Он такой один

— Жюли, малышка! Привет!

Секунда показалась целой вечностью, но затем я услышала звонкий веселый голос сестры.

— Привет! Алена! А я читала про тебя! Представляешь, у нас теперь везде пишут про тебя. Мне мама показала, а потом я сама нашла, даже ролик небольшой. Ты такая красивая!

— Мама? Твоя мама сказала?

— Ну да! Папа улетел на самолете сегодня рано утром, я еще спала, а мама тут же сказала, что нам пора тоже уезжать. Мы теперь в другом доме живем. И тут охрана. Не папина, как раньше, а другая.

— Охрана? Тебе что-то угрожает?

— Мама говорит, что так нам спокойнее будет. Я ей дала послушать твое сообщение. Ты не обижаешься?

— Нет, конечно! Малышка моя, а ты не обижаешься? Жюли, я правда не могла приехать с папой…

— Это не страшно! Даже хорошо! Мама сказала, что пока она с папой разводится, мы останемся здесь, в Париже, но ты можешь сама к нам приехать! Мама сказала, что оплатит тебе дорогу и приглашение какое-то сделает. Я не очень поняла…

— Твоя мама?

Со второй женой папы я не виделась ни разу!

— Она сказала, что раз ты не с папой, то она будет рада тебя видеть у нас. Мне кажется, она специально тебя пригласит, чтобы папу позлить. Но ведь это не очень плохо, да? Я так соскучилась!

— Это прекрасно, Жюли! Это просто прекрасно! Конечно, я приеду! Обязательно приеду! Я так тебя люблю…

Слезы, которые я сегодня так упорно сдерживала, наконец, потекли по щекам. Я захлебывалась от слез, уже не слышала сестру, только чувствовала, как горячие ладони стирали слезы с моего лица.

— Все уже закончилось, выдыхай, милая, и успокаивайся.

Илья обнимал меня, укачивая как ребенка. И слезы ушли, а с ними и мой многолетний страх потерять сестру.

— Надо будет сделать визу, Илья. Мы летим в Париж!

Эпилог

Лето в Москве совершенно непредсказуемо. Я хоть не так давно здесь живу, но такой вывод напрашивается сам собой — в прошлом году в начале июня я чуть ли не в пуховике ходила, ветрища были такие сильные и злые, что я даже перчатки носила. Ну и шапку, разумеется.

А сейчас стою себе в сарафане, отмахиваясь от невыносимого пекла тонкой папкой, в которой лежит мой диплом, отзыв научника и еще тонна бюрократических бумажек.

Хорошо-то как!

Психфак МГУ находится в самом центре города, тут до Красной Площади или Большого Театра рукой подать. И так красиво, чисто и ухоженно, как будто в музее под открытым небом гуляешь. Да так и есть. А люди, несущиеся по своим делам, уткнувшись в мобильники, не видят и не чувствуют всей этой красоты. Привыкли.

Я когда приехала сюда, удивлялась и возмущалась такой слепоте. А сейчас уже смирилась. Нет, самой такой же не стала, Москва как был чужим мегаполисом, так и остался. Впрочем, это совсем не мешало мне полюбить этот город и стать в нем счастливой. Хотя, когда счастье внутри, география совсем не важна.

Я прислушалась к собственным ощущениям — легкость, радость и тихое блаженство. Прыгать, кричать и улюлюкать, как это делали мои одногруппницы я не хотела. Да и силы берегла до вечера. Вот тогда и оторвемся! Все вместе!

Только самые близкие и родные. Моя настоящая семья.

Да, когда ты маленькая, твои мама и папа — самые важные люди в жизни, твоя семья, еще есть бабушки и дедушки, они тоже твоя семья. И даже не думаешь о том, что все может быть совсем по-другому.

В моей семье нет ни мамы, ни папы, но от этого она не становится менее настоящей. Наоборот!

— Аля! Алена!

Ко мне неслась Жюли, уже совсем не малышка, за три года она так вымахала, что уже выше меня на целую голову. Растет длинноногой красавицей как и ее мать, ничего от нашего папы внешне взяла. Жюли уже зовут на кастинги модели, но мама ее не торопится с разрешением. Говорит, еще психологически не созрела для такой работы и вообще, у ребенка еще детство. Я с этим полностью согласна, хотя прекрасно понимаю, что путь сестры в модельный бизнес скорее всего определен. По крайней мере лет на десять, а там посмотрим!

— Привет! Привет, малышка! Ты что здесь делаешь? Одна?

Я обнимала сестру, оглядываясь по сторонам. Обычно ее мать свою дочь редко когда отпускала одну.

— Нет. Не одна! Мы тебе сюрприз подготовили! Поздравляю с защитой! Ты же защитилась?

— Конечно! На отлично! Я даже не волновалась, представляешь?

Жюли намного свободнее сейчас говорит по-русски, почти не запинается в поиске нужного слова. Развод ее родителей был феерическим! О нем писали все, кому не лень, кто знал что-то и те, кто понятия не имел, что происходит. Я вообще в то лето не подходила к телефону, если на экране появлялся незнакомый номер. Развод обещал стать очень громким, появились доказательства того, что у папы была любовница, это и стало причиной его расставания с женой.

Анастасия не стала ходить по разным шоу и давать слезливые интервью. Она дала профессионалам делать свою работу — ее юристы по бракоразводному процессу были как раз такими. Всех деталей я не знала, да и спрашивать стеснялась, но Настя всегда так широко улыбается, когда вспоминает бывшего мужа, что не удивлюсь, если Форбс оказался прав, сократив папино состояние почти в два раза. Но главное Жюли!

Я не знаю, что сделала Настя, какие папиными скелетами ему грозила, но дочь не только осталась с матерью, но еще и смогла уехать из Франции. Местная правовая практика бывает суровой к матерям-иностранкам, желающим увезти ребенка из страны. Но все получилось потому что папа дал свое согласие.

И теперь Жюли живет здесь, в Москве, учится во французском лицее и с любопытством изучает свою родину.

— Так что за сюрприз, Жюли? С кем ты здесь?

— С Ильей! Меня мама с ним отпустила к тебе. А он… вон там, его какой-то парень остановил…

Я проследила за взглядом сестры и увидела своего Арха, разговаривающего с Князевым. Инстинктивно прижала к себе Жюли, хотя знала, что нам с ней ничего не грозит. И Витька уже совсем не тот мелочный подлец-мажор, каким был еще три года назад. Его вообще было непросто узнать сейчас — обычные серые джинсы, синяя рубашка на выпуск и просто рюкзак за спиной. Никаких фишечек, браслетов, на носу оптические очки. Витька похудел за эти годы, стал суше, что ли и резче. Самовлюбленный красавчик исчез — рядом с Ильей сейчас стоял обычный симпатичный парень, немного уставший, чуть дерганный, со своими заморочками. И вокруг него не вилась свита из фанатов и прилипал. Здесь вообще мало, кто знал, что его отца в прошлом году президент назначил губернатором нашей области.

С родителями и Виктор, и Дина встречаются раза два-три в год, приезжают на дни рождения, поздравляют с Новым годом. Внешне все благополучно.

Я знаю другую правду — после того как наш клан обошел Князя в финале Универсума, дома у вице-губера был скандал, это мне сам Витька рассказал, но примерно через год после этих событий, когда пришел просить прощения за тот год в универе и Универсуме.

«Все оказалось еще хуже — думал, самое страшное проиграть Арху, а оказалось — тебе, дочке его заклятого дружка. Я прифигел, когда узнал, что батя назвал меня в честь Крамера. Они тогда еще дружили».

«Я вообще не понимаю, почему они поругались, они же так похожи, Вить».

После скандала, Витька психанул и даже не защитив диплом, свалил из дома. Более того, он уехал сначала из города, а потом вообще из страны. Снова как и с Диной помогли деньги их бабушки — целый год ее внук путешествовал по Восточной Европе, искал себя. Через год вернулся домой, но только для того, чтобы защитить диплом и снова уехать. Год вдали от родни пошел Князю на пользу — отец потерял над сыном полный контроль. Последние два года он учится в МГУ, в магистратуре на госуправлении, а здесь, на психфаке у него девушка. Надежда.

Князев, видимо, почувствовал мой взгляд, обернулся и помахал мне рукой, потом кивнул Илье и заторопился к выходу.

— Какой он у тебя красивый! Илья! Ален, а когда вы поженитесь? Мама говорит, что три года встречаться это уже многовато…