Страница 2 из 9
— Так, и чего Серый сказал-то? — доносится до меня их разговор.
— Да извращенец какой-то в бабский туалет проник! Как смог?! Сейчас всем пизды дадут! Не видать нам премии квартальной! Сейчас я его лично, суку…
Дальше следует поток предполагаемых действий в отношении Давида.
Это же его приняли за извращенца.
Блин. И жалко его. Но потом я вспоминаю, как он обманывал меня.
Поэтому пусть. Но ведь и правда извращенец? Он зашел в женский туалет! В суде!
Пусть голову включает хоть иногда.
Но встречаться с ним взглядом мне больше не охота, поэтому я быстро бегу по коридору.
— Ты чего? — ловит меня Максим. — Случилось чего?
— Живот скрутило, — обхватываю себя руками и наклоняюсь. — Тошнит. Я не досижу до конца, Максим. Точно нет.
— Ладно, поехали. Ты уже все равно показания дала.
Максим отвозит меня домой, а сам уезжает обратно в суд.
Иду на кухню. Там Вика, моя старшая сестра.
— Ну, как все прошло? — спрашивает она.
— Нормально. Быстро. Видишь, уже дома.
— А я вот сижу все и думаю, — мечтательно произносит Вика. — Ну, здорово же, что все так сложилось! — я не разделяю ее восторга, но терпеливо выслушиваю. — И Ратмира этого схватили, и денежки, считай, у нас в кармане. Ведь Давид сам развелся с тобой. Сам нарушил условия договора. Вот, пусть-ка теперь отстегивает нам неустойку.
Вика довольно потирает руки.
— Нет, Вика, — охлаждаю ее запал. — Эти деньги мы не возьмем. Пусть подавится. Или купит на них себе новую жену.
— Ты чего? Ревнуешь, что ли? — усмехается сестра. — Неужто и правда влюбилась? Ха! Тогда, сестренка, надо было крепче за яйца его держать и не отпускать. Такие мужики на дороге не валяются и отбиваются легко.
— Ну и нафиг он нужен такой? Пусть катится.
Сестра лишь хмыкает.
Вечером к нам заходит Макс.
— Когда мы возвращаемся в Питер? — спрашиваю я.
— Я хотел поговорить с тобой. Наедине, — серьезно произносит он и это настораживает. А вдруг он знает про извращенца в женском туалете? А вдруг извращенец ищет меня? Пора. Срочно пора уезжать. Почему-то на этот раз мне кажется, что Давид сильно разозлился. — Сядь.
Сажусь напротив Максима.
— Понимаешь, Василиса, все не так просто с твоим отцом.
Это пугает меня.
— Помнишь, я говорил, что он схему придумал с этими квартирами? — спрашивает у меня Максим.
Что-то было, да. Киваю.
— Твой отец гениальный мужик был. Он, похоже, предполагал, что квартиры-то ненадежны. Отнять могут или ещё что. В общем, он там так все оформил при продаже квартир отцу Давида, что юридически ты оказываешься совладелицей того самого торгового центра, ради строительства которого и покупали те квартиры.
— Подожди, — мотаю головой. — Ничего не понимаю. Какого торгового центра? О чем ты? Квартиры же изъяли. Ты сам говорил. Они отошли в доход государства, как полученные незаконным путем.
— Да, так и есть, — кивает Максим. — Но доля твоя в бизнесе осталась.
— В каком бизнесе? — я все еще ничего не понимаю. Бизнес какой-то.
— В бизнесе отца твоего бывшего мужа. Давида.
Я стою и просто хлопаю глазами. Мне ведь сейчас это снится?
— Это так, Василиса, — предупреждает мои вопросы Максим. — Это стало известно недавно. После того, как разобрались с документами у нотариуса.
— Чушь какая, — я встаю и наливаю себе воды. Выпиваю залпом целый стакан. — Это какая-то ошибка…
— Если бы, — усмехается Максим. — Поверь, многие бы хотели, чтобы это было ошибкой.
— Кто об этом знает? — спрашиваю я.
— Пока почти никто. Ты боишься?
— А не должна? — внутри я негодую за такую подставу от папы. Оно мне все это надо?
— Они тебе ничего не сделают. Не бойся, — пытается успокоить меня Максим. — В случае твоей смерти, — я вздрагиваю и испуганно смотрю на него, — да, прости, Василиса, но я вынужден говорить, как есть. Так вот. В случае твоей смерти твоя доля отходит благотворительному фонду.
— Ерунда какая-то. Что за благотворительный фонд?
— Не важно. И не ерунда. Твой отец все правильно предусмотрел. Им невыгодно тебя убивать. Прости.
— Но… — запинаюсь. Я в растерянности. — Что мне теперь делать? Со всем этим?
— Вникать, — пожимает плечами Максим, улыбаясь.
— Я не хочу, — признаюсь. — Я хочу в Питер. Подальше от этого всего.
— А Давиду отомстить хочешь? — неожиданно спрашивает Максим.
Глава 2. Давид
— Еще раз объясняю вам, — сижу перед следователем в ожидании, когда приедет мой адвокат. — На меня напали.
— В женском туалете, — задумчиво произносит он в ответ, отстукивая ручкой по столу. — В здании суда. Сняли штаны и возбудили. А чего хотели-то? Не сказали?
Издевается. Ну, понятно, на его месте я бы тоже не особо поверил. А что делать? Не признаваться же, что меня в очередной раз развела одна и та же девчонка. В последний! Обещаю! Клянусь просто сам себе! Сука буду, если еще раз ей удастся меня обвести!
— Обокрасть, наверное, — отвечаю на вопрос следователя.
— А ты деньги в трусах, что ли, носишь? По старинке? Чтобы наверняка?
Сжимаю губы.
— Слушай, командир, — говорю проникновенно. — Отпусти, а? Ну, видишь же, что не извращенец я.
— Ну все же, — наклоняется он ко мне, — скажи, что ты там делал без штанов и со связанными ногами?
— Нереализованный минет, — отвечаю угрюмо, пряча глаза.
— А другого места не нашли? Так приспичило? — усмехается следователь. — Ладно, — что-то пишет и протягивает бумагу мне. — Штраф вот. Оплатишь.
Хватаю постановление. Выхожу из кабинета и отзваниваюсь адвокату. Его помощь мне больше не нужна.
Почти месяц спокойной жизни. Скучной жизни.
Именно столько я не видел Василису. Я вернулся к прежней жизни. Пробовал забыть ее. Выкинуть из головы. А она… Она сидела занозой и больно жалила каждый раз, когда я пытался выбить ее из башки другими.
Почему так? Она не ценила меня. Не готова была принимать.
Я пытался быть честным с ней. В последнюю нашу ночь я сказал ей правду — нам нельзя было быть пока вместе. Пока. Я же не бросал ее. Просто просил понять.
В моем окружении завелась «крыса». Я знал об этом еще до нашего брака.
Егоров, мой человек в органах, рассказал, что кто-то сильно заинтересован в том, чтобы отжать у меня клуб. Он нужен им как звено в наркоцепочке. Я давно подозревал нездоровый интерес к клубу со стороны торговцев дурью. Всячески с ними боролся.
— Отступись, Давид, — сказал мне тогда Егоров. — Твой клуб идеален для них. Они не отстанут.
— Я сам создавал этот клуб и не собираюсь сливать его в наркопомойку.
— Тогда готовься. Они будут искать пути, как прижать тебя.
Тогда я и подумал, что надо жениться на какой-нибудь лохушке. И родителям угодить, и выбрать жертву, закрыв ею своих родных.
Женился. Присматривался к людям из окружения. Кто-то же должен был выдать себя. А Василиса сама лезла в приключения.
Другой бы плюнул, но я не мог. Смотрел на нее и понимал, что не могу рисковать ею.
Чем дальше, тем сложнее становилось относиться к ней как к мишени. И это пугало и злило меня.
Когда ее похитили, Егоров сказал мне:
— Девчонка, жена твоя — первая мишень. Хочешь, чтобы ее оставили в живых, прогони ее. Разведись.
И опять я бы убил двух зайцев: и папу порадовал разводом, и отвел бы от Василисы опасность.
Ну, не мог я ей все рассказать. Не мог. Собирался сделать это. Но после того, как разобрался бы со всем.
А потом она просто взбесила меня. В очередной раз сбежав. Обманув охранников.
Она узнала о разводе. Какая-то сука ей донесла.
Обиделась. Я же обещал, что никогда с ней не разведусь. Получается, опять обманул. Но ведь ради нее. Дура! Просто дура!
Не нужна мне. Пусть живет, где хочет и как хочет.
Вот этими мыслями я пытался перебить свое желание броситься на ее поиски.
Не помогло. Совсем.