Девочка и призрак

Тут прозвенел звонок, знаменуя начало линейки, и девочки бросились врассыпную, чтобы построиться со своими классами. Сурайя встала чуть дыша, чтобы собрать вещи. В глазах застыли непролитые слёзы. Она быстро прошагала на своё место в шеренге, оставляя позади след из белой пыли.

К счастью, «К» и её подпевалы учились в другом классе. Розик почувствовал, как хозяйка расслабилась, погрузившись в привычную рутину школьного дня: новые учебники, новые учителя, новые знания. Разум Сурайи был губкой: казалось, ей всё равно, что в него закладывают, до тех пор пока можно попутно впитывать разные интересности.

Прозвенел звонок на перемену. Сурайя, держа пластиковый контейнер, направилась в столовую. Этим утром она в спешке положила в него банан, варёное яйцо, которое мама принесла со свадьбы, и три бахулу[8] из увесистой стеклянной банки с кухонной стойки. Банан оказался спелей, чем она ожидала, и пришлось чистить его осторожно, чтобы он не разломился. Тем не менее, откусив от него, девочка умудрилась уронить огромный шматок фруктовой мякоти на передник.

За соседним столиком хором захихикали знакомые голоса. Повернувшись, Розик увидел, что «К» и свора её девиц смотрят на Сурайю и смеются. Дух отвернулся, снова чувствуя гнев. От него не укрылось, что Сурайя изо всех сил старается не расплакаться, яростно промокая пятно салфеткой.

– Съешь бахулу, – предложил он мягко. – Тебе станет легче. – Она едва заметно мотнула головой. – Сурайя. Ешь.

На этот раз она подчинилась, хотя и негромко вздохнув. Маленькие бисквиты в форме ракушек всегда были её любимым десертом. Однако теперь Сурайя лишь вертела их в руках, надкусывая по краям. Между тем Розик заметил, как она украдкой посмотрела на стол «К» и её взгляд скользнул по принадлежащей заводиле ослепительной бирюзовой коробке для обеда, украшенной наклейками последней сенсации в мире корейских мальчиковых поп-групп. Когда «К» открыла её, вдобавок оказалось, что каждое блюдо лежит в своём отделении: горка жареной лапши, над которой всё ещё поднимался лёгкий пар; кусок жёлтого пирога на сливках; горсть печенья с кусочками шоколада; нарезанный апельсин, спелый и сочный, словно с картинки.

– О, взгляните! – Лицу «К» каким-то образом удалось принять и приятно удивлённое, и невыносимо самодовольное выражение. – Моя мама такая предусмотрительная. Правда же мило, когда о тебе есть кому позаботиться и собрать приличный обед?

Тут Розик решил, что с него довольно. Просиди он там ещё минуту, наблюдая, как щёки Сурайи полыхают, а глаза наполняются слезами, непременно бы закричал.

Вместо этого он взмахнул усиками.

Шумный смех за столиком «К», вызванный её очередной не слишком забавной шуткой, ещё не успел отзвучать – как вдруг взгляд одной из девиц ненароком упал на её собственную коробку для обеда.

Крики взлетели к стропилам, вырывая летучих мышей из дрёмы. Девочки подпрыгнули и с побелевшими лицами бросились прочь от стола. Некоторых тошнило. «К» разыграла грандиозный спектакль, демонстративно рыгая над ближайшей урной.

Сурайя поднялась, не понимая, в чём дело, и попыталась разглядеть, что происходит.

А когда увидела – заморгала. И посмотрела снова.

Ведь не приглядываясь можно было поклясться, что еда в брошенных коробках шевелится.

Однако стоило посмотреть повнимательней – и открывалась ужасная правда: в каждом ланч-боксе на столе кишмя кишели черви и личинки. Если не шуметь, можно было услышать липкое хлюпанье, с которым они извивались и ползали по лапше и жареному рису, каше и пирогу, а также по всему прочему, что заботливые матери положили детям этим утром с такой любовью.

Отодвинув собственный контейнер со скудным обедом как можно дальше от себя, Сурайя быстро зашагала прочь от визжавших девочек и хаоса. Она прошла мимо плюмерий[9], цветущих возле столовой, и осторожно скользнула в узкий проход, протянувшийся между рядами кабинетов и старым зданием. Последнее использовали в основном для хранения сломанной мебели и всякого барахла, которое администрация школы хотела убрать с глаз долой. Здесь одиноко росла ещё одна плюмерия. Свет просачивался сквозь раскидистые ветви и расплёскивался по земле солнечными лужицами. Сурайя остановилась. Кроме неё, тут никого не было. Казалось, остальные и не догадываются о существовании этого места.

Розик почувствовал, как она осторожно запустила руку в карман, и прыгнул на её ладонь, чтобы Сурайя вытащила его на свет. Там, где у живых обычно бывает сердце, звучали барабанная дробь и удары молоточка, сотрясая крохотное тельце духа. Сурайя ему признательна? Она поймёт, что он поступил так, только чтобы её защитить?

Однако Сурайя хмурилась, и биение у него в груди сменилось странным гнетущим чувством.

– Зачем ты это сделал, Розик?

– Они обижали тебя. – Кузнечик попробовал было встать в дерзкую позу, вскинув маленькую голову. Однако такое поведение по отношению к хозяйке смахивало на проявление неуважения. – Я сделал лишь то, чего они заслуживали.

– Но ведь я тебя не просила. Разве мы не договорились, что ты никого не обидишь, пока я не скажу?

– Ну, гм. – Сурайя пристально смотрела на него. Розику стало ужасно жарко и очень не по себе. – Да, – сказал он наконец (и, нужно отметить, с неохотой). – Да, кажется, припоминаю нечто подобное. Теперь, когда ты об этом обмолвилась.

– А я просила тебя навредить тем девочкам?

– Ну не то чтобы прямо…

– Не просила, Розик.

Он вздохнул:

– Ладно. Не просила.

– Выходит, ты меня ослушался. Больше никогда так не делай. Слышишь?

Вдалеке он слышал размеренный гомон учениц, которые собрались толпой в ожидании звонка.

– Слышу, – произнёс он угрюмо. – Но почему? Почему не отплатить им той же монетой? Око за око. Зуб за зуб.

– Не нужны мне чужие зубы.

– Ты знаешь, о чём я.

Некоторое время Сурайя помолчала, размышляя. Затем вздохнула:

– Потому что тогда я буду ничуть не лучше их. Стану такой же занозой. – Прозвенел звонок, и она быстро убрала его обратно в карман. Перед тем как побежать к классу, Сурайя взглянула на Розика и улыбнулась: слабая, бледная – но всё-таки это была улыбка. – Спасибо, – шепнула она.

Розика вдруг окутало приятное тепло.

– Пожалуйста.

– Но не вздумай это повторить.

Глава седьмая. Девочка

ДНИ ШЛИ СВОИМ чередом. Сурайя проживала их как могла, усердно работая на уроках, по возможности избегая «К» (которую, как выяснилось, вообще-то звали Камелией) и остальных задир, терпя их издёвки, когда приходилось.

К счастью, их пути пересекались не часто. Камелии было четырнадцать, и она ходила во второй класс средней школы, на целый год впереди. Вот только по физкультуре их определили в одну группу. Дважды в неделю после занятий Сурайя была вынуждена переодеваться в спортивные шорты и ярко-красную футболку команды. При этом она испытывала сосущую боль в животе, зная, что Камелия и её бандитки при первой же возможности изобретут новый способ усложнить ей жизнь. Часто, приходя домой, она подсчитывала свежие синяки на худеньком теле – результат злобных щипков, выверенных толчков и (как-то раз, когда никто не видел) сильного пинка по ноге.

Розик мрачно наблюдал за всем этим.

– Знаешь, я мог бы их наказать, – говорил он. – Раздробить каждую косточку в их телах на крохотные осколки. Заставить их пожалеть о том, что они вообще посмотрели в твою сторону. Сделать так, чтобы они поплатились за свою жестокость. Именно так поступила бы ведьма!

Сурайю ужасало, как легко его тёмная сторона показывала своё лицо в последние дни. Однако она лишь покачала головой:

– Нет, Розик. Во-первых, я не моя бабушка. А во-вторых… ну, им рано или поздно это надоест. К тому же пусть лучше они издеваются надо мной, чем над какой-нибудь девочкой, которая не сможет этого вынести. – Она заметила, что дух всматривается в её лицо, и изо всех сил попыталась приподнять поникшие уголки рта.

8

Это маленькие булочки, которым обычно придают форму цветочка, рыбки или ракушки.

9

Род тропических растений, дерево или кустарник. Плюмерия знаменита своими цветами, аромат которых меняется в зависимости от окружения и может напоминать аромат жасмина, ландышей, цитрусовых…