Страница 3 из 5
Никто не считал минуты, оставшиеся до закрытия утреннего ресторана.
Не было и четких договоренностей о встречах дня.
В безозерном Медвежьеозерске мы оставались хозяевами своего распорядка.
Поэтому все рванулось так, как положено для мужчины и женщины, проснувшихся друг около друга.
Тело спутницы было мягким, словно огромная теплая подушка.
Бедра разомкнулись, предлагая войти.
Зажатая в пригоршни, грудь оказалась ощутимой, соски имели приятный вкус.
Качаться, сжимать и сосать можно было бесконечно, но молния ударила быстрее, чем я ожидал.
– Подождите, Вадим, не уходите, – сказала Ольга Васильевна, когда я сполз с нее. – Я тоже хочу попробовать.
– Попробуйте.
Просьба была неожиданной – но неожиданным в это утро было все.
– Тогда, пожалуйста, лягте плашмя, я сяду сверху. Мне так проще регулировать.
– Давайте, Ольга Васильевна, садитесь.
Я перевернулся на спину.
– Постараюсь вас не раздавить.
Желтые колени взглянули радостно.
– Только предупреждаю, Вадим. Быстро не получится. Уже не помню, когда кончала в последний раз.
5
«Флюенс» катился бесшумно; на скромной скорости он казался почти приемлемым.
Лобовое стекло постепенно покрывалось пятнами разбитых мух, но омыватель опустел и я ничего не мог поделать.
День прошел смазанно.
После утреннего секса – со стороны спутницы просто-таки ураганного – мы по очереди вымылись, уже не прячась друг от друга, затем отправились по делам.
Мы поколесили по городу, посетили лицеи – русский и башкирский – пожарную часть и еще какие-то места, странные для интересов нашей фирмы.
Ольга Васильевна везде ходила одна, я оставался внизу, да и она возвращалась через несколько минут.
Командировка казалась непонятной.
Но вопросов я не задавал.
Да и вообще, мы почти не разговаривали.
В воздухе не висело напряжения, протянулось молчаливое согласие о том, что ничего на самом деле не было.
Вероятно, так было лучше для обоих.
Дальняя командировка открывала шлюзы свободы, о которых в заточении обыденной жизни и не думалось.
А бес мог попутать кого угодно, даже в самом неожиданном сочетании.
Однако я чувствовал себя до такой степени обескураженным, что по выезде забыл долить зеленой жидкости в бачок, теперь мучился от обзора.
Дорога, идущая от Медвежьеозерска не имела обочин.
Движение не отличалось интенсивностью, но местные водители летали, как ошаманенные.
Я знал нравы полудеревенского быдла, населяющего дрянненькие городки: не имея своего имущества, с чужим они не считались.
Для меня же даже малый скол краски – не говоря уж о вмятине на кузовной панели – отзывался ударом ножа в сердце.
Поэтому я боялся останавливать большую машину на полосе движения, решил дождаться выезда на местную трассу.
80К-031 тоже не была дружественной: справа тянулись все те же косогоры, слева осыпались обрывы.
Пришлось терпеть еще километров восемь до мест, где холмы превратились низину, а лес расступился.
– Сверну на минутку, – сказал я, взглянув на Ольгу Васильевну. – Надо протереть стекло и налить жидкости в омыватель.
– Очень хорошо, – ответила она. – Я сама хотела попросить остановиться. Хочется попить и… в одно место. Причем одновременно, как ни странно.
– Бывает всякое, – я кивнул и принялся высматривать пологий съезд.
Поняв, что спутнице надо уединиться, я не остановился у дороги, а проехал подальше, чтобы она могла спрятаться за деревьями.
Не глядя по сторонам, я открыл сначала багажник, потом капот, откинул желтую крышку, направил зеленую струю в горловину.
От разогретого двигателя поднимался жар; я тоже захотел пить.
Бухгалтерская сумка оказалась раскрытой, я без спроса достал бутылку воды, гораздо более вкусной, чем «Мензелинская», отпил прилично.
Лес был сосновым: сверху густым, снизу прозрачным.
Фигура Ольги Васильевны – в белой блузке и с белыми ногами, обнаженными поднятой юбкой – ударила по глазам.
Ветки под ногами трещали, удивляясь повторению всего, чего не было.
Она сидела на корточках, смотрела вопросительно, но без возмущения.
На желтовато-серой хвойной подстилке темнела лужица.
Ничего не говоря, я поднял свою спутницу, развернул спиной к себе – она стащила с одной ноги трусы, ухватилась двумя руками за сосну.
Добираться до груди, спрятанной бюстгальтером, не было времени: счет шел на доли секунды.
Я завернул юбку на спину.
Зад Ольги Васильевны был необъятным; до этого момента я не оценил его величины.
Не просто белоснежный, а крахмально белый, он не имел тени загара.
Казалось, я стремлюсь проткнуть горячее облако, чтобы вырваться к богу, сидящему в иной реальности.
Сквозь смолистый дух пробивались ароматы женщины.
Где-то недалеко стучал дятел, что-то шелестело вблизи, за спиной на лугу взахлеб пилили кузнечики.
А я слышал все, что делается внутри, и это опять происходило не наяву.
6
– Ну и как вам командировка, Вадим?
Прозрачное, до блеска оттертое лобовое стекло выглядело несуществующим; дворники смывали каждую муху в момент появления.
Спутница сидела все так же спокойно, неизящные колени все так же высовывались из-под черной юбки.
Все так же покачивался сзади черный жакет, надетый на полчаса во время визитов.
Ничего не изменилось на обратном пути.
И в то же время я понимал, что все перевернулось.
Но вести интимный разговор с женщиной, ставшей близкой по какой-то дикой случайности, было не по себе.
– Вам не кажется странным все, что между нами происходило?
Поняв мое состояние, Ольга Васильевна сама развивала тему.
– Кажется, – коротко ответил я. – Вы меня… извините.
– Не надо извиняться. Все это от нас не зависело.
– Не зависело?
– Нет. Объясню в двух словах.
Я ничего не понял, но кивнул.
В многих знаниях было много печали, однако полное незнание осложняло жизнь.
– У цивилизованных наций – в смысле, не у грязных индусов или беспечных китайцев – неуклонно снижается рождаемость, кое-где даже стала отрицательной. Причин много, одна из них – снижение интенсивности секса, потеря партнерами интереса друг к другу.
Я кивнул еще раз.
Для меня подобное оставалось далеко впереди, но, вероятно, умные люди знали, о чем говорили.
– В разных странах разрабатываются препараты для усиления полового влечения.
– Типа «Виагры»? – догадался я.
– Не совсем. «Виагра» усиливает не влечение, а потенцию. Без влечения она бессмысленна.
– Надо же… Никогда не думал о таких тонкостях.
– Вы еще молоды. Но, поверьте, это так.
Я ничего не ответил.
Жизнь была сложнее, чем описывали учебники.
– Ну так вот. На одном оборонном предприятии, ранее выпускавшем химическое оружие, разработан сексуальный стимулятор. Не наркотик и не средство, усиливающее потенцию, а некий афродизиак сильного действия.
– Афродизиак, – невольно повторил я, еще ни о чем не догадываясь.
– Наша фирма заключила контракт на апробацию препарата. Форма применения – раствор в минеральной воде. В тех самых бутылках, которые были у меня.
– Ничего себе!
Я едва не вскочил; помешал руль, ударивший по коленям.
– Значит…
– Значит.
Ольга Васильевна сделала паузу.
– Мы ездили в пробную командировку. Послали конкретно нас с вами, поскольку в сексуальном плане мы несовместимы.
– Несовместимы, – опять отозвался я.
– Ну да. Я – не женщина, а бабушка, которая забыла само слово «секс». Вы недостаточно юны, чтобы интересоваться старухами.
– Вы не старуха, Ольга Васильевна, – возразил я автоматически. – Но что есть, то есть. Признаюсь честно…
Впереди показался грузовик с кузовом, набитым сеном между вставленных по периметру брусьев.