Охота на волков

Охота на волков (Белый волчонок - 4)

Глава 1

Я молчу слишком долго, перебирая множество вариантов. Думаю так усердно, что вызываю головную боль. Может, просто попросить его больше меня не трогать? Все мои приключения случились благодаря императору, его дарам и просьбам.

Нет, это будет слишком непатриотично. С такими просьбами меня точно в покое не оставят, приглядывая за неблагонадежным элементом.

Но, если среди всех проблем, стоящих передо мной, выбирать самую жирную…

— Ваше императорское величество, прошу прощения, я не ожидал такого… такой чести, — медленно начинаю я, извиняясь за продолжительное раздумье. — Благодарю за предложение помощи с академией. Ваша протекция, несомненно, дорогого стоит. Но и меня поставит в положение, немного неловкое. Я хотел бы самостоятельно заслужить право обучения в лучшем учебном заведении империи.

О как загнул. Я все же запинаюсь, выдыхая.

— Понимаю. Что же, весьма похвально, — кивает император. — Так чего же вы желаете, молодой человек?

— Я бы хотел получить образование, способное дать мне возможность достойно служить империи, — у меня начинает сводить скулы. — И посвятить этому все время и силы, которые у меня есть. Поэтому я прошу лишь об этом, дать мне это время.

— И что же, по вашему мнению, может это время отнять? — Разумовский не принимает мои намеки, выводя на прямой разговор.

Нда, нашел я с кем играть в слова…

— Выполнение просьб, заданий, поручений и обучение вне стен академии, а также участие в любых операциях, внешних и внутренних, — решаюсь я и вываливаю все разом. — Я прошу избавить меня от внимания любых имперских служб.

Вываливаю и задерживаю дыхание. Сейчас меня либо отправят на каторгу за наглость, либо я получу свободу. Пусть и на время, но его будет достаточно, чтобы придумать новый план.

— Исчерпывающе, — задумчиво произносит император и замолкает.

Напольные часы громко тикают в наступившей тишине, долбя меня в воспаленный от размышлений мозг. Боги, если спасения наследницы недостаточно, чтобы снять с меня ошейник спецслужб, то я не знаю, что еще нужно сделать. Тем более спасение дважды.

— Что же, в моей власти это сделать, — немного разочарованно отвечает Разумовский. — И я предполагал, что так будет. Мы уже обсудили с Елизаветой такую возможность. Она готова принять на себя улаживание формальностей.

Меня одновременно отпускает и злит. То есть он тут тянул время, прекрасно зная, чего я попрошу. И даже уже договорился. Вот ведь… император.

— И могу пообещать, что не стану вас просить о чем-либо, что может представлять опасность или угрозу вам, вашей семье или друзьям. Если вы сами не захотите принять участие, — многозначительно добавляет он.

Мне плевать на намеки о добровольном вмешательстве в чужие проблемы. Лишь бы все, что он сейчас сказал, оказалось правдой. Никаких просьб, никаких наград. Мне сложно представить ситуацию, когда я сам приду, готовый рвануть в очередной бой.

— Извините за наглость, ваше императорское величество, но позволите задать вопрос о том, все ли в порядке у ее императорского высочества? — изливаюсь я, вспомнив о принцессе.

Разумовский морщится и улыбается одновременно, не сдержав эмоции.

— Моя дочь в добром здравии, благодарю. Она переживала за вашу судьбу, княжич. Пожалуй, теперь я смогу ее заверить, что и вы в полном порядке.

Мне непонятно, намекает ли он на мое проклятье или просто издевается. Поэтому просто киваю и невинно улыбаюсь. Император заканчивает разговор жестом и я, вскочив, исполняю очередной поклон и направляюсь к выходу.

И, когда я уже просовываю тело в застрявшую на полпути дверь, слышу напутственное:

— Удачи с поступлением, княжич.

Звучит это зловеще, но благодарю и смываюсь. Хтонь, и вот на что он сейчас намекнул? Не станет же он от вредности препятствовать моему поступлению в академию? Зачем ему это делать?

Погрузившись в новые подозрения, отмахиваюсь от предложения отвезти меня домой и иду пешком. Небольшая прогулка мне не помешает.

Просыпающийся город отгоняет мрачные мысли. Вода слепит солнечными бликами, девушки в легких летних нарядах озорно мне улыбаются, а дети с счастливыми визгами носятся по сочным газонам.

Заражаюсь беззаботным настроением праздных прохожих и отправляюсь завтракать в Александровский парк. Кафешка с разбросанными по траве стульями и столиками на прежнем месте.

Беру себе двойную шаверму и усаживаюсь на улице, греясь в лучах солнца. Тут же пачкаюсь в растекающемся соусе и привожу костюм в непотребный вид. Эх, хорошо!

— Ха! — слышу я радостное гудение над ухом.

Богдан, довольный и улыбающийся. И тоже с двойной порцией в руке. Приглашаю присоединиться и несколько минут мы неприлично чавкаем, поглощая пищу богов.

— Ты извини меня, — доев и молчаливо переварив, говорю я. — Ну, что так получилось там, с Ольгой.

— Ай, брось, — отмахивается здоровяк, немного помрачнев. — У меня нет никаких шансов. Как и у тебя, впрочем. Ее высочество отдают замуж за литовского княжича, наследника. С такими договоренностями уже ничего не поделать.

У меня даже сжимается внутри от такой новости. Чуть не завел роман мало того, что с дочерью человека, способного превратить мою жизнь в череду смертельно опасных приключений, так еще и с чужой невестой.

Но, с другой стороны, он уже пообещал меня не трогать… Нет уж, к демонам такие риски.

Мы какое-то время печально вздыхаем, но затем Покровский оживляется:

— Ты готов ко вступительному испытанию?

Отличный вопрос, к которому я не готов. Я успел только подавить подушку и попотеть у императора. Даже спросить о родителях не было времени.

— Ммм, а когда оно?

— Ну ты даешь! — возмущается Богдан и вспоминает: — А, точно. Сначала проводится собеседование с комиссией по приему. По его результату уже назначается дата и место испытания. Оно для каждого поступающего свое, уникальное. В зависимости от твоих родовых умений и индивидуальных. Ну и успехов в дополнительных дисциплинах.

Звучит сложновато. И как меня испытывать будут, если во мне намешано демоны знают чего? А дополнительные дисциплины… Твою ж, это что, дипломатия? Все, мне конец.

— Ты чего? — беспокоится друг от того, что я резко бледнею. — Да с нашими подвигами мы пройдем легко, не переживай! Я слышал, что те, кто умудрился побывать в пустыне перед началом обучения, чуть ли не автоматом поступают.

— А ты уже прошел собеседование?

— Нет еще, — легкомысленно отмахивается он. — Мне через три дня назначено. Думаю, и испытание сразу же проведут. У меня же основа артефакторика, мне полигон не нужен…

Друг умолкает, задумавшись. Мы, похоже, оба вспоминаем испытание Светлячка и новообразовавшийся залив. Да уж, ему не полигон, а большой пустырь нужен. В какой-нибудь зоне отчуждения, на всякий случай.

— А как на собеседование попасть то?

— К старшим обратись. Это только по прошению главы рода происходит, сам себя ты можешь предлагать, если сирота.

Так, пора трясти деда. И срочно подтягивать дипломатию. И как там вообще испытания проходят? Вот ведь, только избавился от одной головной боли и здравствуй, новая.

Я спешно прощаюсь с Покровским и бегу домой. Расслабился, прогулки, парк, травка. Пока не решился вопрос с поступлением, расслабляться рано.

Ношусь по особняку в поисках деда, пугая прислугу. Яр куда-то свалил, а остальные не в курсе, где мой неугомонный родственник. Залетаю даже на кухню и успеваю чмокнуть Филиппу Матисовну за сунутый прямо в рот горячий пирожок.

Додумываюсь использовать ментальную связь, лишь обыскав весь дом. Глава рода оказывается в семейном храме и мы встречаемся на полпути, в парке.

— Что-то случилось? — дед встревоженно наблюдает, как я пытаюсь отдышаться.

— Все. Ничего, то есть. Мне нужно устроить собеседование с приемной комиссией императорской академии, — торопливо объясняю, пока мы не спеша идем к дому.