Страница 4 из 17
– В таком случае я предлагаю заключить сделку, – объявил он. – Я не дам вам авансом ничего, чтобы свести к минимуму собственный риск.
Ещё бы ему не заботиться о своих финансовых делах – после трёх горяевских провальных выпусков, на которые, конечно, ухлопаны немалые деньги, Алекперов просто обязан проявлять осторожность.
– Деньги на нынешнем этапе нам не нужны, – сказала Светлана.
– А вот когда вы представите нам пилотный выпуск программы, и этот выпуск произведёт на нас впечатление, тогда и вернёмся к нашему сегодняшнему разговору.
Посмотрим, на что этот парень способен, если уж вы так упорствуете – так надо было понимать алекперовские слова. А он и не скрывал этого, и даже развёл руками, глядя на меня внимательно и чуть насмешливо. Такие, брат, дела, говорил его взгляд. А руки он развел слишком уж широко. Не застёгнутые на пуговицы полы пиджака разошлись, и я увидел на Алекперове кобуру с пистолетом. Всего миг я видел оружие, потом оно опять исчезло, и тогда я поднял глаза. Только сейчас я что-то начал понимать. И не понимать даже, а так, догадка шевельнулась в душе – почему у Алекперова такой усталый взгляд.
Мы распрощались и вышли. В приёмной сидели те же люди, но теперь я увидел их другими глазами. Это были вовсе не посетители, томившиеся в ожидании приема. Трое парней, одинаково плечистых и одинаково коротко стриженных, смотрели на нас внимательно и строго. Какие там посетители! Охрана. «Быки». Из тех, что за ноль целых и три десятых секунды распластают на полу любого амбала, а надо будет – и пулевых отверстий наделают не меньше, чем в решете. Год назад такого не было.
– Что происходит? – спросил я у Светланы, когда мы с ней оказались в коридоре.
– Ты о чём?
– Об этих ребятах в приёмной. О пистолете, который я видел у Алекперова.
– У него неприятности, – коротко пояснила Светлана. – Большие неприятности.
И более ничего не стала объяснять.
4
На поиски Дёмина у меня ушло несколько дней. Говорили, что он в городе, но никто не мог подсказать ни адреса, ни телефона, по которым его можно было бы найти. Не появлялся он и дома. В один из дней Светлана сказала мне, что музыканты, у которых Демин был администратором, вроде бы должны выступать в ночном клубе где-то на окраине Москвы. «Ночной клуб» оказался сараем-развалюхой, сразу за которым начиналась территория какого-то завода. Здесь, похоже, веселилась местная безденежная молодёжь, потому что у входа не было видно ни иномарок, ни крутых ребят из охраны. Несмотря на совсем не поздний час, публика уже пребывала в приподнято-хмельном настроении, и я заподозрил, что очень скоро здесь начнётся большая свалка. Мне пару раз приходилось бывать на подобных мероприятиях, и всегда было одно и то же.
Ребят, которые вышли с гитарами на сцену, я не знал. И Дёмина нигде не было видно. Я уже хотел справиться о нём у кого-нибудь из работников этого почтенного заведения, как вдруг увидел: Илья сидит вполоборота ко мне, потягивая прозрачную жидкость из высокого стакана. Я легко узнал его: те же усы, тот же животик.
– Добрый день! – сказал я, присаживаясь напротив.
Мы были вдвоём за столиком. Илья не ответил и смотрел на меня так, будто моё появление было невозможно в принципе. Когда он всё-таки смирился с реальностью моего возникновения перед ним, спросил бесцветным голосом:
– Какими судьбами?
Я еле его расслышал из-за грохота инструментов за моей спиной.
– Я ищу вас несколько дней.
– Что случилось? – всё так же бесстрастно осведомился Дёмин.
– Мы хотим возродить программу «Вот так история!».
В дальнем углу тёмного прокуренного зала завизжала какая-то девица. Дождавшись, пока она затихнет, Дёмин поинтересовался:
– Ну, и что?
– Мы – я и Светлана – хотим, чтобы вы тоже в этом участвовали.
Дёмин в очередной раз приложился к своему стакану. Честно говоря, меня обескураживала его реакция на происходящее. Я ожидал увидеть … ну, не восторг, конечно … но хотя бы малую толику заинтересованности. А вместо этого наблюдались то ли настороженность, то ли равнодушие – я пока не мог этого определить.
– А как же твоя работа? – спросил Демин. – Налоговый полицейский – хорошая профессия.
– Я ушёл из полиции. Ещё год назад.
– Ах, да, – будто только что вспомнил он. – Ты же говорил. Помню, помню.
Он валял дурака, и я не мог понять – почему. Неужели он до сих пор на меня злится?
Музыка стихла. Дёминские ребята подошли к нашему столику. Перерыв. Десять минут, за которые можно пропустить по паре рюмок водки. Они поглядывали на меня с интересом, но ни о чём не спрашивали. Дёмин просветил их по собственной инициативе.
– Знакомьтесь, – сказал он, глядя куда-то в пространство за моей спиной. – Это товарищ из налоговой полиции.
Парни воззрились на меня так, будто я был тараканом, невесть откуда появившимся на обеденном столе. Я понял, что Дёмин меня провоцирует.
– Дядя шутит, – сказал я. – Дядя сегодня не в настроении.
– Какого чёрта ты здесь появился? – вдруг прорвало Дёмина.
Его музыканты разглядывали меня, всё больше и больше мрачнея.
– Я бы не пришёл, если бы не Светлана. Она хочет, чтобы вы вернулись в программу.
Дело действительно было в Светлане. Если бы не её желание, я не стал бы предлагать Дёмину вернуться в коллектив.
– Вам пора! – неожиданно сказал музыкантам Илья. – Публика безумствует и требует своих кумиров на сцену.
Публика в самом деле уже начинала заводиться, но совсем не по причине отсутствия музыкантов на сцене, а потому, что количество выпитого каждым из присутствующих спиртного стремительно приближалось к критической отметке. Ребята поднялись с явной неохотой, одарив меня на прощание недружелюбными взглядами.
– Вам нравится вот это всё?
Я обвёл рукой насквозь прокуренный и источающий смрад агрессии зал.
– Тебе-то что за интерес? – спросил Дёмин, перегнувшись ко мне через стол.
– Честно? – на всякий случай уточнил я.
– Да.
– При нашей взаимной …
Я хотел сказать «нелюбви», но не решился, долго подыскивал слово, пока не нашёл нужное.
– При нашей взаимной настороженности мне вообще представляется проблематичным мирное сосуществование в рамках одного коллектива. Но вся штука в том, что коллектива-то и нет, а так, одни осколки. И если эти осколки удастся собрать – я, вы, Светлана – и попытаться хотя бы примерно воссоздать то, что было раньше …
– Это Светлана тебя подослала?
– Да.
Дёмин некоторое время молчал, раздумывая. Он всё-таки изменился за последний год. Вблизи это было очень заметно. Сетка морщин и не совсем здоровый цвет лица. В тюрьму он не сел, но это ему дорого далось.
– Я подумаю, – сказал он после долгой паузы и поднял на меня глаза. – Где ты остановился?
– В гостинице. Но буду оттуда съезжать, деньги уже на исходе.
– Куда переселяешься?
– Не знаю, – признался я. – У меня здесь ни родных, ни знакомых.
Он посмотрел на меня, словно хотел спросить, почему бы мне не остановиться у Светланы, но я ничего не стал объяснять.
– Если надумаете, позвоните Светлане, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Она мне передаст.
Я вышел из «ночного клуба». Было темно и ветрено. Я не успел пройти и двух десятков шагов, как меня окликнул Дёмин.
– Я тут подумал, – произнёс он, с трудом переводя дух, – что ты мог бы пока пожить у меня. Квартира пустая, я там и не появляюсь.
Он ткнул мне в руку ключи от квартиры.
– Адрес помнишь?
– Д-да, – пробормотал я, поражённый этим внезапным порывом.
И вдруг понял. Нисколько его не устраивает то, чем он живёт сейчас. У него, как и у нас со Светланой, всё самое хорошее было там, в прошлом, когда Самсонов ещё был с нами. И чем больше это прекрасное отдалялось от нас, тем более прекрасным оно нам представлялось. И совсем было непонятно, почему Дёмин сразу не ответил согласием на моё предложение. Что-то было такое, о чём он не хотел говорить.