Страница 3 из 5
Добравшись до вагона, первый подул в губную гармошку и извлек из нее что-то похожее на мелодию, должно быть, чтобы убедить нас, что заказанная музыка уже на подходе. Все трое безуспешно пытались взобраться на остов вагона. Очевидно, в их желудках плескалось слишком много водки. Но, в конце концов, это был Новый год, праздник, который бывает только раз в году. Даже на нашей стороне все пребывали во вполне благодушном настроении, в большой степени из-за благотворного воздействия напитков вроде Steinhager, Korn, Stargarder, Kummelschnapps, а также вина. Все это мы получили в рождественских посылках. Подвыпившие (мягко говоря, их состояние можно было обозначить таким образом) большевики под дружный хохот оставили попытки взобраться на разбитый товарный вагон и вместо этого обошли его и оказались прямо перед нами.
Первая мелодия была монотонной и грустной, с характерными русскими переливами и руладами. Лица этих троих были в тени, но я мог хорошо разглядеть укутанные в толстый слой одежды, крепкие коренастые фигуры. Неожиданно музыка сменилась на более жизнерадостную. Как мне показалось, это было что-то вроде казачьего танца. Второй номер нашего пулеметного расчета принялся подпрыгивать в такт музыке сразу на обеих ногах, чтобы согреться, но ему пришлось вскоре оставить эту затею, так как темп музыки становился все более быстрым. После дикого крещендо музыка оборвалась.
Русский, стоявший посередине, попытался отвесить глубокий поклон, но не удержал равновесие и упал. Часовые с обеих сторон разразились громким хохотом. С большим трудом ему удалось снова встать. Очевидно, солдата обидел этот смех. Когда каким-то образом с помощью товарищей он все же оказался на ногах, послышался голос четвертого русского с передовой позиции по ту сторону насыпи – он отпустил сальную шутку относительно отдельных частей тела своего товарища, смысл которой мог без труда понять любой ветеран на нашей стороне. После этого над открытым пространством, подобно урагану, вновь поднялся громогласный хохот, который эхом отдавался в развалинах позади нас. Он сопровождал трех новогодних «музыкантов», которые рука об руку, спотыкаясь, пустились в обратный путь на свою сторону.
Командир роты, который слышал всю эту возню, когда стоял погрузившись в философские раздумья у двери своего бункера, подошел к нам по ходам сообщения, чтобы узнать, что происходит. Пораженные столь ярким событием, мы трое в один голос принялись рассказывать ему о выходке большевиков под Новый год. Прослушав удивительную историю, командир, смеясь и размахивая руками, воскликнул:
– Я слышал о подобных вещах, но что такое может приключиться здесь, во время войны с таким фанатичным врагом, да еще на участке, который держим мы, солдаты СС, которых ненавидит каждый правоверный большевик, звучит, как байки скандинавских моряков!
Потом он задумчиво покачал головой:
– Меня удивляет, что иваны вытворяют такое. За всем этим неожиданным благодушием должно быть что-то еще. – Он посмотрел в установленное в окопе зеркало, медленно повернул его в разные стороны, изучая местность прямо перед нами и за ближайшими к нам передовыми позициями русских, и проговорил в сомнении: – Черт возьми, ребята! Держите свои глаза и уши широко открытыми! – И вернулся к себе в бункер.
Разговоры на ничейной земле возобновились. Мы болтали о том о сем. Пришел черед обсудить рождественские подарки. Было ясно, что и в Красной армии солдаты получили что-то, помимо своего обычного жалованья, и это при том, что советские люди были безбожниками[3]. Затем начался оживленный обмен мнениями о том, какие прекрасные подарки получили там солдаты на Рождество. Когда они с энтузиазмом начали расписывать богатство содержимого своих рождественских наборов, мы смеялись, будучи все же слегка уязвленными. А потом решили убить их полным списком того, что прибыло в наших собственных посылках на Рождество. Естественно мы сильно приукрашивали качество и количество того, что было получено на самом деле. Эффект был заметным.
Но большевики держались твердо. Мы уже имели возможность убедиться в этом за прошедшие три года боев. Казалось, что даже здесь они не желали сдаваться, не попытавшись «контратаковать». После нескольких минут невнятного бормотания с их стороны снова послышались громкие голоса, звучавшие с новой силой. Но мы уже раскусили их. Они зашли слишком далеко в своих смелых преувеличениях, но все же нельзя не отметить, что они сумели несколько улучшить свое общее положение. Похоже, что в нашей беседе наступил пат.
Затем вдруг быстро и неожиданно было принято окончательное решение. Одна старая дама из Вестфалии вручила нам «оружие победы» – пару тапочек, которые оказались в посылке одного из караульных на позиции слева от нашей. Он не мог себе представить, что делать с этим неожиданным даром. Поэтому поделился с большевиками новостью о полученном прекрасном рождественском подарке. После всеобщего удивления на противоположной стороне, наконец, последовал вопрос:
– А что такое тапочки?
Один из наших товарищей, который понимал по-русски немного больше, чем остальные, объяснил, что же это такое.
– Туфли, туфли! – кричал он на своем «свободном русском языке» и после этого пытался дать дополнительные объяснения.
Но солдаты Красной армии и так были поражены в самое сердце этим чудом. Многие из них не знали, что такое «туфли». Бедные черти! У них никогда не будет ни денег, ни возможности приобрести в советском «раю» для рабочих и крестьян пару туфель, даже если им вообще посчастливится вернуться домой с войны на своих ногах!
Триумф был полным. Можно было говорить о полном разгроме, потому что наши оппоненты казались абсолютно убитыми. Представляю, какое тепло почувствовала бы та старая женщина из Вестфалии, если бы следующей полевой почтой она получила письмо, где прочитала бы о той великой моральной победе, которую она помогла нам одержать.
Эти бедняги из Красной армии не хотели проигрывать. И начали говорить грубости и глупости. Стали спрашивать адреса девушек в Берлине, которых намеревались вскоре посетить, обещали нам обеспечить сносное существование в Сибири. Пулеметчик в нашем окопе расценил как последнюю каплю восклицание одного из русских: «Гитлеру скоро капут!»
– Эй, отправь новогоднюю открытку этому бандиту из Грузии, засевшему в Кремле. И скажи ему, что скоро мы снова отправимся на восток со своими «Королевскими тиграми». Тогда он уж точно заткнется! – выкрикнул он в ответ.
Эта «находка» по поводу «Королевских тигров», 69-тонных тяжелых танков, которые не брали ни русские, ни английские, ни американские снаряды[4], похоже, произвела эффект, потому что большевики снова «обмякли». Они предложили обмен рождественскими подарками. Особенно им хотелось поменяться с нами табаком и сигаретами. Но их махорка, что-то вроде трубочного табака, ужасная коричневая субстанция, которую нам приходилось иногда пробовать, когда не было другого выхода, и по которой мы начинали с презрением судить о России… нет, мы не хотели такого обмена!
– Очень хорошая марка папирос, «Авиатик», – выдал один из голосов, обращавшихся к нам с той стороны от железнодорожной насыпи.
«Авиатик» у русских считался одной из лучших марок табака.
– Хорошо! Получишь пачку прекрасного немецкого табака за четыре пачки своего «Авиатика», – решился один из наших товарищей, который уже долго тщетно пытался обменять пачку этого табака, пересушенного и мелкого, как пыль, у нас в роте. Но в любом случае этот табак был лучше, чем русская махорка, так что он собирался поступить с большевиками вполне по-честному.
Они оба выбрались из траншеи и приблизились друг к другу. Это была странная встреча между Востоком и Западом. Высокий солдат СС был одет в белый маскировочный камуфляж, он держался уверенно и невозмутимо, будто смерти и не существовало, как бы подтверждая старый девиз «morituri te salutant»[5]. Коренастый солдат Красной армии, внешне похожий внешностью на эскимоса, был в ватнике; он имел какую-то качающуюся, дерганую походку. Не успели они подойти друг к другу, как откуда-то с дальнего поста засвистела пуля: там наверняка не знали, что происходит, и не стали раздумывать, увидев две фигуры на снегу. Оба гигантскими прыжками бросились наутек друг от друга и под сопровождение вспышек с обеих сторон скрылись в укрытиях.
3
Преобладающая часть солдат Красной армии были верующими, в основном православными.
4
Здесь видна работа геббельсовской пропаганды, которой многие немцы (как автор) верили даже в начале 1945 г. Танк «Тигр II» («Королевский тигр») весом 69,8 тис 88-мм скорострельной пушкой длиной 71 калибр, с лобовой броней до 180 мм был очень опасным противником в бою. Но 85-мм пушка танка Т-34-85 поражала его в борт с расстояния 600—1000 м, а в лоб «Тигр II» также поражался снарядами 122-мм пушки ИС-2, хотя и с трудом, при попадании в стыки сварных бронелистов, в маску пушки и др. Но из-за большого веса маневренность «Тигра II» была невелика, зачастую эти танки бросались экипажами из-за невозможности отойти (мосты не выдерживали), как во Франции к западу от Сены или в Венгрии. Наконец, «Тигров II» было выпущено всего 489 штук, а, например, ИС-2 – 3475. И качество брони к концу войны (из-за нехватки молибдена и никеля) у «Королевских тигров» снизилось – она раскалывалась под ударами крупнокалиберных снарядов.
5
Идущие на смерть тебя приветствуют (лат.).