Страница 7 из 8
– Конечно. Здесь находится огромная базилика. Святилище Мадонны ди Монталлегро.
– И туда можно подняться? – загорелись глаза у девушки.
– О очень легко. Фуникулер на соседней улице. Отправляемся заниматься туризмом?
Саша даже подпрыгнула на месте:
– И ты еще спрашиваешь!
Вагончик фуникулера был полон, что обрадовало Сашу, боявшуюся высоты. Она сто раз пожалела о своем энтузиазме, увидев, что конца канатной дороги не видно, линия теряется где-то за уступом горы. Но успокоилась и рассмеялась, увидев количество авосек с продуктами, которые несколько человек передали дежурному, наверху, авоськи должны были встретить.
С высоты было видно все побережье. Там, где много лодочек- это еще Рапалло, за поворотом следующая бухточка- Сан Микеле, дальше солидная Санта Маргерита и, наконец, там, где островок прицепился к берегу- знаменитый Портофино.
Десять минут позора в кабинке для дрожащей Саши, и они уже идут по широкой старой аллее под большими деревьями, а в конце вдруг открылся он – храм, достойный любого большого города и почему-то затерянный здесь на горе среди леса.
Оказался здесь храм не случайно, и это не просто храм, а рангом выше, базилика.
2 июля 1557 года местный крестьянин из деревни Сан Джакомо ди Канневале по имени Джованни Кикидзола, возвращаясь с овощного рынка, поднялся на гору и остолбенел: ему явилась Мадонна! И не просто явилась, а оставила после себя древнюю византийскую икону «Успения Марии».
Мадонна горы Монталлегро стала патронессой городка Рапалло, и первая буква ее имени – М – появилась на гербе города.
Нынешний фасад базилики «сотворил» миланский архитектор во второй половине 19 века.
Саша поднялась по широкой лестнице на площадь и вошла в базилику, где кроме нее была лишь пожилая женщина, застывшая со сложенными ладонями в первом ряду на деревянной скамье.
Девушка тихо присела в последнем, и тут оно накрыло.
Это не зависит от вероисповедания и веры, это или приходит, или нет, в кипрской часовне, деревянной церквушке в российской деревне или базилике Святого Павла в Риме, особое чувство, которое нельзя объяснить словами.
Это чувство не возникает в толпе. Оно приходит в тишине, когда ты остаешься один на один с небом в оконных витражах в пустом храме.
Саша пробормотала какие-то слова извинения, типа «извини, но мне пора», бросила прощальный взгляд на образ Мадонны в золотых лучах обрамления и вынырнула на залитую утренним солнцем площадь.
А вокруг – горы. Конечно, они перепутали дорогу, и вместо старого дворца- ресторана на соседней горе, который так нахваливали в интернете они прошли, а местами и проползли, цепляясь за ветви и корни старых деревьев, по дороге Страстей Христовых, с Евангельскими сценами на каждом повороте, на самую вершину горы, где не открывается видов на окрестности, но, по местному поверью, прощаются забытые или неосознанные грехи. Вот как-то так оно само вышло!
– Пора тебе? Ну давай, геройствуй, – улыбнулась где-то в облаках Синьора ди Монталлегро.
На обратном пути, сползая вниз по крутым булыжным тропкам, они мечтали об одном: не съехать бы на одном месте вместо фуникулера до самого Рапалло, но повезло, удержались и снова оказались на площади перед базиликой, чтобы девушка обнаружила потерю обратного билета.
Видимо телефон вынимала, чтобы сделать фото, билет на фуникулер и выпал. Так и придется съезжать по крутым тропкам с горы.
– Надо попросить Мадонну ди Монталлегро, – сказала Саша.
– Не тревожь Небеса по пустяками, – ответил Никколо.
– Кому пустяк, у того билет есть, – Саша обернулась к еле заметной среди деревьев базилике и попросила: – Билетик бы…
Через две ступени вниз лежал ее билетик, колыхался на легком ветерке…
Только спустившись вниз, Саша почувствовала, как же хочется есть. День перевалил далеко за полдень, завтракали они рано, а светские мама с дочкой даже кофе не предложили.
Но в верхней части городка не было ни одного ресторана, а кондитерские и пекарни уже закрылись на сиесту. Из последних сил Саша и Никколо отправились в центр города, как минимум на набережной какое-нибудь заведение должно быть открытым, ехать в Геную без обеда не было сил, у Саши от голода кружилась голова и разболелся желудок.
Неожиданно призывно запахло жареным мясом, не сговариваясь, оба убыстрили шаг, перебежали через мостик, привлеченные запахом, но дверь в мясную лавку была закрыта и свет внутри потушен, снова не успели.
– Никооооо, – прошептала вдруг Саша, схватив карабинера за рукав. – Смотри, ты только посмотри!
Прямо напротив мясной лавки на перилах моста через быструю речку сидела большая цапля и наклонив голову смотрела на них.
– Нико, цапля, обалдеть!
– Дикая ты, – засмеялся Никколо, – цаплю первый раз увидела?
– Ага, первый раз. Вот честно никогда не видела вживую. А ты, можно подумать, видел! Тоже мне, сельский житель! Хотя… если у них тут почти в центре города цапли на перилах сидят, то я уже ничему не удивлюсь.
– Кого ты там просила о билетике? Мадонну ди Монталегро? – спросил Никколо. – Надо попросить, чтобы прислала еду голодным путникам.
– Ой, ты что, не хорошо, наверное, беспокоить Мадонну, – запищала Саша, а сама взглянула наверх, на гору. Базилики не было видно, она спряталась в глубине аллей на самой вершине.
Тут цапля взмахнула крыльями и вскрикнула, переступив лапами по перилам. Из-за угла вышел невысокий старичок в белом халате и белом фартуке поверх халата, поварском колпаке на голове. Он вынул из кармана связку ключей, собираясь вставить ее в дверь, цапля снова оживилась и вскрикнула.
– Ждете, когда лавку откроют? – спросил старичок Сашу.
– Ну… как бы да… наверное…
– Я говорю- ждет, когда лавку откроют, – старичок кивнул в сторону цапли, и Саша поняла, что перепутала глагол, грамматически «вы» и «она» звучат одинаково. – Аirone (цапля), – старичок кивнул на птицу. Я всегда кормлю ее в это время, она уже знает.
Раздался щелчок открываемой двери, и цапля снова склонила голову- только не сглотнула. Вместо нее сглотнули Саша и Никколо.
– Мы понимаем, что сейчас вы закрыты, но так хочется есть, можно, мы у вас что-нибудь купим?
– Конечно, заходите! – Старичок пошарил под прилавком, достал небольшой кусок мяса, порезал его мелко и вышел снова на улицу.
Он бросал мясо, а цапля ловила, широко распахнув клюв. Потом снова хлопнула крыльями и улетела.
– Нда, – пробормотала Саша, – чего только не бывает в приморских городах!
Старичок отрезал по большому ломтю свежего хлеба, сбрызнул его оливковым маслом и заглянул в печь. – Еще теплые, – удовлетворенно сказал он и положил на каждый ломоть по две домашних колбаски, это они своим ароматом привлекли девушку к лавке.
– Как же нам повезло! – воскликнула Саша, – или… или нам просто помогли! – и неумело поклонилась образу Мадонны в углу магазинчика.
Они приобрели у старичка бутылку воды, две жареных луковицы и уселись прямо у реки на скамейке, развернув промасленную бумагу с хлебом и колбасками.
– Так что же получается? – Саша наконец-то заглотила огромный кусок хлеба и колбаски, запила его водой и повернулась к Никколо. – Странная история с этой Габриэллой. Пропала бесследно.
– Может быть, она действительно сильно обиделась на своего любовника, синьору Паолу не обманешь, с виду их отношения были свободными, но нравилось ли это Габриэлле? А от обиды можно и в чужую машину сесть.
– Но она же приехала домой! Значит добралась живой и невредимой.
– Сначала рассматривали вариант с похищением. Но у отца Габриэллы было не так много денег, чтобы заплатить похитителям. Его телефон прослушивали и никто не вышел с ним на связь. И уже тем более похититель не оставил бы на столе 20 000 евро.