Страница 111 из 153
— Ахиллес о вас отзывался в положительном ключе, — стоило мне передать несуществующий комплимент, как стоящее передо мной нечто начало краснеть со скоростью звука. Пару раз моргнешь, и уже от бывалой белизны на коже не остаётся и следа.
— П-п-правда? То есть, а что он говорил? Расскажите! — теряя любое проявление терпимости, Серью буквально могла решиться продемонстрировать все свои познания в пытках уже на мне. Не думал, что она настолько неровно дышит к личности, которая скрывается под маской чумного доктора.
— Мы с ним хорошие друзья, — хотя я сам себе не друг. — Он говорил, что среди всех представителей женского пола в Лекторате — вы настоящий шедевр, не подлежащий даже сравнению с остальными. Иными словами — вы на совершенно другом уровне.
Писк…
Девушка пискнула и начала тяжело дышать. Лениво осматривая её поведение, я на всякий случай сделал незаметно шаг в сторону. Жаль, но с нового ракурса уже не так хорошо рассматривать результат кропотливых дел плотников. Но всё равно в рамках терпимого.
Вчера я сделал заказ на сотню огромных крестов из хорошей древесины. Использовать распятие в этом мире — это не новаторская идея, но зато она исправно отыгрывает своё предназначение. Людей на границе важно запугать, чтобы они не начали мстить и плодить бессмысленные жертвы. Я взял эту страну под свой контроль не для того, чтобы уничтожить. Напротив. Мне хочется её возвысить над всем миром, чтобы моя территория сияла так же ярко, как падающая комета.
Ради этого можно на какой-то миг ввергнуть часть территории во мрак.
Как сейчас…
Мы стояли на неровной поляне с сотней крестов, воткнутых в сырую землю. К каждому из них было прибито по одному полуживому мятежнику. Их прибивали сразу после жестоких пыток, лишая возможности уйти в мир иной с гордостью. В этом мире они оставят все пороки и всю гордыню, которая их погубила.
Забавно выходит, я предлагал каждому мир, но все выбрали войну.
Война обязана быть обернута в вежливость двух сторон конфликта. Если мои враги нарушают правила, то я не намерен проявлять благородство. Каждый враг удостаивается определенного кредита доверия, но нарушение условий негласной сделки способно навесить на их шеи сразу несколько петель.
Сделка была нарушена.
Из-за этого картина передо мной выглядеть воистину зловеще. Думаю, она навсегда отпечатается в моей памяти, как и в памяти подлетевших воронов. Они не сильно долго ждали, когда жертвы начнут умирать, приступая к еде здесь и сейчас. Их можно понять, без эмпатии даже мне на глаз будет сложно определить; кто ещё жив, а кто уже мертв.
— А, он, это… Говорил, что я… Ну… внешность! — несмотря на зловещую и гнетущую атмосферу, в сердце одной садистки продолжала пылать извращенная, как и она сама, любовь.
— Тяв-тяв, — видя счастья хозяйки, радостно потявкал Коро.
— Вам лучше спросить его лично. Он готов выслушать каждую заблудшую душу, — допивая дорогое вино, ответил я. — На этом вынужден откланяться. Мне ещё предстоит дорога до курортного городка.
Глава 58
На удивление, культура соседних стран хорошо прижилась на восточных границах. Курортный город сразу предлагает всем посетителям традиционную одежду в виде кимоно. Халатом данное одеяние назвать равносильно оскорблению чужой культуры, так что здесь мужчины и женщины просто носят особый вид одежды. Мужская версия от женской имеет не так много различий, просто Т-образная форма одеяния из одного отрезка ткани. Для девушек же придумали дизайн иного рода, сотни изящных лент старались украсить их внешний вид, как это только возможно.
Сам городок тоже отличался от стандартного. Он живописен, имеет хорошую для этого времени планировку, а также в округе витает приятный запах, хотя самой по себе канализации здесь нет. Просто люди старались не гадить где попало. Благодаря компетентности местных жителей и относительно небольшому числу приезжих людей из-за военных действий — курортный город стал своего рода раем на земле.
Во время отдыха в снятом деревянном доме меня постепенно начала одолевать праздность. Выходит, меня можно назвать забавным вампиром в теле человека. Стоит только обложить препятствиями и опасностями, как кровь вскипает и ярость обрушивается на всех вокруг. Или… если я попаду в безысходную ситуацию, где шансы на победу нулевые, а впереди пустота… Придёт смирение, без гнева или разочарования. В конце концов, каждому уготован свой исход. Только я столкнулся с относительно новой для себя ситуацией.
Обыденность — просто удовольствие, ничем не подкрепленное, кроме отсутствия тысячи проблем с парой песетов. Ничего не мешает наслаждаться изысканным вином из местных виноградников или сакэ, а после идти на горячие источники… изучая новые для себя обычаи.
— В любой мифологии, сказании или религии — обязан появиться герой. Ведь в каждой истории есть вечный как вселенная мотив: «Спаси принцессу, одолей дракона и заверши своё путешествие, наслаждаясь наградами».
Только если злодей будет прохлаждаться, то потребность в свете пропадает и рождения легенды не произойдёт. Надежда потеряется в хрониках, растворяясь на мелкие фрагменты, которые позабудут все народы. Люди часто сочиняли подобные истории. Противостояние добра и зла, где первое всегда побеждает второе, а второе порождает первое. К сожалению, в реальной жизни не всё так радужно.
Кто сильнее — тот прав на поле брани.
Кто умнее — тот выбьет лучшие условия во время переговоров.
Кто хитрее — тот использует умных и сильных себе во благо.
Откинувшись на спинку кресла, обшитого дорогой кожей монстра, мне стало немного легче думать. Порой копание по всем полочкам сознания помогает не только нравственно, но и имеет практическую ценность. Например, каждый вампир зависит от своей человечности. Грани, отделяющей их от неразумных тварей.
Чем больше злодеяний они творят и чем глубже погружаются в болото из самокопания или безразличия — тем дальше от них уходит контроль. Порой доходило до того, что некогда мудрые и могущественные существа атаковали перед восходом солнца целые города. Разумеется, бешеные вампиры от такой ошибки сгорали под золотистыми лучами солнца. Однако не стоит их винить в слабоумии. Виновато отсутствие человечности, дарующее инстинкт самосохранения.
— Мир, покой и подозрительная птица, — смотря на оконное отверстие, улыбка слегка поубавилась, а глаза на несколько секунд прикрылись.