Страница 3 из 6
«Появились торговцы, которые покупали и продавали акции в огромных количествах и получали на этом большие прибыли… Такие торговцы уже не ходили сами на рынок, а нанимали для этого специальных крикунов – горлодериков. Многие горлодерики работали не на одного, а сразу на нескольких хозяев. Для одного хозяина такой горлодерик покупал одни акции, для другого – другие, для третьего не покупал, а, наоборот, продавал.
Нетрудно представить себе, что творилось, когда такой горлодерик, попав на рынок, начинал кричать во все горло:
– Беру угольные скрягинские по семьдесят пять! Беру сахарные давилонские по девяносто, даю нефтяные по сорок три!
Однако невозможно даже представить себе, какой оглушительный шум стоял, когда все горлодерики, собравшись вместе, начинали выкрикивать подобного рода фразы, стараясь перекричать друг друга»[9].
Эти строки знакомы многим с младых ногтей. Однако и перейдя во взрослое состояние, мало кто из читателей догадался, что на страницах вроде бы детской книжки популярный писатель изложил краткую историю биржевого дела в Западной Европе. Действительно, в средние века торговцы и менялы собирались на площади у ратуши в каком-нибудь портовом городе, чтобы купить-продать партии товаров, конвертировать валюты или поделиться деловыми новостями. И действительно, вся эта международная торговля была шумной к огромному неудовольствию горожан. Купцов гоняли с площади на площадь, пока самые смышленые из них не придумали арендовать вскладчину здание для своих занятий. Случилось это в XV веке в бельгийском Брюгге, арендодателем выступил владелец местной гостиницы «Ter Buerse i
С его стороны эта была превосходная бизнес-операция. Гостиничное дело в те времена переживало кризис: по причине Столетней войны количество странников и паломников сократилось, а число разбойников, наоборот, возросло. Однако же обычная торговля через портовые города шла весьма успешно. Одним рыцарям требовалось оружие, другим – доспехи, третьим – камзолы. Да и сбывать военные трофеи было где-то надо. В итоге, пока французы и англичане блокировали морские порты друг друга, железо, шерсть, кожа и драгоценности пошли на ура через Фландрию. И организаторам биржевых торгов посыпались гульдены с флоринами.
От семейства Ван дер Бирсе, владевшего упомянутой гостиницей, досталось мировому инвестсообществу и слово «биржа». В русский язык оно вошло через польский, потому и поменяло глухой согласный звук на звонкий шипящий, psia krew, kurwa mać! (Польское ругательство. – Прим. ред.)
На протяжении двух веков биржевое дело переживало период становления. К товарной и валютной секциям классических бирж в XVI–XVII веках добавился фондовый рынок, поскольку появились государственные облигации, а затем и обыкновенные акции. Любопытно, что первые трейдеры по ценным бумагам оказались настолько азартными, что их… даже выгнали с Королевской биржи. За шум, ага. Произошло это в Лондоне в 1698 году. Изгнанники собрались в кофейне «У Джонатана» и в один день сделали месячную выручку этой вполне заурядной точке лондонского общепита. Поняв, что дельце может выгореть, хозяин заведения разогнал всех остальных посетителей и предложил услуги по организации биржевых торгов ценными бумагами.
Идея совмещать приятное с полезным пришлась завсегдатаям настолько по вкусу (как и кофе), что еще целых 75 лет все сделки с акциями на территории Соединенного Королевства совершались исключительно «У Джонатана». А когда стульев для всех желающих перестало хватать, биржевики на месте старой кофейни отгрохали новое двухэтажное здание с торговым залом на первом этаже и… рестораном на втором. Традиция-с! Так начиналась Лондонская фондовая биржа, ныне одна из крупнейших в мире.
А что же Россия? На тропу институционализации внутреннего финансового рынка она ступила не то чтобы в числе передовиков. В 1703 году начала работу Санкт-Петербургская биржа, открытая по именному указу Петра I. Царь-визионер замыслил создавать ее по образу и подобию прототипа в Амстердаме для того, чтобы «сходились торговые граждане для своих торгов и постановления векселей, дабы в таком месте каждый купец и продавец в один час по вся дни тех мог найти, с которыми ему нужда есть видетися»[10]. И дело пошло. А вот, например, биржа в Париже появилась на 20 лет позже, чем в Северной Пальмире. Ну и кто, спрашивается, был отсталым?
Импорт финансовых технологий, начатый Петром Великим, имел несомненные позитивные стороны. Во-первых, Россия счастливо избежала двух крупнейших биржевых пузырей современности – «тюльпановой лихорадки» и «Компании Южных морей». Во-вторых, можно было сразу перенимать лучшие практики, не тратя времени на изобретение своего колеса. Эта стратегия догоняющего развития приносила свои плоды, и к началу 1917 года в Российской империи действовали семь товарно-фондовых бирж: в Санкт-Петербурге, Москве, Одессе, Киеве, Харькове, Варшаве и Риге. В инвестиционном плане страна была вполне на уровне тогдашних мировых стандартов. К концу предвоенного 1913 года на российских биржах обращалось финансовых инструментов на 15 млрд рублей золотом. Для сравнения, весь бюджет государства составлял в ту пору лишь 3,4 млрд рублей. Одних только акций в котировочных листах насчитывалось более тысячи – национальный рекорд, не превзойденный и до сих пор. Инвесторам было из чего выбирать…
Но потом к власти пришли большевики, разогнали Учредительное собрание и позакрывали все биржи как сборища классово чуждых элементов. Тем трейдерам и брокерам, которые не успели убежать или спрятаться, пришлось переквалифицироваться в управдомы. И уже с начала 1930-х годов все легально доступные честному советскому человеку инвестиционные инструменты свелись к вкладам «До востребования» и «Срочный» в Гострудсберкассах. А для любителей азарта ввели облигации внутреннего выигрышного займа. За покупку иностранной валюты самый гуманный в мире суд назначал суровый срок. Золото продавалось лишь в ювелирных и комиссионных магазинах с огромной наценкой, да и было оно печально низкого качества.
Впрочем, как показал опыт последующих лет, даже квази-инвестиции в покупку золотых украшений позволяли хотя бы частично сохранить капитал. Ибо рубли СССР приказали долго жить вместе с выпускавшим их «Союзом нерушимым» на рубеже 1992 года, а новые российские деньги за пять первых лет их существования только по официальным данным обесценились в две с половиной тысячи раз! Впрочем, нет худа без добра: начавшееся ударными темпами строительство стихийного капитализма на развалинах так и не построенного коммунизма немало поспособствовало возрождению биржевой торговли – сначала товарами, а затем и самыми различными финансовыми инструментами. Опора же на петровские традиции догоняющего развития за счет импорта западных технологий позволила российскому рынку не просто восстать, как птица Феникс из пепла всего за 3–4 года, но и стать одним из самых высокотехнологичных. У брокеров, например, сразу появилась возможность видеть в «стакане» все заявки на покупку и продажу по каждому инструменту – их американским коллегам пришлось ждать этого более сотни лет (биржевой «стакан» – таблица с информацией об актуальных заявках на покупку или продажу финансового инструмента. – Прим. ред.) Опять же, выносные торговые терминалы – это знаковое достижение 1990-х, начали устанавливаться в банках и брокерских фирмах как нечто «само собой разумеющееся» тут же после подписания соглашений о доступе к торгам. Старейшие мировые биржи сохраняют рабочие места трейдеров и брокеров в «яме» и до сих пор – подобно тому, как где-нибудь в американском захолустье еще можно встретить устройства для получения слипов с банковских карт: россияне с этой ветхозаветной технологией даже толком не знакомы.
Что ж, технологические решения совершенствуются год от года. И, возможно, лет через 10–15 инвестор Вася из Тамбова или Ван Чжень из Уханя будет управлять инвестпортфелем через нейроинтерфейс, попивая кофе «У Джонатана», в атмосферу которого его погрузит VR-система. А брокера, может статься, заменит робот, созданный персонально под Васины нужды.
9
Н. А. Носов «Незнайка на Луне», М.: Детская литература, 1965.
10
«Регламент, или Устав Главного магистрата» от 16 января 1721 года, гл. XVIII «О биржах или о схожих местах». Цит. по: Реформы Петра I. Сборник документов. Сост. В. И. Лебедев. М., Гос. соц. – эк. изд-во, 1937.