Король Драконов

— Б-беззубик?.. — неуверенно спросила она.

Дракон мотнул головой, и вдруг на её глазах его тело начало меняться: голова уменьшилась и покрылась отросшими рыжевато-каштановыми волосами, лапы превратились в ноги и руки, чёрная чешуя исчезла, обнажив бледную веснушчатую кожу. Последними исчезли огромные крылья, оставив два красных шрама на лопатках. Человек стоял перед ней на четвереньках, тяжело дыша и, видимо, приходя в себя. Его голова была низко опущена, волосы скрывали лицо.

Астрид рукой прикрыла рот, сдерживая крик, который рвался наружу из самой глубины её души.

На неё посмотрели когда-то родные глаза.

— Здравствуй, Астрид, — голос стал ниже и мужественнее, но это был его голос.

— Иккинг…

========== Глава 16. Объединение ==========

Первый месяц после обращения прошёл у Иккинга в привыкании к собственному новому телу. Теперь ему нравились новые запахи, вроде сырой рыбы, а старые потеряли всякое очарование — вроде человеческого жилья и очага. Глаза стали лучше видеть, особенно в темноте, не зря же он был теперь Ночной Фурией. Иккинг учился спать прямо на земле или свесившись с ветки головой вниз. Сначала жутко кружилась голова, но он быстро привык. Он мог часами сидеть и рассматривать свои новые ноги и длинные когти, растопыривая их и сжимая. Иногда Иккинг замирал, прислушиваясь к работе сердца или пытаясь пошевелить только одним ухом, опустить все отростки или раскрыть их веером.

Проще всего оказалось привыкнуть к полётам. Не без помощи Эльдюра, правда. Зелёное Чудовище, вволю насмотревшись на то, как Беззубик пытается научить новоявленного дракона держать равновесие, не выдержал мучений, подхватил Иккинга когтистыми лапами и сбросил его со скалы над морем. Беззубик завопил в ужасе и ринулся за другом, но способ Эльдюра «захочет жить — взлетит» сработал на ура. Иккинг расправил крылья прямо у кромки воды и плавно заскользил вдоль моря. Потом он потянулся мордой вверх и начал делать широкие взмахи крыльями, поднимаясь всё выше и выше. Снова ринулся камнем вниз, сложив крылья по бокам. Спустя ещё какое-то время он уже выполнял все те элементы, которым учил Беззубика совсем не так давно.

— Ну, видишь, — сказал Эльдюр Фурии. — А твоими методами он бы ещё с луну ничему бы не научился.

Беззубик огрызнулся на зелёного дракона и поспешил к Иккингу.

— Твоё счастье, что он остался жив. Чуть не угробил нашего Короля!

— Ой, да ладно. Ты только посмотри на него. Он прирождённый дракон, — отмахнулся Эльдюр, не без гордости глядя на Фурию, которая всего несколько дней назад была довольно хрупким двуногим.

Тут Беззубик спорить не стал, Иккинг действительно быстро осваивал своё тело и новую жизнь. Он мог летать часами, ел за троих, спал беспробудно и вообще, выглядел вполне себе обычным здоровым молодым драконом. Что так и было.

Миновало двадцать восемь дней, снова настало новолуние, и Иккинг пережил мучительную трансформацию в человеческое тело. Это случилось на рассвете, когда он спал, перекинув хвост через массивную ветвь ели. И проснулся он лишь оттого, что ему вдруг стало холодно, когда чешуя сменилась на тонкую человеческую кожу. Иккинг открыл глаза и понял, что он всё ещё висит вниз головой на хвосте, который вот-вот исчезнет.

— Беззубик! — завопил он в ужасе. — Беззу-у-убик!..

Фурия поймала его уже возле земли. Худое юношеское тело соскользнуло с его спины, опускаясь в траву. Он дрожал от холода и корчился от боли, свернувшись калачиком.

— О Тор… — выдохнул Иккинг, когда болезненные спазмы смены конечностей прошли.

— Как ты?

— Ужасно… и странно. И холодно, — Иккинг поёжился.

— Ты забыл, да? — с волнением спросил Беззубик.

— Да, — честно признался Иккинг. — Это ведь каждое новолуние будет случаться?

— Ровно на один день и ночь. Так говорила Сигрун.

— И как это у меня из головы вылетело? Братец, подбрось до хижины, а? А то как-то неуютно нагишом.

— Странные вы, люди. Садись.

Иккинг устроился на спине Беззубика, прижимаясь к нему, чтобы не мёрзнуть. Он чувствовал, как сильно саднило на лопатках, там, где росли крылья всего, наверно, час назад.

В небольшой хижине всё было так, как он там оставил. Иккинг нашёл в корзине штаны, тунику и оделся. Движения рук и ног были плохо скоординированы, он отвык ими пользоваться. Мешало ощущение пустоты за спиной, и, как ни странно, он скучал по хвосту.

Какое-то время Иккинг сидел у себя на прежней кровати, время от времени проводил рукой по жёсткой шерстяной ткани, и ему ощущения казались странными, как отзвук из давно забытого прошлого. Иккинг нашёл свой дневник, посмотрел его, перечитал некоторые заметки, словно удивляясь, что он вообще всё ещё может читать. Взял угольный карандаш и сделал набросок первого, что пришло в голову: размах крыльев Фурии относительно Ужасного Чудовища.

Руки работали легко, словно не были в течение целой луны обращены в когтистые лапы.

— Иккинг, — позвал его из-за двери Беззубик. — Ты в порядке?

— Да.

Прошёл, наверно, час с его обращения, а Иккинг ощущал себя полноценным человеком, как будто никогда и не был драконом. Ему даже на миг подумалось, что, может, это ему всё приснилось. И вот он проснулся и больше никогда у него не будет своих крыльев.

— Тебя хочет видеть Сигрун.

— Иду.

Старейшина сидела, как и всегда, точно изваяние, слегка склонив голову набок и поглядывая на юношу, которого ещё вчера она видела в образе Ночной Фурии.

— Ну как ты? Обратное превращение не такое болезненное?

— Да ты, никак, волнуешься за меня? — Иккинг усмехнулся. Как бы Старейшина ни пыталась убедить его в том, что все её действия ради его же блага, а всё равно ему так и казалось, что она ему голову свернёт, если он вдруг капитально оступится.

— Я всегда буду волноваться, — уркнула Сигрун, и чуть ли не впервые Иккинг в её взгляде рассмотрел почти материнскую заботу. Но дракониха моргнула, и наваждение прошло. — Ну, и как тебе — быть драконом?

— Лучшее, что случалось со мной в жизни! — совершенно искренне ответил юноша.

— Хорошо, — Старейшина кивнула и замолчала. Она как будто собиралась с мыслями. Наконец, она произнесла: — Со временем превращения будут всё менее тяжёлыми, но боль до конца не пройдёт никогда. Ты, наверное, уже заметил, что твоё сознание разграничивает жизнь человеческую и драконью. Тебе то одно кажется сном, то другое. Это нормально, — она снова замолчала, собираясь с мыслями. Иккингу было интересно, что же она такого хочет сказать, что так нервничает. Но сообщила Сигрун вполне будничные новости. — В твоё следующее обращение в человека мы полетим знакомиться с Королём одного из гнёзд. И я представлю тебя своему брату.

— Хорошо, — легко согласился Иккинг. Его эта новость не особо заинтересовала. Конечно, ему интересно было посмотреть на другого Короля. Правда, не совсем понятно, почему это надо делать, когда он будет человеком. Не разумнее ли было бы показаться ему в образе Фурии? Но Старейшине виднее.

Когда спустя луну Иккинг-человек опустился на огромный ледяной остров, кутаясь в меховую накидку, он даже не гадал, кого он встретит там. Перед их небольшой группой, состоявшей из Фурии, человека, Чудовища и Сигрун опустился Шторморез, очень похожий на Старейшину, но немного больше. А шкура его была чуть темнее. Но у них были абсолютно одинаковые глаза, которые смотрят куда-то в самую глубь души. Иккинг сразу догадался, что это и есть брат Сигрун.

Драконы, почти как люди, очень ценят церемонность и обычаи. Первая встреча человека-Короля и воина из чужой стаи происходила в непривычной тишине. Они долго разглядывали друг друга. Иккинг ждал поклона. Он уже знал, что этот жест будет значить покорность и уважение со стороны Штормореза. Но тот не спешил. Он молчал, и в его глазах калейдоскопом сменялись одно выражение за другим. Иккинг не мог понять, что это значит. Впрочем, вскоре всё ему будет ясно.

Наконец, Шторморез склонил голову и «сказал»:

— Приветствую тебя, Иккинг, Король Драконов, — после этого заметно расслабились все присутствующие при церемонии знакомства. Сигрун вышла вперёд и представила своего брата Иккингу, назвав его Штормуром.