Забудь о любви

Мне и весело, и стыдно, и хочется совершать глупые поступки, дурачиться, хохотать до упаду, прыгать и танцевать, размахивая руками. Сумасшествие! Я себя настолько живой давным-давно не чувствовала, мир будто стал ярче и красочнее, а эмоции захлёстывают с самого утра. Положительные эмоции. Я по ним безумно соскучилась.

Упираюсь ладонями в края раковины и удивлённо таращусь на своё отражение. Я даже выгляжу иначе: раскованной, свободной, счастливой. Глаза смеются, на щеках розовеет предательский румянец, губы припухшие, зацелованные. Облизываю их, чувствуя вкус кофе и Богдана.

Он правильно сделал, что не занялся со мной сексом, когда я считала себя обязанной и хотела таким образом показать свою благодарность. Уверена, на утро я бы чувствовала себя отвратительно. Вчера же всё произошло так, как надо. Идеально. И я ни о чём не жалею.

Принимаю душ, прислушиваюсь к своим ощущениям. Между ног непривычно тянет, но это так, ерунда. Мне повезло оказаться среди тех девушек, у которых первый раз происходит безболезненно и даже приятно. Хотя уверена, что во многом это заслуга Богдана. С бывшим я не чувствовала и сотой доли того, что испытываю рядом с мужем: волнение, страсть, нежность, трепет даже от простых касаний, вибрирующее тепло в солнечном сплетении и то, что называют бабочками. Они всё тело заполонили и кажется, что я скоро взмахну крыльями и оторвусь от земли, ведомая своими чувствами.

Кажется, моя мечта сбылась. Я потеряла невинность с человеком, к которому что-то чувствую. Неужели это влюблённость? Самая настоящая? О которой книжки пишут и фильмы снимают? Получается, я до этого ни разу серьёзно не влюблялась. Мой мир никогда не будет прежним.

— Какие у нас планы..? — мой голос обрывается, когда Богдан подхватывает меня и прижимает к стене.

— Есть у меня один план, — говорит он мне в губы. Целует жарко и глубоко, я растворяюсь в его ласках, в жадных прикосновениях, в полюбившемся запахе и вкусе. — Как ты себя чувствуешь?

Он сбрасывает с меня полотенце, не обращая внимания на мой возмущённый шёпот, начинает целовать шею, ключицы, грудь. Богдан о чём-то спрашивал? Ничего не помню.

— Мммм? — тяну, выгибаясь ему навстречу.

— Как ты? Ничего не болит?

— Нет, — мотаю головой. Боже, я могу отказаться и соврать, но уже поздно. Пусть Богдан смотрит на меня при свете дня, пусть трогает, метит прикосновениями, я на всё согласна.

Мы оказываемся на кровати, сплетаемся в тесных объятиях, целуемся без передышки, без остановки. Мы словно обезумели. Я впиваюсь ногтями в плечи Богдана, я шепчу его имя, ёрзаю, нетерпеливо хнычу, когда от желания темнеет в глазах. Кровь кипит, между ног бешено пульсирует, я хочу, хочу. Кажется, произношу это вслух. Плевать.

Богдан перехватывает мою ладонь и накрывают ею свой возбуждённый член. Я задыхаюсь. Мне хочется отдёрнуть руку, но это слишком обидный жест, неправильный. Поэтому я сжимаю пальцы, облизываю вмиг пересохшие губы. Член очень твёрдый, почти каменный, горячий и приятный на ощупь. Во рту скапливается слюна, я сглатываю и открываю глаза. Завороженно смотрю на мужской орган, двигаю рукой. Богдан рвано выдыхает. Он жмурится, его губы приоткрыты, дыхание тяжёлое. Он невероятно сексуален. И ему хорошо от того, что я его трогаю, сжимаю, скольжу ладонью по всей длине.

Это возбуждает. Кровь закипает сильнее, огненными вспышками простреливает низ живота. Я не могу больше, я умру, если он сейчас что-то не сделает!

— А где защита? — спрашиваю, задыхаясь.

Богдан тянется к прикроватной тумбе, достаёт оттуда квадратик, разрывает его и умелым движением надевает презерватив.

— Повернись ко мне спиной, — командует он.

Подчиняюсь. Он прижимается ко мне, я чувствую его дыхание на щеке, губы метят висок, рука скользит по бедру. Знакомое давление между ног отдаётся горячечным восторгом в каждой клеточке тела. Богдан медленно входит в меня сзади, его ладонь крепко сжимает грудь. Я растекаюсь медовой патокой, теряюсь в ощущениях, не таких, как вчера, более острых, дразнящих, опьяняющих. Вскоре я начинаю подмахивать бёдрами, подстраиваясь под ритм Богдана. Он ласкает мои соски, ощупывает живот, дотрагивается до клитора. Заставляет меня дрожать и умолять о продолжении.

Я кричу в подушку, когда тело накрывает лавиной сильнейшего оргазма. Богдан врезается в меня сильно, быстро, и не успеваю я опомниться, как слышу его хриплый стон где-то над ухом. Толчки стихают, мною овладевает полное умиротворение. Идеальный момент. Поворачиваю голову, и мы с Богданом лениво целуемся.

— Какие планы, спрашиваешь?

Что? О чём он? Я не помню, чтобы спрашивала его о планах.

— Ммм?

— Тебе понравился верёвочный парк. Пойдём туда для начала?

Я с трудом вспоминаю, что действительно хотела забраться на трассу и проверить свои силы, вдруг получится преодолеть все препятствия. Но вчера я застеснялась Богдана, всё же у меня не идеальная физическая форма.

— Давай. Только не смейся, если я даже на дерево не взберусь, — улыбаюсь ему.

Пофиг, что я далека от спорта, а тело после утреннего секса превратилось в желе. Верёвочный парк — это что-то новое и интересное. Тем более Богдан должен одолеть все трассы без малейших усилий. А я с удовольствием полюбуюсь его сильным мускулистым телом. И фотографий наделаю, да побольше.

23

Богдан

Верёвочный парк — довольно примитивное развлечение. Тот, кто в детстве много лазил по деревьям, справится с трассами без проблем. Когда были живы дедушка и бабушка по отцовской линии, я часто отдыхал в селе. И целыми днями зависал на деревьях. Просто карабкался по ветвям, добирался до самой высокой точки, срывал яблоки, черешни и абрикосы, в общем, наслаждался беззаботным детством. Потом я вырос, у меня появились подростковые интересы, и в деревню я стал приезжать всё реже и реже. О чём немного жалею.

Лия с опаской выслушивает инструктора, а затем машет мне рукой, мол, иди первым. Окей. Я справляюсь с первым препятствием, оглядываюсь. Моя жена легко шагает босыми ногами по брусьям, отлично держит равновесие и уже через пару минут оказывается рядом со мной на деревянной платформе. Целую её в приоткрытые губы и отправляюсь на следующее препятствие. Оглядываюсь, довольно улыбаюсь — Лия меня рассматривает. Глаза блестят, щёки раскраснелись, она диво как хороша. В груди теплеет, я подмигиваю жене и двигаюсь дальше.

Спустя полчаса мы встречаемся на последней платформе.

— Блин, как круто! Я смогла, представляешь? Смогла! — визжит Лия. — Я вообще не занимаюсь спортом, а тут справилась и почти не устала!

Ага, вижу я, как она не устала. Голос срывается, дышит тяжело, но в глазах столько радости, что я не выдерживаю — тяну её к себе, впиваюсь в податливые губы, целую так, что мир вокруг перестаёт существовать. Хочется побыстрее спуститься на землю, сгрести Лию в охапку и потащить её в наш домик. Мыслю, как дикарь. Это мне несвойственно.

— Отпусти, на нас смотрит инструктор, — шепчет Лия. — И не только он.

— Плевать, — отвечаю я, но всё же перестаю смущать жену. Иногда с ней нужно деликатничать. Вот как сейчас. Меня даже забавляет её смущенный взгляд. Вчера стриптиз устраивала, и так, и эдак бёдрами виляла, а сегодня она вся из себя невинная скромница, которая обнажённую грудь простынью закрывает. Мило же. И смешно.

Но с её стыдом я быстро справился. И давить не пришлось. Лия скорее хочет казаться правильной и приличной, а на деле же она страстная и очень отзывчивая девушка, которая ради своих целей может и голой в озере искупаться.

Сплошные противоречия. Скучно нам точно не будет.

После верёвочного парка мы катаемся на велосипедах, затем обедаем в ресторане. Лия рассказывает о своих планах: она собирается поступать в университет, скорее всего на филологический факультет. Так хочет её отец.

— Я неплохо училась в школе, старалась выйти на золотую медаль, олимпиады идеально писала. Лучше всего мне давались иностранные языки, значит, надо становиться филологом. Папа будет очень счастлив, он всегда хотел, чтобы я получила приличное высшее образование. Всё его воспитание сводилось к учёбе: когда я приносила хорошие оценки, он радовался, если вдруг в дневнике стояла тройка, он очень злился. А я… не всегда хотела зубрить ту же математику или химию.