

Шагнула ещё раз. Верн потянулся было за ней, но рунный круг сомкнулся у Айрис за спиной и начал вращение. Если Ясмин хоть что-то понимала, руны работали наподобие Титориума, хотя имели не защитное, а сакральное значение.

— Мы выберем нового главу боем, — Айрис взмахнула рукой и материализовала меч. Буквально поймала из воздуха. Ясмин автоматически напряглась, поскольку рассталась с сестрой не лучшим образом, но та даже не взглянула в ее сторону. — Дядя Зеф, я вызываю тебя первым. Я должна наказать убийцу своего отца.

Меньше всего дядя Зеф походил на убийцу кого бы то ни было. Ну разве что своего здоровья. От сильного полного сил человека, который, когда маленькая Ясмин уезжала за пределы поместья Бересклета, был похож скорее на юношу, чем на мужчину средних лет, осталась одна оболочка. Руины. Изрезанное морщинами лицо, руки в старческих пятнах. Усмешка намертво приклеенная к губам. Тетушка Клиана разрыдалась, но не попыталась его остановить, когда тот шагнул в круг. Ия и Илан, намертво сцепившись руками, смотрели в круг остановившимся взглядом — словно одним на двоих.

— Кто послал тебя убить главу? — Айрис, похожая на юную волшебницу, покрытую невидимым доспехом света, взмахнула мечом. — Отвечай!

Ясмин отшатнулась от ее звериного крика, и туже ощутила тепло. Абаль поймал ее за плечи и прижал спиной к груди.

Дядя Зеф без особого труда щёлкнул пальцами и рунная земля, слежавшаяся в камень, откликнулась глухим ворчанием. Дядя Зеф был мастером с оружием пятого порядка. Вот только здоровье его изрядно подводило. Айрис плотно ассоциировалась у Ясмин с Эгиром. Третий порядок, вплотную подошедший к четвёртому. Уступая дяде в силе, она находилась на пике расцвета и силы. Юности. Ярости.

— Ну? Отвечай! Отвечай!

Айрис нерационально тратила силы, кидаясь на дядю Зефа обезумевшими скачками. Верн пошёл было снова к кругу, но его удержал Хрисанф. Но Айрис и не нуждалась в спасении, потому что дядя Зеф только защищался. Земля тонкой тканью вставала на пути меча и опадала, разрезанная надвое. И поднималась вновь. И в какой-то момент, когда Айрис обезумела от бестолковых метаний, ее меч вместо земли встретил дядя. Ясмин дернулась вперёд, но Абаль удержал ее.

— Нельзя, — шепнул. — Это битва за род. Тебя руны сожгут.

Ты не понимаешь, подумала Ясмин. Он был добр ко мне. Дядя Зеф был единственным из взрослых кроме матери, кто был добр. Он обучал ее первым шагам в искусстве битвы, дал доступ к библиотеке и не отказывался отвечать на детские вопросы, которые Ясмин было некому задать. В груди было так больно, что Ясмин не сразу вспомнила к кому именно был добр дядя Зеф. Не к ней.

К той, другой.

Но он ведь даже не дрался, просто разрешил Айрис себя убить.

Сестра тупо смотрела на окровавленный меч. И когда дядя согнувшись от боли пошёл к выходу из круга, протянула руку, словно пытаясь ему помочь. Глаза у неё слепо уставились вслед дяде Зефу, а губы беспрестанно что-то шептали. Поколебавшись Айрис двинулась вслед за ним, но Илан опередил ее. Подхватил раненного отца, всматриваясь в угасающий взгляд.