Медиум

Расходившиеся зрители были удовлетворены. Корреспонденты радостно предвкушали успех экстренного выпуска. Прокурор видел своё победное фото на первой странице завтрашней газеты. Даже адвокат был спокоен — он сделал, что мог. Сейчас убаюкивал подсудимого надеждой на апелляцию, однако сам не верил в её успех.

Шона Гест, одетая в траур и поддерживаемая под руку Лулли Хенди в чёрном галстуке и с чёрной повязкой на рукаве, утирала слезу носовым платком и причитала:

— Так ему и надо! Пусть повесят изверга, дышать на земле станет легче! Мистер Нельсон! Настоящий джентльмен! Читейшей души человек! Ему бы ещё жить да жить!

Лулли сочувственно сопел. Он испытывал те же чувства, но не мог так чётко формулировать слова, как женщина, которую скоро он назовёт своею женою.

На оглашении завещания они узнали, что мистер Нельсон оставил шофёру свой автомобиль, половину дома и половину денег, лежавших на банковском счёте. Вторая половина дома и остальные деньги были завещаны верной секретарше. Не то из-за пережитого вместе, не то из экономии и нежелания делить дом, Шона ответила “да” на предложение руки и сердца.

Дуглас Толи тоже был упомянут в духовной. Ему предписывалось отдать всю оккультную библиотеку и все инструменты медиума.

Последними словами в завещании были: “Жить — это хорошо!”