Зимняя война

– Тут надо подумать Иван Яковлевич, как это с финансовой точки зрения выглядит. Я понимаю, что это груз для вас, но ведь он пойдёт через артель «Глас» и мне же потом финансовые документы предоставлять.

Нда! Брехт, как-то этот аспект выпустил из виду. Вообще, минусы у социалистической экономики были. Все эти строгие бухгалтерские отчётности порой не позволяли быстро развернуться лицом к нуждам армии в «лице» Брехта. В принципе, он организовал производство радиостанций, и он же в основном их и спроектировал, но получить для бригады изготовленные, долго не мог. Дворжецкий их произвёл, потратил материалы, платил людям зарплату и просто так передать армии не мог, нужна официальная покупка, а это куча бумаг и согласований, и даже удар кулаком по столу товарища Мехлиса дело не сильно ускорил. Еле-еле успели получить их к отправке бригады в Монголию. Хорошо, что Брехт закупил несколько штук на свои деньги и люди успели их освоить. Без надёжной радиосвязи в этой войнушке пришлось бы очень туго. Что в Реальной Истории Жуков и доказал.

И вот теперь новая проблема. Там в трюмах парохода «Кашпировский» лежит разобранная огромная летающая лодка «Клиппер», которая могла бы помочь в «Зимней войне». Вообще, война будет кровавой. Брехт точные цифры до человека там не помнил, так сотнями тысяч в мозгах осталось. Но именно в этих сотнях тысяч там наши потери и считались. Воевало около 420 тысяч солдат и командиров с нашей стороны, из них 120 с лишним тысяч погибло или умерло от ран, и почти 270 тысяч раненых, обмороженных, больных. То есть, если эти две цифры сложить, то к марту 1940 года, когда война закончилась, вся армия, которая начала эту войну и пополнялась в последствии, была перемолота финнами, которых было в два раза меньше, и которые понесли потери в десять раз меньше. Пиррова победа, да и вообще – победа ли.

Глава 2

Событие четвёртое

Больница. Медсестра – врачу (шёпотом):

– Доктор, у меня там больной – тот, что новенький, в какую-то пищалку крякает. Может, психиатра позвать?

Доктор:

– Не, не надо. Это профессиональный охотник, он так утку просит.

Мерседес зелёный стоял рядом с кафе. Сто раз смотрел на него Иван Яковлевич и сто раз поражался, умеют же немцы машины делать. И воевать умеют. Не умеют аппетиты обуздать. Всё на мировое господство замахиваются. Всегда и все, кто замахивается на мировое господство, плохо заканчивают. Даже Александр Сергеич, который Пушкин, уж на что не политик, а и то это понял. Сказку про Золотую рыбку написал. Плохо, что у немцев в Германии её в школе не преподают, как и у американцев тоже, растудыт их в качель.

Ну, это их беда и проблема. Машина стояла возле кафе. Ну, и хорошо. Устал. Брехт, пропустив на заднее сидение Вальку с Малгож… с Марией, сам кряхтя, как столетний дуб водрузил седалище на сидение и спросил Ваньку – Хуана, кто, мол, карету прислал, откуда дровишки. Думал, Катя позаботилась. А оказалось – хренушки. Нет, жена бы, сто процентов, тоже послала Хуана за болезным, но в этот раз не понадобилось. Послал начальник. Прилетел, пока он тут ситро дегустировал, сам командарм 2-го ранга, Герой Советского Союза – Штерн Григорий Михайлович.

Телефоны же есть, а так же всякие радио и телеграфы, а тут вдруг большой начальник и без предупреждения. Плохо. Наверное. Правильно пешком пошёл. Поближе к кухне, подальше от начальства.

Дома был Содом и Гоморра. Э-э, не в доме, где, Брехт жил, там всё чинно – благородно было. В части, в военном городке. Бегали полуодетые красноармейцы, пытались мётлами пыль разогнать. Ползали отклячив зады новобранцы, паребрики подбеливая. Но Иван Яковлевич считал этот военный городок, собственноручно, можно сказать, построенный домом и в речь это тоже заползло.

Смешно это прихорашивание смотрелось. Ну, во-первых, и так порядок поддерживали на должном уровне и не для начальства, а для себя, а во-вторых, прихорашивают часть перед приездом начальства, а не во время. Перебор. Чего это командир 64-й роты связи капитан Евстигнеев Борис Ефимович, сегодня дежурный по штабу, решил устроить наведение порядка на глазах у командарма? Тем более что сам только вчера выписан из госпиталя, ранен был в Монголии в ногу и доставлен в Спасск – Дальний тем же самолётом МП-1, что и Брехт со Светловым. Хромать должен степенно, а тут беготня, суетня.

Штерн нашёлся у Брехтов дома. Сидел себе сиднем на кухне на конапушке и наливочку дегустировал. Точно не порядок проверять прилетел. С наливочки порядок проверять не начинают.

– Товарищ командующий… – начал комбриг, но Штерн ему рукой махнул, указывая на стул напротив диванчика.

– Садись, Иван Яковлевич.

– Что-то случилось, Григорий Михайлович? – Брехт напряг память. Ничего существенного пятого августа случиться не должно было. Никак этот день 1939 года в отечественной истории не зафиксирован. Вот 25 это да. Пакт?! Сместилось всё. Хотел, чтобы позже.

– Как здоровье, Герой? – начальство наливочку отставило.

– Божьей …, тьфу, вашими молит…, тьфу, ещё раз, стараниями представителей братского китайского народа иду на поправку.

– А наши медики не справляются? – Штерн с сожалением глянул на недопитую наливку, махнул рукой, и стакан снова взял, отхлебнул, – Вкусно, что это?

– Арония или черноплодная рябина. Мичурин вывел недавно. Добыл себе кустик. Так что случилось, Григорий Михайлович?

– Ну, много всего. Давай с плохого начну. Не командир ты больше в 9-й мотоброневой бригаде. – Но рожа не скорбная и усики гитлеровские топорщатся, смех сдерживая.

– Ах, я несчастный. Полк хоть оставят? – попробовал подыграть начальству Брехт.

– Ладно, хреновый из меня гонец, приносящий дурные вести. На самом деле вести всё больше хорошие, а одна так себе, но и не плохая. Оставим её на потом. Начнём, как ты выражаешься, с плюшек. Тебя наградили орденом Ленина. И раз ранен в бою, то я ещё и вписал тебя в список награждённых медалью «За боевые заслуги». Утвердили. Две награды сразу получишь.

– Служу Советскому Союзу! – чуть не подскочил Иван Яковлевич, но про рану вспомнил и поднялся степенно.

– Хорошо служишь, комдив. Это вторая новость. Сразу, чтобы не вскакивал.

– Служу Советскому Союзу.

– Всё, садись. Дальше тоже хорошие, но кричать не надо.

– Раз вы сюда сами прилетели, Григорий Михайлович, то плюшками не обойдётся. Угадал?

– Не, не сбивай. Всё узнаешь. По порядку пойду.

– Правильное решение, – улыбнулся новоиспечённый комдив.

– Шутишь, значит, точно на поправку пошёл. Решено 9-ю мотоброневую бригаду развернуть в 9-автобронетанковую дивизию. Так, что скоро принимать пополнение будешь. Я вот список привёз. Это награждённые в бригаде. Всего около пятисот человек. Двоих представили к званию Героя Советского Союза. Капитана Дуборезова – лётчика, что девять самолётов сбил у японцев и Карамдина Савву Ивановича – командира 191-го стрелково-пулемётного батальона. Стоп. Забыл. Ста восьми твоим бойцам и командирам ещё и монголы свой орден вручать будут. Тебе, кстати тоже. Орден называется – «орден Красного знамени за воинскую доблесть». Там разъяснение интересное есть по льготам, что вместе с орденом положены: дети награждённых орденами МНР освобождаются от платы за обучение и им предоставляется преимущественное право при посылке для учёбы за границу, а ещё награждённым предоставляется право бесплатной охоты и рыбной ловли на всей территории МНР. Собирайся, в общем, на рыбалку.

– У меня уже есть орден МНР, так я вот недавно там отлично поохотился. Но плату за охоту сурьёзную взяли. Здоровьем.

– Да, вот и подошли к самому важному. Бригаду срочно прямо из Монголии приказал лично Ворошилов перебросить в Белоруссию. Уже тронулись к Чите.

Событие пятое

Летит самолёт, и вдруг пилот истерично захохотал.

– Что случилось? – спрашивает стюардесса.

– Представляю панику в сумасшедшем доме, когда узнают, что я сбежал…