Страница 14 из 54
Когда почти стемнело, я переоделась. Облегающие эластичные шорты для бега, черная футболка, кроссовки, черная куртка с капюшоном и в довершение – небольшой перечный баллончик. Если меня накроют за слежкой, я всегда смогу сказать, что просто бегаю вечерами. В нашем штате этой отговоркой пользуется каждый извращенец, заглядывающий в чужие окна, и это всегда срабатывает.
Я дала Рексу кусочек сыра и пояснила, что мне надо на пару часиков отлучиться. Выйдя на улицу, я принялась разыскивать «Хонду-Сивик», потом вспомнила, что она сгорела. Затем стала искать машину-ветер, но и тут дала маху. Наконец с глубоким разочарованным вздохом я направилась к «Бьюику».
Вечерами Фенвуд-стрит становится очень милой и уютной улицей. В окнах домов горит свет, освещены также дорожки, ведущие к большим домам. Тишина и покой.
Шторы у Ганнибала Рамоса были все еще задернуты, но сквозь щель пробивался свет. Я объехала квартал и припарковала «Бьюик» у велосипедной дорожки, по которой я прогуливалась несколькими часами раньше.
Я немного поразмялась, попрыгав на месте на случай, если кто-то за мной наблюдает и прикидывает, не веду ли я себя подозрительно. Потом медленно побежала по дорожке для велосипедистов, проходящей по ничейной территории. Здесь было значительно темнее. Я подождала, пока привыкнут глаза. В каждом личном заборе имелась дверь. Я тихонько пошла вперед, считая двери, пока не дошла до той, которая, как мне казалось, имела отношение к собственности Ганнибала. В окнах верхнего этажа света не было, но даже через забор можно было заметить, что окна нижнего этажа освещены.
Я подергала дверь. Заперто. Кирпичный забор возвышался футов на семь. Гладкий такой кирпич, не залезешь. Ни рукой не зацепишься, ни ногой не обопрешься. Я огляделась, нет ли какой подставки под ноги. Ничегошеньки. Я присмотрелась к росшей рядом сосне. Ее несколько искривил забор, прижав нижние ветви, но верхние свисали над двором Рамоса. Если я сумею забраться на сосну, в ветвях, в темноте меня не будет видно, а я смогу понаблюдать за домом. Я зацепилась за нижнюю ветку и вскарабкалась на нее. Поднялась еще на пару футов и была вознаграждена видом заднего двора Рамоса. Вдоль забора – клумбы, засыпанные мульчей. Перед задней дверью – небольшая площадка, выложенная камнями. На остальном пространстве росла трава.
Как я и надеялась, окна, выходящие во двор, не были зашторены. Через двойное окно виднелась кухня. Дверь, выходящая на задний двор, вела в столовую. За ней виднелась часть еще одной комнаты, скорее всего гостиной, но точно трудно было сказать. Людей в пределах видимости не наблюдалось.
Я некоторое время сидела и смотрела, но ничего не происходило. В соседних домах тоже тихо. Скукотища. Никого на велосипедной дорожке. Никто не гуляет с собакой. Никто не катается на велосипеде. Слишком темно. Вот почему я так люблю наблюдать. Ничего никогда не происходит. Затем у вас возникает острая нужда воспользоваться туалетом, и за это время убивают сразу двоих.
Через час задница у меня затекла, ноги свело судорогой. Пошло оно все, наконец определилась я. Тем более что я не знаю, что, собственно, я должна увидеть.
Я повернулась, чтобы слезть, потеряла равновесие и шлепнулась на землю. Плюх. Плашмя. Прямо во двор Ганнибала.
Зажглись огни на заднем дворе, выглянул Ганнибал.
– Какого черта? – спросил он.
Я пошевелила пальцами и дернула ногами. Вроде все цело.
Ганнибал стоял надо мной, уперев руки в боки, и явно жаждал объяснений.
– Я с дерева свалилась, – сказала я. Это было ясно и без моих слов, поскольку я вся была усыпана иголками и обломками веток.
Ганнибал молча ждал.
Я с трудом поднялась на ноги.
– Пыталась уговорить кота слезть. Он там весь день сидит.
Он поднял глаза на дерево.
– Там твой кот? – Судя по интонации, он не поверил ни одному моему слову.
– Наверное, он спрыгнул, когда я свалилась.
Ганнибал Рамос мог похвастать калифорнийским загаром и излишней полнотой. Я видела его фотографии, потому не удивилась. Чего я не ожидала, так это глубокой усталости на лице. Хотя он ведь только что потерял брата, это не могло не сказаться. Редкие волосы говорили о близкой лысине. Глаза за очками в черепаховой оправе смотрели на меня оценивающе. На нем были серые брюки от костюма, которые давно следовало проутюжить, и тоже мятая белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Мистер Средней Руки Бизнесмен после трудового дня в офисе. На вид ему было чуть за сорок.
– Полагаю, он убежал? – осведомился Рамос.
– Господи, надеюсь, что нет. Я устала за ним гоняться. – Вру я круто. Сама порой удивляюсь.
Ганнибал открыл дверь в заборе и бегло осмотрел велосипедную дорожку.
– Плохие новости. Кота не вижу.
Я заглянула ему через плечо.
– Кис-кис-кис, – позвала я. Чувствовала я себя довольно глупо, но пути назад не было.
– Знаете, что я думаю? – спросил Ганнибал. – Думаю, что никакого кота нет. Думаю, что вы залезли на дерево, чтобы шпионить за мной.
Я разыграла полное недоумение. Почти как... ну, да ладно.
– Послушайте, – сказала я, протискиваясь мимо него к двери, – мне надо идти. Я еще должна отыскать кота.
– Какого он цвета?
– Черный.
– Желаю удачи.
По дороге к велосипедной тропе я заглянула под несколько кустов.
– Эй, кис-кис-кис.
– Не хотите ли дать мне свой адрес и номер телефона на случай, если я увижу кота? – предложил Ганнибал.
Наши глаза на мгновение встретились, и мое сердца пропустило удар.
– Нет, – сказала я, – не думаю, что стоит это делать. – И я ушла, двигаясь в направлении, противоположном тому, откуда пришла.
Я прошла по велосипедной дорожке, обогнула квартал, перешла через улицу и остановилась напротив дома Ганнибала, размышляя о том, что он может из себя представлять. Если бы я встретила его на улице, приняла бы за страхового агента. Или менеджера среднего звена. Мне бы и в голову не пришло, что он коронованный принц черного рынка оружия.
В одном из окон второго этажа мелькнул свет. Коронованный принц, возможно, переодевается во что-то более удобное. Спать ложиться еще рано, да и свет на первом этаже горит. Я уже совсем было решила уходить, когда на улице показалась машина и подъехала к воротам Ганнибала.
За рулем – женщина. Лица не видно. Водительская дверь распахнулась, и появилась изящная нога в тонком чулке, за ней и все потрясающее тело в темном костюме. Короткие светлые волосы. Под мышкой кейс.
Я списала номер машины, достала из бардачка мини-бинокль и прокралась к забору сзади дома Рамоса. Пока все тихо. Наверное, Ганнибал считает, что основательно напугал меня. Я что хочу сказать – какой идиот станет подкрадываться к его дому дважды за одну ночь?
Не идиот, так идиотка, вот кто.
Я залезла на дерево почти бесшумно. Во второй раз это было легче. Знала, куда направляюсь. Нашла свой насест и достала бинокль. К сожалению, смотреть особо было не на что. Ганнибал с гостьей находились в передней комнате. Я могла видеть только его спину, но женщина не попадала в поле моего зрения. Через несколько минут послышался хлопок закрываемой двери и гул мотора отъезжающей машины.
Ганнибал вошел в кухню, достал из стола нож и с его помощью вскрыл письмо. Вынул листок и прочел. Никакой реакции. Он аккуратно вернул письмо в конверт и положил его на кухонный стол.
Потом повернулся к окну. Казалось, он о чем-то размышляет. Затем двинулся к двери, открыл ее и уставился на мою сосну. Я замерла, даже дышать боялась. Не может он меня видеть, думала я. Здесь так темно. Сейчас он вернется в дом. Как же я ошибалась! Он поднял руку, щелкнул фонариком, и луч света ударил мне в глаза.
– Кис-кис-кис, – забормотала я, прикрывая глаза ладонью от света.
Он поднял другую руку, и я увидела пистолет.
– Слазь, – приказал он, направляясь ко мне. – Медленно.
Как же, жди. Я слетела с ветки, ломая ветви, приземлилась на ноги, которые уже бежали.