Сворачиватель Времени

Я упал. Рвануло. Патлатого чёрта мохнатого, напополам разворотило. Ну, я доволен, не черти стало быть, не в ад попал. На шум другие стянулись. Я одного скосил, второго. Ну, много их не справляюсь. Гляжу развалинка на отшибе. Я туда. Гляжу в проёме, башка твоя. Думал дух, чуть не отрезал на лету. Да судьба твоя светлая. Ещё поживешь. Вот такой каламбур мать его так.

– Хм. Вот так трустори.

– Чего? Главное что занятно, в твоём случае ты обморозился, а меня наоборот жаром обдало, прежде чем крылатый сукин кот меня сюда слил. Ладно. Хня-война. Прорвёмся.

– Смотри Волик, мохнатые уходят.

– Вижу.

– Может и нам уходить пора.

– За ними пойдём.

– Зачем? – вырвалось у меня недоумение.

– Слишком кучно уходят черти. Никак логово у них есть. У меня в сидоре пластида кусок солидный лежит. Хочу и устрою им похороны со всеми почестями.

– А есть ли в этом смысл?

– А есть ли он или нет, значения не имеет. Мы воины славные, друг мой Сеня, с земли святой. Должны бороться с таким говном независимо от того, где мы находимся. Скажи мне лучше, когда закончилась война. Раз ты из будущего.

Я в общих чертах рассказал, что война прошла бессмысленно и беспощадно почти для всех без исключения и что наркотраффик, от этого никак не пострадал. А залежи драгоценных камней как уходили, так и уходят по миру от всех подряд дилеров. О дальнейших конфликтах и развале союза я благоразумно решил умолчать, чтобы не травмировать лишний раз Волика и так изрядно расстроившегося, после моего сообщения на эту тему.

– Как-то так Волик.

– Это что за звук на тебе?

– Вибрация. Сообщение по ватсапу пришло или в телеге. Щас гляну, – когда я достал из кармана позабытый смартфон с треснувшим экраном, глаза Волика полезли на лоб. – В таком времени я живу.

– И о чём тебе этот товарищ Васап – с телеги своей вещает?

– А непонятно. Нихрена. Я и символов-то таких не знаю.

– Это что за метод шифрования?

– Первый раз вижу. Обычно всё на русском. Наверно место поганое. Вот и изменились сообщения. Тридцать шесть пропущенных. Не слабо, а сети нет.

– Насчёт места это ты верно заметил. Всё пошли потихоньку. Держи АПС. А игрушку свою спрячь, чтобы нас не засветить.

– Так магазин полон, предохранитель снят вроде. Взведён?

– По-другому на войне не бывает. Смотри меня не задень Сеня. Урою на месте. Если что прикроешь. А так без команды не стрелять. Всё понял?

– Да.

Волик приложил в руках автомат, держа его так, как я никогда и не видел, и первым пошёл, беззвучно ставя шаг по камням и песку.

Мохнатые не бросились нас искать. Вместо этого они обшарили дом, полазили вокруг него на небольшом отдалении особо не усердствуя в поисках и дружно, словно по зову навострив длинные, как у собак уши, двинулись в одном направлении. Мы, как и сказал Волик, последовали за ними. Расставаться с возможно единственным человеком, пусть и весьма специфическим в силу своей особой профессии, непонятной большинству смертных, мне было совершенно не с руки. Как показала практика, одна голова хорошо, а две головы и оружие в умелых руках гораздо лучше.

Мы долго шли по раскисшей грязи, словно здесь регулярно шли дожди, пока не вымазались в ней по колено. Она походила на чернозём, какой он бывает липкий и приставучий после дождя. Одними глазами Волик дал мне понять, что если я уроню в грязь его пистолет, он очень расстроится. Я изо всех сил старался не расстроить новоприобретённого друга и скажем прямо спасителя.

Несколько раз я наступал на что-то продолговатое и твёрдое, лишь наступив на широкоскулый череп неизвестного животного, я догадался, что ранее попадались кости, а не ветки. Когда мы совершенно измазались глиной, то вошли в чёрный лес. Там нас ждала новая напасть. Местами мы шли по чёрной хвое, но в основном приходилось идти по дороге с размокшей глиной, сделавшей нас похожими на двух оживших еврейских големов.

Когда бурелом стал гуще, впереди между чёрными деревьями, замелькали дымки оранжевых огней. Никогда бы не стал ползти на пузе, по осыпавшейся хвое, но под внимательным руководством Волика, как я уже понял, особо не забалуешь. Очевидно, он имел привычку иметь в подчинении большое количество человек и не приемлет неповиновения. Тем не менее, я слушал его лишь потому, что он был для меня в какой-то степени авторитет.

Вместо придуманных мною хижин и избушек, мы доползли к краю поляны, на которой чадило несколько костров. Вокруг валялись самые разнообразные кости, как обожжённые, так и белые, высушенные временем. Посередине виднелся чёрный провал, ведущий под землю. Судя по тому, как в него последовала наша преследуемая делегация высоких тёмных личностей, нам нужно было туда же. Оставалась лишь одна загвоздка. На поверхности у спуска вниз, сидела тройка трапезничающих мохнатых. Они отрывали куски поджаренного на огне мяса, от туши неизвестного мне животного с чёрным густым мехом и клали в свои огромные вытянутые как у собак рты. Затем с хрустом мелких костей, жевали это. Ничего кроме отвращения у меня это не вызывало. Волик оставался безмятежен и очень собран.

– Когда я дам тебе знак. Ты выйдешь на них и станешь их отвлекать любым тебе известным способом, главное не поднимай шума.

– Ага.

Волик уполз в сторону. Спустя пару минут я перестал его видеть. Выпачканный налипшей на него грязью и дёрном, он стал совершенно невидим, уже на не большом отдалении. Вскоре, позади трёх трапезничающих с чавканьем мохнатых, поднялась едва заметная на фоне темноты фигура и подняла светлую пятерню. Не придумав ничего лучше, я встал в полный рост и направился к кострам. Не рискнув подходить ближе, чем на десять метров я остановился, но мохнатые меня продолжали игнорировать, увлёкшись едой. Тактическая грязь работала на мне одинакого хорошо.

Тогда я поднял увесистую кость и запустил в близстоящего. Вышло более чем удачно. Кость плашмя прилетела мохнатому в морду. Прохрипев что-то невыразимо злобное, существо встало и пошло на меня, гневно мотая длинными руками. Забавный момент в том, что двое оставшихся сидеть у огня, продолжили грызть свои куски жжёной плоти и судя по воркующее ворчащим звукам, они смеялись. Воркование сменилось бульканьем. Волик на моих глазах эстетично и красиво перерезал им обоим глотки, так что когда идущий ко мне оглянулся, посмотреть в чём дело, тут же сам получил ножом по шее.

Мохнатый не понял юмора и хотел сопротивляться, но Волик ловко бросил его через бедро, сел на него сверху и многократными движениями, систематически вгонял ему воронёный клинок в разные части шеи, пока тот окончательно слабел и в конце концов издох. Вытерев нож о его шкуру, Волик показал мне класс и пошёл оттаскивать тела. Пришлось помогать. Тела были тяжёлые. Рост отражал изрядный вес. Но вдвоём, мы быстро справились. На что Волик одобрительно сплюнул в сторону тел и предложил мне ополоснуть рот водой из его фляжки. Последнее было весьма кстати.

Глава 7. Зов

Освещаемая факелами, подземная нора, частично в форме правильного прямоугольника, напоминала скорее бункер, чем промоину. Причём бункер весьма древний, с деревянными заплесневелыми и почерневшими от времени перекрытиями.

– Это тебе не с лялей у моря прохлаждаться, – заметил Волик моё выражение лица.

– Это точно. Напомни пожалуйста, зачем мы сюда пошли?

– Врага надо знать в лицо. Разведка лучший способ заглянуть ему в глаза.

– А если у него нет лица?

– Тогда мы ему голову отрежем. Зачем ему она без лица. Логично?

– Определённая логика в этом есть.

– А то. Ты потише давай. Эхо видишь какое, – я без задней мысли показал ему «ок» и он хмыкнув, пошёл дальше, с автоматом в одной руке и с факелом в другой.

Когда его факел прогорел, я передал ему свой для запала и мы пошли дальше. С потолка изрядно капала холодная вода, о герметичности подземного хода не могло быть и речи. Местами обвалился потолок, но не настолько серьёзно и через завалы можно было перелезть. Где-то мы брели по лужам. Волик в растоптанных берцах чувствовал себя уверенно в отличие от меня. Я же чувствовал, как каждый раз вода заливается внутрь через пористую сеточку, и без того забившуюся грязью, и это был лучший мотиватор выбраться отсюда поскорее.