Птичка

Снова оглядывает меня. Соскучился, смотрю. Ну, давай, не сдерживайся.

Его выразительные губы с твёрдым изгибом, обрамлённые тёмной щетиной, скривились, словно он услышал мои мысли. Мы снова смотрели друг другу в глаза, только никакой подчиняющей магии с его стороны. Что-то совсем непонятное всколыхнулось на дне, но невразумительное для меня.

— Виктория, потрудитесь объясниться, по поводу ситуации, произошедшей двадцать восьмого апреля, — отчеканил он, и сел за стол, подтянул к себе планшет, и что-то там ткнул, развернул ко мне экраном.

На экране был знаменитый в интернете отзовик, где все желающие оставляли своё мнение. Мне хватило и мельком глянуть на гневный разгромный отзыв, чтобы понять, о чём идёт речь.

— Назар Дмитриевич, — начала я, не читая.

— Ну что же вы, Виктория, читайте, я подожду, — снисходительно, издевательски улыбнулся шеф.

И я снова попыталась вставить хоть слово, но он меня грубо перебил.

— Я сказал, читай…те!

Я поняла, что спорить бесполезно, и углубилась в текст, из которого, впрочем, ничего нового я не узнала.

Да случилась неприятная ситуация для гостя. Машка в облаках пролетала. Я как всегда была занята. Упустили этот момент. Не тот стол, не то блюдо, всё в итоге не то. Мужчина, попался капризный и инфантильный. Маша не справилась, и только я с ним кое-как договорилась, пообещав хорошую скидку, на последующее посещение, но вот отзыв этот гость все же, оставил, и конечно приукрасил всё.

Всем дал определение, а меня вообще обозвал решалой вселенского масштаба, которая ничего не решила. А самое плохое, что он всех запомнил по именам, даже официанта Гарика, который не так, видите ли, на него посмотрел. В общем, не гость, а одно недоразумение. Но это нормально, такие люди есть везде, и всюду. И это всего лишь капля в море. Всё это я постаралась донести Назару Дмитриевичу, который не понятно с чего вообще опускается до решения таких вопросов, это же компетенция Юры. Но всё что касалось высшего руководства, мне уже давно было непонятно. Надеюсь только, что он не для этого из Москвы летел.

Назар Дмитриевич, выслушал меня с каменным лицом.

— И кто же вас так учил проблемы решать? — вдруг спросил он, сцепляя пальцы в замок, и интуитивно закрываясь.

— Как так? — не поняла я.

— Вы пообещали ему скидки при каждом посещении паба, разницу из своего кармана платить будете? — поинтересовался он.

— Назар Дмитриевич, но ведь это стандартная ситуация…

— Вы ещё и меня учить будете, Виктория, как вести дела, — злорадно усмехнулся он, на мои потуги объяснится перед ним.

— Нет, нет, конечно, — поспешно вставила я, вздрогнув, от той стужи, то промелькнула в его взгляде, — просто… он был просто непримирим…и мы уже пробовали и извиняться…

— Так, может, нужно было изначально не косячить? — бросил он.

— Так получилось…

— Как так получилось, что гость бронировал стол, выбирал блюда, приглашал гостей, а вы всё перепутали?

Я замолчала. Это не я перепутала. Но говорить, что это Маша, как всегда витала в облаках, не стала.

— Или что, вы хотите сказать, что вы не виноваты? — он прекрасно считал все эмоции с моего лица.

— Вы опять были заняты очень важными делами?

Да, блин я была занята, подменяя заболевшую официантку, и бегала по всему залу, выполняя заказы, а потом ещё должна была разруливать эту ситуацию, которую никто не мог решить, ни Маша, горе-администратор, за которой всё нужно проверять по десять раз, не Юра, после общения, с которым гость и вовсе был в бешенстве.

Но ничего из этого я не сказала, а только снова потупила взгляд.

Кто здесь козел отпущения? Конечно же, я.

— Значит так Виктория, этот месяц без премии, и каждое посещение этого гостя, разница за скидку с вас, — холодно припечатал Долохов.

И я даже пару секунд думала, смирюсь, хрен с этими деньгами, я не бедствую, подожду, пока он свалит опять к себе в Москву, и буду жить припеваючи. Но вот в следующее мгновение, я осознала, что нет не смогу, думала что прогнусь, да хребет уже трещит, дальше только перелом.

Я подняла глаза, и смело взглянула на этого тирана.

Красивого молодого мужчину, почему-то с первой минуты не возлюбившего меня.

Да, я знаю, что порой бываю не в меру деятельной и активной, и может от меня мельтешит в глазах. Но постоянно придираться не по делу, и унижать за то, кем я являюсь, вот тут уже предел.

— Возможно, вы были правы, Назар Дмитриевич, когда не хотели брать меня на работу, нужно было прислушаться к своей интуиции, ведь она, как я понимаю, вас никогда не подводила. Я не нравлюсь вам с первого взгляда, и вы с этим ничего не можете поделать. Как бы я не старалась вам доказать свою профессиональную пригодность, вы всё равно остаётесь слепы к этому.

Он удивлённо моргнул, на мою тираду. Я же перевела дух и продолжила.

— Работа в «Уолтерс» была моей мечтой, но она как-то искажённо исполнилась. Во-первых, эта должность странная, потом эти ваши придирки по любому поводу, — он скривился, и уже открыл рот для возражения, но я опередила его, — не надо ничего говорить, просто будьте честны и со мной, и с собой, и увольте меня!

Долохов закрыл рот. С секунду помолчал. Его лицо снова приобрело непроницаемое выражение.

— Прекрасно, вы уволены. Расчёт получите сегодня, отрабатывать не надо, — как мне показалось, сказано это было с облегчением.

Я спокойно с ним попрощалась и покинула кабинет. И тоже испытала облегчение.

Потом были ошалелые глаза Юры, когда я сообщила ему эту новость. И причитания Маши, которая порывалась пойти к Долохову и взять, свою же вину на себя. И грустный взгляд, и крепкие объятия Джейми.

Всех я успокоила, и остановила, что касалось Маши, и попыталась донести, что Долохов имеет право сотрудничать с тем, с кем посчитает нужным, в конце концов, это его бизнес. Мы попробовали сосуществовать вместе, но у нас не вышло, я тоже себя уважаю, и терпеть его постоянный придирки тоже не могу.

На этом сошлись. Мне оперативно пришли деньги на карту, и даже премию оставил.

Благодетель, блин!

Я собрала немногочисленные личные вещи, и даже успела обрадовать Льва, что сегодня мы с ним обязательно вместе отужинаем. Хотелось тепла, и заботы. Всё же на душе было муторно. И я знала, что Лёва облегчит мои печали, просто обнимет, поцелует, и мне станет, наверное, легче.

Лев постарался скрыть радость, что, наконец, работа, которая нас разлучала, не стоит между нами, и подбодрил меня, предложил даже набить Долохову морду. Тут конечно было не совсем понятно, кто кому набьёт, Долохов то не промах, вон какие ручищи, но я порыв оценила, и отказалась.

Всегда считала, что в любой ситуации нужно оставаться людьми, и придерживалась этого принципа и сейчас.

Бог с этой работой. Для меня не составит труда найти новую.

Просто это же «Уолтерс»!

Я со всеми попрощалась, как раз был разгар вечера, и зал был заполнен почти полностью. Пока передала все дела Юрию, пока успокоила Марию, которой теперь предстояло полностью познать, что за должность такая администратор.

Пока пошепталась с Джейми, который мстительно, предлагал подложить Долохову слабительное в стейк. Отговорила, вдруг тоже уволит.

Потом с ребятами барменами и официантами, тоже перекинулась парой прощальных слов. В общем, суд да дело, выпорхнула в зал, таща свои скромные пожитки, к выходу. Уже у самого порога столкнулась с вошедшим Федором, который был в компании, двух девушек, которые, тем не менее, были отправлены одни в указанном направлении, занимать стол, при моём появлении.

— Виктория, рад вас видеть, — засиял он глазами, и сдавил мою ладошку.

Он, как всегда прекрасно выглядел. В черной рубашке и зауженных брюках, подчёркивающих и его стать, и оттеняя его светлые волосы и голубые глаза.

— Добрый вечер, Фёдор, — поздоровалась я, перехватывая удобнее большую сумку.

— А вы уже уходите? — удивился он, плотоядно оглядывая мою фигуру. — Не проводите меня к моему столику!