Кондотьер Сухоруков

Мы задумались. Очень уж не хотелось идти по горам. А срок в две недели выглядел так заманчиво.

— А если, — Черный Хвост ожесточенно потер ладонями друг о друга. — Нам притвориться торговцами?

Я хмыкнул. Невеселая шутеечка уже готова была слететь с моего языка, как в голове пронеслась мысль: а почему бы и нет?

— Скажи-ка, дедушка, бывают в этих местах караваны в пятьсот человек?

Старый мастер радостно закивал.

— Конечно! Бывает, что помногу торговцев собираются в один большой караван. В нем может быть и четыреста носильщиков и даже более того.

— А нас можно принять за такой караван?

Облачный Дед честно скривился.

— Не очень похоже, владыка. У нас охранников больше, чем носильщиков. И носильщики у нас непрофессиональные, настоящую поклажу не таскают… И роскоши нет.

— А роскошь-то зачем?

— Большие караваны водят богатые торговцы. Они себя роскошью окружают. И в дороге, и на стоянке.

— Это да, — согласился я. — Да и странные мы будем купцы: ходим мимо городов, ни с кем не торгуем.

— Да плевать! — весело ругнулся Хвост. — Кто подойдет? Кто спросит? Прошли мимо — и хвала богам! Я думаю, так всё будет.

— А подати? — удивился я. — Разве никто никаких сборов с нас брать не станет?

— А с какой стати? — тут уже Дед удивился. — Если мы на рынок не заходим, товары не продаем — за что с нас брать сборы?

— Ну… по землям их идем. Такой толпой.

Дед покачал головой, а Хвост развеселился еще пуще.

— А кто с нас спросит?! Представляю себе такого сборщика податей. Как он к нам подойдет и мзды потребует. Нет! Я считаю, все будут думать так: мимо прошли, никого не тронули — и хорошо!

— Ну, что скажешь, дедушка, сможет наш поддельный караван пройти по Миштлану?

— Ну, если по краешку, — старик тоже немного развеселился, слушая генерала Черного воинства. — То сможет. Если подумать, то князю малого города выгоднее молча пропустить нас, чем вставать на пути.

— Я бы вообще никому не советовал вставать у нас на пути! — выпятил грудь Черный Хвост.

— Ну, они же не знают, насколько мы великие воины, — грустно улыбнулся я. — Просто видят толпу беглецов…

— Владыка! — возмущенно воскликнул Хвост.

— Самое главное, — влез в разговор литейщик. — Когда будем идти, постоянно узнавать дорогу на Тлашиако.

— А зачем нам знать дорогу на Тлашиако?

— А чтобы ни за что в ту сторону не идти! — отрезал Облачный Дед. — Этот город астеки выбрали центром всей провинции. Оттуда они управляют миштеками, там стоит их гарнизон.

— Ого! — понимающе кивнул я. — Понятно. За этот совет спасибо!

— Как покажут дорогу на Тлашиако — надо сразу направо поворачивать. Южнее брать. Там не столь густонаселенные земли. А вот за Тлашиако стоит немало больших городов.

И я понял, что решение уже принято. Мы просто обсуждаем детали. И сразу стало легче! Когда есть новая цель, новая мечта — всегда начинаешь дышать более полной грудью.

— Значит, так и поступим, — хлопнул я себя по колену. — Собираемся и идем в новый поход на восток… Всё дальше от Четландии — чтобы в нее вернуться.

— Прямо завтра выступаем? — удивился Хвост.

— Нет, конечно. День нам нужен точно. Вызвать отряды из соседних долин, подготовить вещи — мы же караван! Я еще схожу к Забытому Черепу. Спрошу у него, что он готов мне дать за то, чтобы мы ушли из его владений. Уж я разведу эту жадную жопу!

Хвост коротко хохотнул. Местный староста бесил всех, кто успел с ним столкнуться.

— С рассветом разошли людей для совета. Такой большой, как сегодня, не нужен. Пусть приходят военные командиры, Луч Света и Дитя Голода. Просто обсудим детали выступления. Без дискуссий.

Разговоры в тени — 2

— Что невесел ты, друг мой? Посмотри-ка Спина, какой отличный горшочек с агавовой бурдой я раздобыл! Ну, улыбнись! Мы живы! Вечер, наконец-то, без дождя — и у нас еще гора времени, чтобы осушить эту посудину!

— Вочтуиката уходить утро? Уходить с Сухая Рука?

— Всё верно. Всё верно, Отмеченная Спина. И я тебе, как на духу признаюсь: уйти из ваших убогих деревенек — это лучшее решение, которое на моей памяти принял владыка… Эй! Ну, не дуйся! Что поделать, если ваши духи ничем лучше вас одарить не смогли. Зато вот ты, — куитлатекский разведчик все-таки приложился к кувшинчику и заработал кадыком. — Вот ты, Спина — золотой человек. Нет, тумбажный! Ходить с тобой в набеги было честью для меня! Вот о чем я буду жалеть — так это о наших проделках! На!

Отмеченная Спина степенно принял сосуд и пригубил. Ровно столько, чтобы его собутыльник не мог счесть это обидой.

— Так плохо. Вы уходить — сильно плохо. Птица-Говорун умирать из горя.

Вождь йопи говорил с приятелем по-четлански, поэтому и имя южного старосты тоже произнес на языке чужаков.

— Зато твой староста порхает от счастья, как колибри! Давай не будем лукавить, друг: мы тут многим стали костью поперек горла. Наша жизнь и ваша — две разные жизни.

— Мне под нрав ваш жизнь.

— Да уж, ты вписался великолепно, дружище! Тот удар макой я не забуду никогда. А помнишь, как ты на спор дротик метнул? Эти пушистые хвостики с луками даже стрелу так далеко запустить не могут!

Куитлатек ополовинил кувшин и вдруг понял, что ему действительно будет плохо без дикарского вождя. Все-таки соплеменников в войске Сухой Руки у него совсем немного. А с четланами общение не ладилось. Нет, Вочтуиката очень общительный парень, и язык четлан знает… Но те все свои, а он — немного чужой. И вождь йопи — тоже чужой. Получается, что друг другу они немного свои.

— Послушай! — вдруг осенила куитлатека мысль настолько гениальная, что он едва не выронил сосуд. — А пойдем с нами! Нет, ну что тебе здесь ловить? Или жалко расстаться толстобрюхим Забытым Черепом?

Услышав имя ненавистного старосты, Спина что-то злобно прошипел на родном языке. Наверное, проклятье.

— Нет, я серьезно! — настаивал Вочтуиката, словно, с ним кто-то спорил. — Пойдем, дружище! Ты не смотри, что однорукий наш — беглец. Я чую: с ним не пропадешь! А уж у меня чуйка, как у тапира! Да и княгиня наша за владыку поручалась…

— Мой как ходить? Мой не четлан, — развел руками Отмеченная Спина, показывая, что проблема-то вовсе не в нем.

— Так, мы сейчас всё порешаем, Спина! — Вочтуиката ловко вскочил на ноги, опираясь на крепкое плечо друга. Кувшин все-таки упал, расплескивая недопитые остатки.

— Стой-ка! Ночь! — вождь уцепился за руку приятеля, урезонивая его своими скудными запасами четланского.

Но пытаться остановить подвыпившего куитлатека, это то же самое, что кидать в костер сухие смолистые дрова — огонь только усилится. Отмеченная Спина неожиданно понял, что это не он держит друга за руку, а его тянут куда-то прочь от бивака. Йопи слишком поздно понял, куда именно увлек его товарищ.

— Владыка! — сипло заголосил Вочтуиката в чернеющее небо, стоя перед хижиной. — Выйди, пожалуйста! Разговор е…

Глава 7. Хватит это терпеть!

Паланкин качало набок. От этого данный элитный транспорт бесил меня еще больше обычного, но поделать тут нечего. Спереди мой царственный (а для посторонних — купеческий) паланкин несли йопи Отмеченная Спина и куитлатек Вочтуиката. Рослый красавец с прямой спиной и сутулый хмырь с перебитым носом. Собственно, из-за резкого различия в росте этих двух балбесов меня так и качало. Однако, выгнать их в шею и заменить на более качественных носильщиков я никак не мог. Ибо сам придумал им такое наказание!

И вот теперь страдал. Потому что даже на каменном лице Спины явно читалась радость от того, что я его все-таки взял с собой. И тот с радостью готов был нести меня до самой Саачилы. Его приятель тоже чувствовал вину за содеянное — и старательно искупал.

Это я потом уже понял, что во всем виноват только следопыт-куитлатек, но, когда пьяные вопли подняли меня с постели, разбираться было неохота. Я откинул входную циновку, увидел, как пьяного Вочтуикату уже винтят стражи, а их неуверенно пытается остановить традиционно молчаливый «Гойко Митич».