Сах. Мастер руны

Так вот, звук в непогоду в основном состояли из завываний ветра. Но сейчас я слышал нечто совсем другое. К сожалению, никогда раньше я не интересовался подобными моментами и не знал, как звучит песчаная буря. Может, на Земле такой же стук и вой слышится. Или местные песчаные бури в силу каких-то нюансов звучат по-другому.

Стало ещё жарче, усилилась духота, резко потемнело.

Безопасный островок, поддерживаемый эльфийкой, был три метра в диаметре и примерно столько же высотой. Создавалось ощущение, что нашу группу накрыли стеклянной банкой. Солнце, которое ещё несколько минут назад ослепляло при попытке взглянуть на него, сейчас едва проглядывалось сквозь толщу песчинок, проносящихся мимо нас с бешеной скоростью.

Спустя полчаса песчаная буря зазвучала по-другому. Странный вой усилился, стук ослабел, зато появились скрежещущие звуки. Их можно услышать в деревянных домах или квартирах с деревянными полами, где мыши устраивают себе гнёзда.

— Это злятся души тех, кого однажды убила буря, — произнёс, Лисстер. — Они хотят, чтобы мы тоже примкнули к ним.

«Хм, может, я вслух что-то сказал, а он услышал и ответил? — подумал я. — Или просто так ляпнул, ни к кому конкретно не обращаясь?».

Спустя час с лишним буря ещё усилилась. Сквозь защитный полог стали пролетать песчинки и очень много пыли. И вот тут я мысленно сказал спасибо тому, кто собрал мой рюкзак. Без маски и очков я бы сейчас ослеп и устал отплёвываться. Скрежет и вой стали сильнее, вызывая злость, раздражение и мигрень. Скорее всего, всё это так подействовало на еретиков, что они опустились на колени рядом с эльфийкой и стали молиться создательнице.

Прошло четыре часа, когда неистовство песчаной бури пошло на спад. К этому моменту внутри защитного купола прибавилось песка на две или три ладони, а воздух был наполнен пылью настолько, что мы с трудом дышали сквозь маски. Ещё спустя два часа потерял сознание от духоты и жары Лисстер, получасом позже к нему присоединилась Оллада. На ногах держался Аббай, но только в силу своего паладинского статуса. Что говорить, если даже мне было тяжело.

Буря длилась больше восьми часов. И когда она закончилась, то Аббай признал, что никакое укрытие и амулеты не спасли бы нас от неё без защиты создательницы. К этому моменту время шло к темноте, поэтому, мы решили разбить лагерь прямо здесь. Сил куда-то идти не осталось ни у кого.

Ч.2 Глава 7

Глава 7

На финишной прямой, на Большой караванной тропе, нашей группе повезло встретить большой караван, двигающийся в попутном направлении. После передачи им одного золотого караванщики согласились нас довезти до нужного оазиса, где и сами планировали остановиться на краткий отдых. С ними мы встретились за час до полудня. А ещё через пять-шесть часов должны оказаться на месте. Эти часы я планировал потратить с пользой и всласть отдохнуть в фургоне под тентом, спасающим от слепящего жаркого солнце. Увы, не срослось.

Только-только задремал, с удобством устроившись на мешках с шерстью, как был разбужен Аббаем.

— Юрий, — с недавних пор он перестал «господиничать» и стал звать по имени, — есть очень важная информация.

— Что случилось? — я открыл глаза.

— Ещё не случилось, но может.

Пристэнсиллианец-паладин ехал на лошади, которую где-то сумел приобрести, пока я обустраивался в фургоне. Хотя, вообще-то, он с двумя соплеменниками должен был ехать в другом фургоне, через два или три от того, который достался мне с эльфийкой. Сейчас рядом с ним на почти точно такой же лошади двигался какой-то караванщик в светлом халате, шляпе (или это не шляпа?) с маленькими полями, зато с козырьком из толстой кожи, низкой тульей и куском ткани с двумя разрезами в нижней части, закрывающей шею сзади и по бокам. Вроде бы такая тряпка называется назатыльник, но точно уже не помню. В общем, очень странный головной убор, смесь шляпы, картуза и кепи японской императорской армии первой половины двадцатого века. На груди у него висели ножны с кривым большим кинжалом, на левом боку болтался немаленький ятаган с темляком из тёмно-красного плетеного шнурка с маленькой кисточкой.

— Это Смалтуш, он один из караванщиков, — представил мне незнакомца Аббай. — От него я узнал то, что хочу тебе рассказать…

Смалтуш владел двумя фургонами, тремя телегами и дюжиной верховых верблюдов, которых собирался продать в одном из полисов. Из таких, как он караван состоял на четыре пятых, последней частью владел главный караванщик, некто Ияз’Корши, чьи воины защищали караван и следили за порядком. Но это так, к слову, почти неважная информация. А важная же вот: три дня назад к каравану примкнула очень странная группа путешественников. Их было пятнадцать человек, тринадцать мужчин и две женщины. Носили обычную одежду путешественников по пустыни, но таковыми совсем не выглядели. Передвигались на трёх фургонах и пяти верховых верблюдах. При этом были увешаны оружием, как головорезы какие-то. Смалтуш ещё возмутился на это, мол, как только главный караванщик их принял с такой-то внешностью! Особо его внимание привлёк один из трёх фургонов. Он был сколочен из досок, а те пригнаны столь плотно, что лезвие ножа не просунуть. Мало того, странные путешественники его дополнительно накрыли пологом из плотной ткани. Не было в нём и окон, а дверь явно закрывалась изнутри, так как снаружи на ней не имелось даже дрянного крючка. В другом фургоне, кстати, самом обычном, везли молодых красивых рабынь. Все девушки как на подбор были высокие крепкого сложения, с крупной грудью и широкими бёдрами. В тот день, когда неизвестные примкнули к каравану, рабынь было семь, а сейчас осталось три. Мало того, один из людей Смалтуша видел, как глубокой ночью двух девушек завели в странный фургон, а потом вынесли их мёртвыми, после чего всадники незаметно для охранников вывезли тела в пустыню. При этом явно использовали магию для отвлечения внимания, так как их сумел заметить только один зритель, обладатель дорогого родового амулета, защищающего от иллюзий и отвода взгляда.

Я внимательно выслушал Аббая и, дождавшись, когда он возьмёт паузу, чтобы перевести дух, поинтересовался, какая польза нам от знания про странных путешественников. Хотя, кое-что неприятно царапнуло меня в его рассказе. В частности, описание фургона и происшествие с рабынями.

— Эти путешественники, — Аббай даже непроизвольно понизил голос, произнося слова, — жрецы богини Г’Ха. Уважаемый Смалтуш несколько раз видел у них под одеждой храмовые знаки и слышал, как они упоминали имя богини. Причём, делали это совсем не как простые верующие.

Меня, как громом ударило.

— Дети Г’Ха! Чёрт! — воскликнул я, мгновенно связав всё в единое целое. Готов свои портянки съесть, если в том тёмном фургоне не едут два упыря, точные копии той твари, что чуть мне кишки не выпустила в Нихгрхе. Хотя, может и один, просто отличающийся отличным аппетитом, тьфу, мерзость. И, получается, оправдались мои подозрения и опасения, что жрецы отправят к магу.

В том, что наши пути с этой — или этими — тварью пересеклись, я не видел ничего удивительного, если учесть, куда мы шли. Видать, Ш’Аррхан и в самом деле сильный маг, раз жрецы не рискнули разобраться с ним своими силами и решили натравить на него упырей. А почему с ним не разобрались раньше, то и тут можно найти нужный ответ. Далеко ехать, не сразу упыри согласились забраться в жаркую пустыню (при учёте, что они разумные), вырезали другие поселения пристэнсиллианцев, кои спрятались в труднодоступных местах, что-то с лунными или солнечными фазами или что-то ещё.

Услышав мои слова, Аббай буквально посерел, а Фаинэлия за моей спиной тихо выругалась и помянула Пристэнсиллу.

— Смалтуш, а зачем ты всё это нам рассказал? — я посмотрел на источник информации.

— Его соплеменники дважды спасали жизнь мне и моей семье, — караванщик указал на еретика. — Такое не забывается никогда. Когда я увидел вашу группу, то решил предупредить о возможных неприятностях от жрецов Г’Ха. То, что они вместе с последователями Ра устроили охоту на почитателей старых богов, уже известно всем. Да ещё зачем-то таятся, будто не желают сообщать о себе до определённого момента.