Зимняя война

– И что у вас есть план, как это исправить? – и красивыми своими глазками дырки в Брехте прожигает. Лазеры прямо. Но в голосе слёзы. Патриотка.

– Нет, конечно. Нет выхода из той ситуации, куда ваше правительство вас загнало. Есть выход для вас и вашего мужа. Ну и третьего вашего товарища.

– Стать предателями? – лучемёт ещё мощнее стал. Гигаваттами полыхает.

– Наоборот. Возглавить правительство Польши в изгнание. Встать во главе. Только не того правительства, что в Лондоне, а того, что будет сидеть в Москве. Скажу вам по секрету, что после Польши настанет черёд Франции, а потом и остальных европейских стран, всех Гитлер поработит и устроит настоящий геноцид во многих странах, а потом нападёт и на СССР. И СССР пусть не быстро и с большими потерями, но Германию победит и освободит всю Европу и, конечно, не даст воцариться в Польше никакому правительству в изгнание, прятавшемуся всё это время в Лондоне. К власти придёт то правительство, которое будет ждать этой победы в Москве, и не только ждать, но и помогать. Создаст «Войско польское», которое вместе с Красной армией будет сражаться против гитлеровцев. Так, вот, ваш муж может возглавить это правительство, а вы вполне можете стать министром по делам молодёжи и спорта, а этот лысый товарищ …

– Подполковник Хенрик Флояр-Райхман – бывший министр промышленности, – фыркнув пока, произнесла будущая «министра».

– Точно. Пан Хенрик так и станет министром промышленности или министром финансов.

– Вы просто командир дивизии, то что вы предлагаете, не зависит от вас, пан генерал. – Умная, блин.

– Ещё как зависит. У меня есть дьявольский план.

Событие двадцать девятое

Русалочка приплыла к отцу:

– Папа, я доброе дело сделала. Люди привязали верёвкой какое-то животное и опустили в воду, а я верёвку обрезала – пусть живёт на воле!

– Молодец, доченька! Но больше так не делай. Это было не животное, а водолаз…

Брехт Иван Яковлевич рассказал панёнке свой дьявольский план и оставил её в одиночестве думу думать. Сам пошёл, позавтракал, потом связался по рации с аэродромом подскока. Там шла неполная разборка автомата Калашникова, в смысле, истребитель Ки-27 разбирали, чтобы отправить на ремонт в Спасск-Дальний. Там почти закончили. С пепелаца уже сняли два крупнокалиберных Браунинга. И превратили в транспортнопригодный вид. Сейчас упаковывали в ящики фюзеляж отдельно, крылья отдельно, чтобы можно было спокойно это дело перевезти на обычной платформе.

Потом немного гимнастикой У-шу позанимался, в основном на дыхательных упражнениях сконцентрировавшись. По сравнению с первой неделей после ранения явный был прогресс, но сказать, что выздоровел окончательно, так нет.

После обеда вернулся в палатку к пани Конопацкой.

– У меня есть условие, – прямо с порога обрадовала его олимпийская чемпионка. Раз условие, это ведь, значит, что в принципе согласна. Осталось только условия и обговорить.

– Всё что в моих силах.

– Вы вытащите из Варшавы мою дочь, мать и младшую сестру.

– Нда. Там бои идут.

– Это моё условие, – вскочила со стула. Ноги связаны, не удержалась. Пришлось Брехту её поймать и к себе прижать, чтобы вдвоём не завалиться. Высокая, с него ростом. Красивая, упругая. Эх. Где там семнадцать лет?

– Хорошо. Только наоборот, – Брехт посадил пленницу назад на стул, – сначала согласие вашего мужа и подполковника этого с двойной фамилией, а потом мы будем рисковать жизнями, чтобы вытащить ваших родственников.

– Справедливо. Отведите меня к мужу.

– Конечно. Да, ноги я вам развяжу. Только по дороге бежать не пытайтесь. На вышке снайпер. Представляете, насколько мне было бы проще вас всех троих убить. Тогда все мои проблемы бы кончились. Нет, я с вами вожусь. Поэтому осторожнее, с попытками побега, я дал команду снайперу стрелять в голову. – На самом деле ничего такого Брехт никакому снайперу не говорил, но кто эту бешеную полячку знает.

Совещались поляки долго. Брехт с Болеком сходил попил чай со свежеиспечёнными ватрушками, потом проверил, как идут дела с выздоровлением у Скоробогатого. Ранили в руку Сашку легко – навылет, и он уже храбрился, пытался сбежать из госпиталя.

– Александр Семёныч. Лежи уж. Я думаю, что ещё около недели у нас есть. Лежи и попукивай, кашей заправляйся. Как наступление начнётся, не боись, про тебя не забудем.

Всё, надоело Брехту туда-сюда ходить и время тратить. Развернулся и решительно в палатку, где поляков держали, направился.

– Чем сердце успокоилось? – увидев их кислые рожи, поинтересовался комдив.

– Коммунисты убьют тысячи поляков.

– Ц. Вот какого чёрта. Вы сколько красноармейцев убили в 1921 году, сколько Гитлер убьёт поляков, в том числе и коммунистов. Война. На войне убивают. Более того. По моим прикидкам в плен к нам попадёт более двухсот тысяч поляков и соответственно, даже если считать, что один офицер на десять солдат, то больше двадцати тысяч офицеров. Это несколько армий. Вы сформируете из них «Войско Польское» и будете вместе с нами бить Гитлера и освобождать вашу Польшу, или вы все погибнете в лагерях. А гитлеровцы будут насиловать полячек в вашей стране, убивать миллионами евреев и поляков. Мы все для них унтерменши, славяне, низшая раса. А когда победим Гитлера, то вы сможете построить в Польше равноправное общество, общество всеобщей справедливости, где не будет бедных, где бесплатная медицины и образование, где … Чего я вас по второму разу агитирую. Соглашаетесь или нет? Да, представляете. Это созданное вами «Войско Польское» будет воевать, а значит поляки там будут гибнуть. Тысячами гибнуть. Это война.

Поляки переглянулись. Поляки тяжело вздохнули и кивнули головами.

– Пан генерал, расскажите о вашем плане поподробнее.

– Так нечего тут рассказывать. Вы втроём решили, что польское золото лучше передать не предавшим вас англичанам, а товарищу Сталину, чтобы он на эти деньги вооружил «Войско Польское» и оно будет вместе с нами, после того, как Гитлер нападёт на СССР, воевать против немцев. Русские и поляки вместе будут бить фашистов, освободят вашу Родину и провозгласят в Польше строительство Социализма. Это ваши планы. Вы перебили охрану, которая отказалась вам подчиняться, взорвали мост, потом спрятали золото в болоте и, для отвлечения внимания, взорвали мост через Припять, вместе с составом, а сами пешком вышли в расположение моей части. Вы согласны сотрудничать с НКВД и выдать известных вам шпионов в СССР и других странах. А также рассказать о подполье оставшемся в Польше. Вы поймите, без этого вам не поверят и запытают в подвалах НКВД до смерти. А так будете формировать настоящее польское правительство в изгнание. Всё, вот и весь план.

– А где ценные бумаги и деньги? – блин как вовремя вопрос прозвучал, Брехт не знал, как перейти к этому самому щекотливому нюансу его «дьявольского» плана.

– А там были ценные бумаги? Вот блин, плохо то как. А мои люди взяли только золото. При этом торопились, и часть золота осталась в вагоне. Не успевали. Уже рассвело, побоялись дальше там оставаться. Мог кто случайно заметить. Но большую часть золота затопили в болотце одном. Я вам потом на карте покажу.

– Да, там же ценных бумаг на двадцать семь миллионов долларов минимум. Вы утопили двадцать семь миллионов!!!??? – схватился за голову бывший министр финансов.

– Кто же знал.

– Чёрт с ними с бумагами, вы вывезите нашу дочь из Варшавы? – рыкнула на мужа «красная женщина».

– Если мы договорились.

– Мы договорились, – опять лазарными лучами обожгла.

Брехт перевёл опалённые ресницы на мужчин.

– Мы договорились.

– Мы договорились.

– Ну, и замечательно, рассказывайте, где можно найти ваших родственников?

– Я пойду с вами! – Халина вскочила с раскладного стула.

– Это возможно.

– Когда.

– Завтра скажу точно, – Брехт кивнул панам и вышел. Гора с плеч. И золото легализовано, и не надо объяснять, как он про него узнал. И с бумагами вроде получилось. Двадцать семь миллионов плюс семь миллионов в слитках. Вот Васька Блюхер развернётся.