Страница 41 из 43
У меня не оставалось ни сил, ни желания удивляться особенностям конструкции, поэтому я зашел, по традиции, последним, захлопнув за собой дверь. Замок тут же встал на место и, если слух меня не подвел, то ригелей было несколько – минимум в трех точках дверное полотно было надежно закреплено на косяке. Настоящая крепость, не то что моя старая квартира.
В прихожей зажегся свет. Люди столпились, не проходя ни в одну из двух, как я успел увидеть, комнат, расположенных прямо и по правую руку от прихожей.
– И чего мы стоим? – спросил я, не ожидая никакого ответа, но вместо этого услышал, что Лена говорит по телефону.
Когда я чуть вытянулся, чтобы посмотреть, где она находится, меня бесцеремонно придержали, положив на плечо ладонь. Я уже не сомневался, что это сделает Владимир, но это оказался безымянный водитель. Пришлось послушно встать на место. Раздувать конфликт на ровном месте мне не хотелось.
Из боковой комнаты раздался звоночек, сигнализирующий о том, что трубку только что положили на аппарат. Похоже, что эти древние телефонные аппараты еще существуют. Лена вышла в прихожую, и сотрудники ОВР расступились, открыв ей дорогу ко мне.
– Что, плохие новости, да? – я попытался улыбнуться, но из этого ничего не получилось.
– Для тебя – ничего хорошего, – она скривилась, глядя на мое лицо. – Я разговаривала с Королевым. Он очень недоволен тем, что мы потеряли винтовку. И я… – она замялась. – Я… рассказала все, как есть.
Повисло неловкое молчание. Я видел, как другие переминались с ноги на ногу, словно понимали всю абсурдность ситуации. Либо я действительно предатель и они сами привели меня в одно из своих убежищ, либо я говорю им правду, но в силу отсутствия доказательств с моей стороны они не могут мне поверить.
– Ну же, Лен! – Владимир тоже подал голос. – Какие указания? На базу? Или перехватим винтовку?
Я заметил, что девушка нахмурилась, но ее обеспокоенный вид напрягал меня больше, чем ее длительное молчание. Надо попытаться разрядить обстановку.
– Послушай, в знак моих мирных намерений, – я сунул руку за пояс, куда заткнул пистолет перед выходом из машины. – Держи.
Протянув Лене оружие, я ощутил себя беспомощным котенком. Я сдал последние позиции и лишился всего, что могло меня защитить. Она молча взяла «глок» и бросила его на столик позади себя.
– Мне тяжело это говорить, – она глубоко вдохнула, – но Королев приказал вас обоих оставить здесь. Тебя и Володю. Вас заберут в штаб через несколько часов, а нам надо выдвигаться. Надеюсь, что никаких…
– Это все из-за тебя! – взревел справа от меня Воронков, схватив меня за одежду, развернул к себе.
Ярость, которую я усердно пытался спрятать в течение последних нескольких часов словно внезапно нашла выход, маленькую трещинку в броне. Моя правая рука находилась в не самом удобном положении, поэтому я живо размахнулся и нанес короткий, но сильный удар левой ему прямо в ухо. Меня тут же подхватили под ребра, другой оперативник схватил Владимира. Я видел, что по его щеке струится кровь, но мне было плевать.
– Все мы знаем, чья здесь вина, – процедил я сквозь зубы, ожидая ответного удара от кого из бывших «коллег», но остальные сдерживались гораздо лучше.
– Здесь должны быть наручники. Прикуйте их к чему-нибудь. И в разных комнатах, – скомандовала Лена, оставшись за старшую. – Не хватало еще, чтобы группа нашла здесь только их тела.
От ее ледяного взгляда, которым она меня наградила, замерзают океаны. Меня буквально на руках внести в маленькую комнату, Владимира увели в комнату с телефоном. Мне позволили воспользоваться туалетом. Потом металлические наручники щелкнули на батарее и мне ничего не оставалось, кроме как сесть на холодный дощатый пол.
Мне не было видно, но по звукам я определил, что «глок» забрали с тумбочки в прихожей. Куда его положили или вообще взяли с собой – я не знал. Единственное, что у меня осталось с собой – ключи от автомобиля в заднем кармане. Не самая полезная вещь, когда ты прикован наручниками к батарее.
– За вами приедут примерно часа через два-три, – сказала нам напоследок Лена, и они втроем ушли из квартиры, надежно заперев нас.
Прекрасно. Нет, если задуматься, то лучше быть живым и запертым, чем мертвым где-нибудь посреди поля или внутри особняка Романова. Сбежали – и то хорошо. Теперь мне предстояло вернуть мое честное имя, а для этого предстояло добраться до телефона. Я посмотрел, как меня приковали. К счастью, в квартире стояли новые плоские радиаторы, а зацепить дужку наручников за такие не представлялось возможным. Поэтому кольцо было плотно сомкнуто вокруг трубы.
На мое счастье, это был не металл, а пластик, через гайку соединенный с радиатором. Даже если у меня не получится взломать замок – а в том, что это у меня не получится сделать, я даже не сомневался, – всегда можно попытаться открутить гайку. Я осмотрелся. В комнате стояли письменный стол и пара высоких шкафов – может быть, хоть в одном из них лежат инструменты?
Встав на ноги, я попытался дотянуться до дверцы ближайшего. Не хватало нескольких сантиметров даже для того, чтобы коснуться стенки. Бесполезно. Стол был гораздо ближе, но, выдвинув верхний ящик, я не обнаружил ничего, кроме металлической линейки и прочих канцелярских принадлежностей. Похоже, мне предстоит провести следующие часы в бесплодных попытках распилить пластиковую трубу отопления стальной линейкой. Граф Монте-Кристо, будь он реальным человеком, сейчас бы крутился в гробу.
Но других вариантов у меня не было. Я вытащил линейку и с грохотом захлопнул ящик. Из соседней комнаты вообще не доносилось ни единого звука. Работать левой рукой было неудобно. Да еще и ладонь разболелась. Я представил, как Королев лично отдает приказ расстрелять меня на месте за мнимое предательство. Это подействовало воодушевляюще, но только результата своей работы я не видел.
Металл скользил по пластику, не оставляя следов. Тогда я решил воспользоваться линейкой наподобие ножа. Удалось снять несколько стружек, но стоило только мне обрадоваться, что процесс пошел, как инструмент пронзительно проскреб по металлической прокладке между слоями пластика. Такое мне точно не пробить. Бросив линейку на пол, я запустил в волосы свободную ладонь. Идей не было.
Вдруг из соседней комнаты послышался шорох, словно там кто-то шевелился, затем звякнула цепочка наручников. Через некоторое время звук повторился.
– Потише там, я думаю! – крикнул я Владимиру, в надежде, что тот хотя бы еще пять минут посидит спокойно.
Так что же еще я мог придумать, если кроме собственных пальцев у меня ничего не оставалось? Попытаться протащить ладонь через стальное кольцо – никак. Тот, кто меня приковал, достаточно сильно сжал трещотку. Лучше бы это были пластиковые наручники, тогда я бы смог их перепилить той же линейкой. В дверном проеме показался Владимир, и я замер. На его запястье я видел половину наручников с болтающейся цепочкой. Запястье было разодрано в кровь, но все же он был свободен. В отличие от меня.
– Ты что, еще не освободился? – спросил он с усталостью в голосе.
– Облегчаю тебе задачу, – отозвался я. – Можешь добить обездвиженного.
– Ты что, пытался перепилить наручники этим? – Владимир ткнул пальцем в покореженную от долгих стараний линейку.
– Трубу, – глухо произнес я и дернул рукой.
– А, ну это в корне меняет дело.
Воронков повернулся ко мне левым боком и указал на свое ухо.
– Извиняться не буду. Ты сам виноват.
– Нет, я с просьбой о помощи.
Я опешил. С просьбой о помощи? Похоже, он готов на все, лишь бы добиться поставленных сверху целей.
– Не буду я тебе помогать, – категорично заявил я. – Ты завел нас в дом Романова, потом едва ли не громче всех заявил, что именно я – предатель. Так что нет. Не помогу.
– Давай бартер, – неожиданно дружелюбно предложил Владимир. – Я освобождаю тебя, а ты помогаешь мне. Просто у меня тут нарисовалась небольшая проблемка. Проблема для всех нас.