Страница 4 из 6
Боевые качества войск союзников тоже были очень разными. Самыми преданными и наиболее агрессивными из всех Наполеон считал поляков, многие из которых сражались вместе с французами еще с того момента, как Бонапарт вступил в Варшаву в 1807 году, и чьи уланы считались одними из лучших в его армии. Следующими после поляков энтузиастами, ввязавшимися в это предприятие, были некоторые из южных немцев, согласившиеся скорее воевать на стороне французов, чем быть вместе со своими северными братьями – пруссаками. После них шли некоторые итальянские полки под командованием пасынка Наполеона, принца Евгения де Богарне. Несмотря на свое южное происхождение, эти люди пережили суровую русскую зиму намного лучше многих северян, и, кроме всего, это были войска, заслуживавшие доверия. В конце этого списка шли австрийцы, участвовавшие в кампании потому, что Наполеон недавно женился на дочери их императора, и малые национальные группы: испанцы, чье правительство воевало с Францией на другом конце Европы, португальцы, правительство которых активно поддерживало Веллингтона в борьбе с Наполеоном на испанском полуострове, и голландцы, чья родина уже присоединилась к Франции, а на ее троне сидел брат Наполеона, Луи, которого корона только тяготила, из-за чего он впал в немилость.
Самое слабое звено императорской армии, без сомнения, 30 тысяч пруссаков, размещенных по самому левому флангу, куда они попали за свои настроения. Пруссия продолжала страдать после катастрофических поражений при Йене и Ауэрштадте и медленно возвращалась к жизни как единая нация, ожидая того дня, когда она вернет себе былую независимость. Патриотизм еще теплился среди гражданского населения прусских городов и деревень. Тугендбунды – национальные освободительные союзы – уже набирали силу, только подогреваемые жестокой политикой французов, как никогда при спокойной обстановке. Французский курьер, в одиночку скачущий по Пруссии, мог не опасаться за свою жизнь так, как в оккупированной Испании, где французов с постоянно возраставшим риском вынуждали перемещаться от одного военного поста до другого.
Впрочем, сила наполеоновской репутации позволяла удерживать эту многоязыкую армию вместе вплоть до поражения. Никто не мог предвидеть, что военная машина такого качества и таких размеров будет уничтожена в течение недель. Когда это случилось, не особо ревностные союзники разбежались, как шайка разбойников. Не пройдет и пяти месяцев с момента возвращения Наполеона во Францию, как выжившие в этом походе солдаты союзных контингентов пойдут воевать против него, те же, кто остался с императором, соберутся дезертировать с поля боя, что многие из них и сделают во время Саксонской кампании следующего года.
Выпавшие на долю почти сорокатрехлетнего Наполеона трудности едва ли повлияли на его физическую форму. Он, страдая от редких приступов болезни мочевого пузыря, все еще был в состоянии провести весь день в седле, а ночью диктовать свои приказы. Его ум живо реагировал на непредвиденные обстоятельства, и единственным, что могло повредить этому, была присущая императору тенденция избегать возможного риска при принятии решений. Один из случаев такой «предусмотрительности» случайно совпал с обострением болезни мочевого пузыря и, наверное, стал причиной поражения в этой кампании.
Под прямым командованием Наполеона находилось несколько самых блестящих солдат всех времен, людей, чьи легендарные имена, личная доблесть и тактическая выучка были бесспорными в глазах их врагов.
Первый корпус возглавлял маршал Даву, суровый профессиональный солдат, чья настойчивость, строгость по отношению к непокорным штатским и нешуточное чувство долга снискали ему прозвище «железный маршал». Будучи фанатично преданным Наполеону, он был блестящим стратегом, наверное самым лучшим из маршалов. Его личная репутация оставалась незапятнанной даже тогда, когда Наполеон лишился своей власти. Он – единственный офицер высшего ранга во Франции, который с чистой совестью мог вернуться под Наполеоновы стяги с орлами после побега императора с острова Эльбы в 1815 году.
Вторым корпусом командовал маршал Удино, сын пивовара, когда-то бывший гренадером. Вскоре его армия отделится от основных сил, и он будет вынужден вести самостоятельную войну против Витгенштейна на левом фланге. Удино – бесстрашный человек – становился, однако, импульсивным, когда рядом не было руководящей руки Наполеона. Успех операции здесь, на левом фланге, обусловился тем фактом, что Удино был ранен в начале кампании и командование перешло к блестящему и эксцентричному Сен-Сиру, бывшему мастеру на все руки, получившему свой маршальский жезл в России, что само по себе явилось уникальным достижением.
Несравненный Мишель Ней командовал Третьим корпусом, находясь в самом центре и возглавив пехотное наступление. Ней, блестящий тактик, считал, что для объективного планирования нужен трезвый расчет. Обычно он находился в гуще сражения, среди своих стрелков и поэтому не мог осуществлять руководство повсюду, но как лидер и вдохновитель солдат он не знал себе равных. В этой кампании он заслужил безграничное восхищение как у друзей, так и у врагов.
Принц Евгений, здравомыслящий замечательный человек, пасынок Наполеона, смелый, умный и безгранично преданный императору, командовал Четвертым корпусом, состоящим из итальянцев. Он с лихвой прославился во время этого похода. Князь Понятовский, польский патриот, командовал Пятым корпусом. Шестой корпус в начале кампании, до момента ранения Удино, возглавлял Сен-Сир. Генерал Ренье, большой друг Нея и такой же, как он, ветеран, бесстрашный в бою, командовал Седьмым корпусом, а охотник до удовольствий младший брат Наполеона Жером, король Вестфалии, неудачно выбранный командиром Восьмого корпуса, находился на правом фланге Великой армии.
Жером не долго продержался на своем посту. Вскоре его сняли, и он, преследуемый гневом своего ужасного брата, отправился домой.
Маршал Виктор, бывший мальчишка-барабанщик и до революции сержант, напыщенный, импульсивный человек, которого никто не любил, с репутацией агрессивного бойца, сопровождавшей его уже очень давно и ставшей впоследствии причиной многих бед для его товарищей, командовал Девятым корпусом.
Маршал Макдональд, сын выходца из шотландского клана, командовал ненадежными прусскими солдатами на левом фланге. Он не принял в кампании такого активного участия, как остальные. Маршал Ожеро, бывший лакей и «солдат удачи», возглавлял Одиннадцатый корпус, но оставался с гарнизонами в Германии, в то время как основные силы армии продвигались в глубь страны. Маршал Мюрат, зять императора и самый известный кавалерист в мире, командовал Двенадцатым корпусом, находящимся в центре, и был задействован всю дорогу до самой Москвы.
Мюрат, наверное, самый колоритный из людей, окружавших Наполеона. Он славился демонстрацией на поле боя своего блестящего позерства, проявлявшегося в экстравагантных нарядах, которые он себе придумывал, и плюмажах. Вооружившись золотым маршальским жезлом, Мюрат лично возглавлял многие из своих атак, и, еще до появления армии в Вильно, его балаганные выходки уже стали предметом обсуждения на биваках казаков, на которых они действовали как красная тряпка на быка.
Шварценберг, австрийский генерал, находился на самом краю правого фланга вместе с Тринадцатым корпусом, состоявшим из австрийцев, против их воли втянутых в эту войну. Через несколько месяцев он предаст французов. Пройдет чуть более года, и он возглавит войска Габсбургов в новой коалиции, созданной для того, чтобы разжать сдавившие Европу имперские тиски.
Вместе со Старой и Молодой гвардией, состоявшей из 40 тысяч ветеранов-усачей, были трое других известных военачальников, маршалов и командиров, прошедших самую лучшую выучку в наполеоновской школе ведения войны. Старой гвардией командовал Бессьер – вежливый, спокойный и внимательный человек, безгранично преданный своему императору.
Мортье, сын мелкого фермера, возглавлял Молодую гвардию. Во время отступления, похоронившего репутацию многих, он сумел сохранить свою честь. У добродушного великана Мортье никогда не было врагов, а восхищавшиеся им британцы выражали в его адрес намного больше комплиментов, чем столетие спустя Восьмая армия Монтгомери в адрес генерала Роммеля[5]. Солдаты очень любили и его, и Бессьера. К третьему маршалу, скакавшему вместе с гвардией, пятидесятилетнему Лефевру, некогда королевскому сержант-майору, а теперь герцогу, ветераны испытывали не только уважение, но и глубокую привязанность. В самые трудные дни отступления маршал демонстрировал мужество и стойкость, которые сделали бы честь и намного более молодому человеку.
5
Во Вторую мировую войну Бернард Лоу Монтгомери командовал Восьмой армией в Северной Африке, которая под Эль-Аламейном нанесла поражение итало-немецким войскам под командованием Роммеля.